Правильная квалификация преступлений является одним из фундаментальных принципов уголовного права, обеспечивающим законность, справедливость и индивидуализацию уголовной ответственности. Среди многообразия форм преступной деятельности особое место занимают так называемые продолжаемые преступления. Их правовая природа, не имеющая прямого законодательного закрепления в Уголовном кодексе Российской Федерации, формируется преимущественно доктринально и посредством толкования Верховного Суда РФ. Отсутствие четких законодательных критериев приводит к значительным трудностям в правоприменительной практике, порождая дискуссии и неоднозначные подходы к отграничению продолжаемых преступлений от единичных сложных, повторных преступлений и совокупности преступлений.

Согласно устоявшейся в российской уголовно-правовой доктрине и судебной практике позиции, продолжаемое преступление — это единичное сложное преступление, состоящее из двух или более тождественных (однородных) преступных деяний, объединенных единым умыслом и направленных к достижению общей преступной цели. Каждое из этих деяний представляет собой эпизод или этап в осуществлении единого преступного замысла.

В декабре 2023 г. Пленум Верховного Суда РФ издал Постановление от 12.12.2023 № 43 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о длящихся и продолжаемых преступлениях» [1], направленное на унификацию подходов к квалификации подобных деяний. Несмотря на значимость документа для разрешения множества практических вопросов, отдельные его положения могут потребовать дальнейшей интерпретации в правоприменительной практике.

Постановление № 43 подчеркивает важность точного разграничения длящихся и продолжаемых преступлений, что имеет фундаментальное значение для правильной квалификации деяний, исчисления сроков давности уголовного преследования и решения вопросов об освобождении от уголовной ответственности. Оба вида преступлений определяются как разновидности единого сложного преступного деяния.

В частности, длящееся преступление характеризуется начальным действием (бездействием) и последующим непрерывным осуществлением объективной стороны его состава. Ключевым признаком длящегося преступления является непрерывность совершения единого деяния, постоянно воспроизводящего его состав (например, незаконное хранение оружия). При этом принципиально важно отграничивать длящиеся и продолжаемые преступления от совокупности, представляющей собой совершение нескольких самостоятельных деяний.

Особо отметим, что позиция Верховного Суда РФ, выраженная в многочисленных постановлениях Пленума, играет определяющую роль в формировании правоприменительной практики по данному вопросу. Например, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» (с последующими изменениями) неоднократно упоминается понятие продолжаемого хищения [2].

По мнению Агаева Г. А., «особую сложность представляет отграничение продолжаемых преступлений от совокупности преступлений». Их различия можно охарактеризовать по ряду критериев [11]:

1. Необходимым признаком продолжаемого преступления является наличие одного и того же непосредственного объекта посягательства. В то же время, следует иметь в виду, что и при совокупности преступлений возможны посягательства не только на разные, но и на одинаковые объекты, при том аналогичными способами (например, повторный угон автомашины).
2. В отличие от совокупности преступлений продолжаемое преступление не всегда выражается в совершении нескольких актов, каждый из которых образует самостоятельный состав преступления (например, деяния, образующие продолжаемое хищение могут признаваться непреступными ввиду их малозначительности).
3. Необходимо установление времени, истекшего после совершения первого и последующих общественно опасных деяний. Наличие значительного промежутка времени свидетельствует о том, что имела место совокупность преступлений.
4. Признаками продолжаемого преступления традиционно признавались единство умысла и общность цели. Этому во многом способствовало разъяснение, данное Пленумом Верховного Суда СССР в Постановлении от 4 марта 1929 г. «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям», о том, что продолжаемые преступления -это преступления, складывающиеся из ряда тождественных преступных действий, направленных к общей цели и составляющих в своей совокупности единое преступление. С таким определением продолжаемого преступления согласиться трудно, так как цель может меняться в процессе выполнения эпизодов продолжаемого преступления и на квалификацию большинства преступлений не влияет.

Анализ судебной практики по квалификации продолжаемых преступлений имеет различные позиции.

К примеру, апелляционное определение Верховного Суда РФ от 09.02.2016 № 33-АПУ16–1 [3]. В рассматриваемом случае производство наркотической смеси с содержанием метадона, осуществлявшееся по отдельным эпизодам, было признано единым продолжаемым преступлением по ч. 5 ст. 228.1 УК РФ.

Важным аспектом является то, что первоначальная квалификация привела к «ухудшению положения виновного». Это свидетельствует о том, что нижестоящие инстанции могли квалифицировать каждый эпизод производства как самостоятельное преступление, что влекло бы за собой назначение наказания по совокупности преступлений (ст. 69 УК РФ), значительно более сурового, чем за единое продолжаемое деяние. Решение Верховного Суда РФ о переквалификации подчеркивает принципиальное значение правильного разграничения продолжаемых преступлений и совокупности для обеспечения справедливости и пропорциональности уголовной ответственности.

К примеру, в еще одном проанализированном деле речь идет о хищении чужого имущества (ч. 1 ст. 158 УК РФ) посредством использования топливной карты. Защита утверждает, что умысел на тайное хищение возник у Гражданина А. изначально, при наличии топливной карты, и охватывал все последующие действия. Прекращение хищений после возникновения подозрений также косвенно подтверждает, что все действия совершались в рамках единого замысла [4]. Однако, все хищения были направлены на достижение единой преступной цели — завладение имуществом потерпевшего.

Также, судебная практика демонстрирует подход суда к квалификации множества однородных преступлений, совершенных обвиняемым в особом порядке [5]. Ключевым моментом является отказ суда от признания действий Н. единым продолжаемым преступлением, несмотря на доводы жалобы. Суд мотивировал это тем, что каждое хищение совершалось с вновь возникшим умыслом, носило самостоятельный характер и позволяло осужденному распорядиться похищенным имуществом после каждого эпизода, подчеркнув, что тождественность деяний сама по себе не свидетельствует о едином преступном умысле. Таким образом, приговор подтверждает строгое применение принципа квалификации каждого самостоятельного эпизода как отдельного преступления, даже при наличии множества смягчающих обстоятельств, которые были учтены лишь при назначении наказания, но не повлияли на квалификацию.

Продолжая анализ судебной практики, стоит сказать, что апелляционное представление Пермского транспортного прокурора [6] оспаривает приговор суда, указывая на его несправедливость и чрезмерную мягкость назначенного наказания вследствие существенных нарушений уголовно-процессуального и неправильного применения уголовного закона. Прокурор утверждает, что суд необоснованно исключил квалифицирующий признак «совершенное группой лиц по предварительному сговору» по ст. 173.1 УК РФ, что привело к назначению мягкого наказания и освобождению от него в связи с истечением срока давности, требуя переквалификации на более тяжкий состав. Кроме того, прокурор настаивает, что суд ошибочно объединил два самостоятельных преступления по ч. 1 ст. 187 УК РФ в одно продолжаемое, несмотря на то, что они были совершены в разные дни, с отдельным финансированием и каждый раз требовали выполнения осужденным всех объективных действий, что, по мнению апеллянта, свидетельствует о необходимости квалификации каждого эпизода как отдельного преступления.

Сторона обвинения или защиты часто ставит вопрос об изменении приговора в связи с неправильным применением уголовного закона в отношении продолжаемых преступлений. Подобные ситуации можно заметить в определениях по делу № 1–53/2024, делу № 22–1719/24 [7], по делу № 22–2213/2023 [8], апелляционное постановление № 22–242/2025 от 25 февраля 2025 г. по делу № 1–233/2024 [9] и др.

Проблемы квалификации продолжаемых преступлений обусловлены, прежде всего, отсутствием их нормативного определения и оценочным характером ключевых признаков [12]. Рассмотрим их подробнее.

1. Субъективность установления единого умысла:

Проблема: умысел является внутренней категорией сознания и не может быть непосредственно воспринят. Его установление производится путем анализа объективных обстоятельств дела: характера и количества деяний, их последовательности, способа совершения, времени и места, а также мотивов и целей виновного. Однако такая оценка всегда содержит элемент субъективности.

Последствия: следователь и суд вынуждены «реконструировать» умысел, что может привести к ошибочному выводу о наличии или отсутствии единого умысла, а, следовательно, к неверной квалификации как продолжаемого преступления или совокупности. Например, сложно доказать единый умысел при длительных перерывах между деяниями или при изменении способа совершения.

2. Определение тождественности (однородности) деяний:

Проблема: хотя в целом под тождественными понимаются деяния, предусмотренные одной и той же статьей УК РФ, вопрос об однородности может вызывать затруднения. Например, является ли хищение денег и хищение имущества (не денег) однородными деяниями, если они совершены одним способом? Или побои, нанесенные одному лицу, и побои, нанесенные другому лицу в рамках одного конфликта, но с разными мотивами?

Последствия: неправильное понимание тождественности/однородности может привести к необоснованному признанию деяний продолжаемыми или, наоборот, к их искусственному раздроблению на отдельные преступления.

3. Критерии единства места, времени и обстановки:

Проблема: понятия «непродолжительный промежуток времени», «одно и то же место», «единая обстановка» являются оценочными. Нет четких временных рамок, определяющих «непродолжительный промежуток». Один день, неделя, месяц? Что считать «одним местом» — один дом, улица, населенный пункт? Как определить «единую обстановку», если между деяниями произошли существенные изменения в ситуации?

Последствия: субъективная оценка этих критериев правоприменителем влечет за собой риск произвольной квалификации. Например, длительный перерыв между деяниями при сохранении единого умысла может быть ошибочно истолкован как самостоятельные преступления.

4. Разграничение с иными видами единичных и множественных преступлений:

С единичным сложным (составным) преступлением: продолжаемое преступление само является видом единичного сложного, но отличается от составного (например, разбой включает в себя хищение и насилие, которые органически слиты).

С повторностью преступлений: наиболее сложная проблема. Повторность предполагает совершение двух или более самостоятельных преступлений, каждое из которых имеет свой самостоятельный умысел, направленный на достижение отдельной цели. При продолжаемом преступлении умысел единый. Разграничение часто зависит от интерпретации субъективной стороны.

С совокупностью преступлений: если деяния не объединены единым умыслом или не являются тождественными/однородными, они образуют совокупность преступлений, что влечет применение ст. 69 УК РФ при назначении наказания (более строгое наказание). Неправильное разграничение между продолжаемым преступлением и совокупностью существенно влияет на объем уголовной ответственности.

5. Доказательственные трудности:

Проблема: установление всех признаков продолжаемого преступления, особенно единого умысла, требует тщательного сбора и анализа доказательств. Это может быть затруднительно в случае отсутствия прямых показаний обвиняемого или свидетелей о его изначальных намерениях.

Последствия: недостаточность доказательств вынуждает правоприменителя квалифицировать деяния как совокупность, даже если фактически имело место продолжаемое преступление, что приводит к утяжелению ответственности.

Ошибки в квалификации продолжаемых преступлений имеют серьезные практические последствия. Признание деяния продолжаемым преступлением означает, что назначается одно наказание по одной статье УК РФ (без применения правил ст. 69 УК РФ о совокупности). Неправильная квалификация как совокупности может привести к назначению более строгого наказания. Сроки давности привлечения к уголовной ответственности и погашения судимости исчисляются с момента совершения последнего деяния, входящего в продолжаемое преступление. При ошибочной квалификации как совокупности, сроки могут исчисляться по каждому деянию отдельно, что может повлиять на возможность освобождения от ответственности. Продолжаемое преступление не образует рецидива, поскольку является единичным. Ошибочная квалификация как совокупности может повлечь необоснованное признание рецидива, что утяжеляет наказание. Условия применения актов амнистии или помилования могут зависеть от категории преступления и количества эпизодов, что также может быть искажено неправильной квалификацией.

Как итог, предполагается, что пути решения проблем могут быть следующими — необходимо продолжать работу по разъяснению спорных вопросов квалификации продолжаемых преступлений в постановлениях Пленума ВС РФ, в том числе путем выработки более четких критериев для определения единого умысла, тождественности/однородности деяний и временных/пространственных рамок. Создание ведомственных методических рекомендаций для органов предварительного расследования и прокуратуры, содержащих подробные алгоритмы анализа обстоятельств дела и сбора доказательств, необходимых для правильной квалификации продолжаемых преступлений. Также, регулярное обучение и проведение семинаров для судей, прокуроров и следователей по вопросам квалификации сложных форм преступной деятельности, включая продолжаемые преступления, с анализом типичных ошибок и примеров судебной практики. Хотя полное законодательное определение продолжаемого преступления может ограничить гибкость правоприменения, возможно закрепление в УК РФ общих принципов или указание на ключевые оценочные критерии, которые должны учитываться при квалификации. Например, в Общей части УК РФ можно было бы упомянуть о различных формах единичных преступлений.

В конечном итоге, проблемы квалификации продолжаемых преступлений остаются актуальными в российской уголовно-правовой практике. Отсутствие прямого законодательного регулирования и оценочный характер ключевых признаков создают значительные трудности для правоприменителей, что может приводить к ошибкам, нарушению принципов законности и справедливости. Для минимизации этих проблем необходим комплексный подход, включающий дальнейшее развитие судебной доктрины, разработку практических рекомендаций и постоянное повышение квалификации юридических кадров. Только последовательная и единообразная практика позволит обеспечить правильную квалификацию продолжаемых преступлений, адекватно отразить характер и степень общественной опасности деяния и назначить справедливое наказание.

Литература:

1. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 12.12.2023 № 43 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о длящихся и продолжаемых преступлениях». // URL: https://sudact.ru/ (дата обращения: 19.08.2025). — Текст: электронный.
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое». // URL: https://sudact.ru/ (дата обращения: 19.08.2025). — Текст: электронный.
3. Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 09.02.2016 N 33-АПУ16–1 по делу № 33-АПУ16–1. // URL: https://sudact.ru/ (дата обращения: 19.08.2025). — Текст: электронный.
4. Апелляционное постановление № 22–148/2025 от 12 февраля 2025 г. по делу № 1–990/2024. // URL: https://sudact.ru/ (дата обращения: 19.08.2025). — Текст: электронный.
5. Приговор № 22–470/2025 от 10 февраля 2025 г. по делу № 1–251/2024. // URL: https://sudact.ru/ (дата обращения: 19.08.2025). — Текст: электронный.
6. Апелляционное постановление № 22–278/2025 от 19 февраля 2025 г. по делу № 1–182/2024. // URL: https://sudact.ru/ (дата обращения: 19.08.2025). — Текст: электронный.
7. Апелляционное постановление № 22–1719/2024 от 14 апреля 2024 г. по делу № 1–53/2024. // URL: https://sudact.ru/ (дата обращения: 19.08.2025). — Текст: электронный.
8. Апелляционное постановление № 22–2213/2023 22К-2213/2023 от 15 ноября 2023 г. по делу № 3/10–102/2023. // URL: https://sudact.ru/ (дата обращения: 19.08.2025). — Текст: электронный.
9. Апелляционное постановление № 22–242/2025 от 25 февраля 2025 г. по делу № 1–233/2024. // URL: https://sudact.ru/ (дата обращения: 19.08.2025). — Текст: электронный.
10. Апелляционное постановление № 10–10/2025 1–23/2024 от 25 февраля 2025 г. по делу № 1–23/2024. // URL: https://sudact.ru/ (дата обращения: 19.08.2025). — Текст: электронный.
11. Агаев, Г. А., Зорина, Е. А. Продолжаемые преступления и их отграничение от совокупности преступлений / Г. А. Агаев, Е. А. Зорина // Правовая политика и правовая жизнь. — 2016. — № 4. — С. 80–88. — Текст: непосредственный.
12. Тюнин, В. И. К вопросу о «длящихся» и «продолжаемых» преступлениях / В. И. Тюнин // КриминалистЪ. — 2025. — № 1. — С. 93–102. — Текст: непосредственный.