В статье рассматриваются проблемы квалификации преступлений, совершенных организованной группой, с учетом судебной и прокурорской практики. Анализируются ключевые признаки организованной группы, такие как устойчивость, наличие руководителя, распределение ролей и согласованность действий. Особое внимание уделено трудностям правоприменения, связанным с установлением границ между организованной группой и группой лиц по предварительному сговору, индивидуализацией наказания, а также неоднородностью судебной практики при рассмотрении дел о коррупционных и иных преступлениях. В статье предлагаются меры по совершенствованию уголовного законодательства и правоприменительной практики в данной сфере.

Ключевые слова: квалификация преступлений, организованная группа, устойчивость группы, правоприменение, индивидуализация наказания, преступное сообщество, уголовное законодательство.

Совершение преступлений в составе организованной группы является квалифицирующим признаком, значительно усложняющим процесс уголовно-правовой оценки. Судебная и прокурорская практика показывает, что проблемы квалификации таких преступлений обусловлены сложностью установления признаков организованной группы, различиями в правоприменении и необходимостью индивидуализации наказания участников преступного сообщества.

Квалификация преступлений, совершенных организованной группой, представляет собой одну из наиболее сложных задач в российском уголовном праве. Согласно части 3 статьи 35 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ) [1], организованная группа определяется как устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Ключевыми признаками такой группы являются устойчивость, наличие организатора или руководителя, распределение ролей и согласованность действий участников. Однако судебная практика показывает, что выявление и доказывание данных признаков сопряжено с существенными трудностями.

Устойчивость организованной группы предполагает её долговременное существование и способность к совершению преступлений на протяжении определенного периода времени. Вопрос об устойчивости требует оценки ряда факторов, включая стабильность состава, наличие предварительного сговора, регулярность преступной деятельности и сохранение структуры группы вне зависимости от привлечения её участников к уголовной ответственности.

Вопрос уголовно-правовой квалификации заключается в установлении четких критериев дифференциации между организованной группой и группой лиц, действующих согласно предварительной договоренности, что предусмотрено положениями части второй статьи 35 Уголовного кодекса Российской Федерации [5, С. 62].

Четкая иерархия внутри криминального объединения выступает определяющим показателем структурированности группы. Распределение функциональных обязанностей между участниками охватывает различные аспекты противоправной деятельности, включая непосредственное совершение преступных деяний, сбор информации, логистическое сопровождение и обеспечение безопасности. Дифференциация ролевых функций соучастников зачастую носит условный характер, создавая сложности при определении степени вовлеченности каждого члена преступного формирования в противозаконную деятельность.

Согласованность преступных действий среди участников организованной группы представляет собой комплексную правовую проблему. Взаимодействие преступников основывается на едином замысле, скоординированных методах работы и совместном использовании криминальных ресурсов.

Законодательное установление меры уголовной ответственности для членов организованной группы представляет существенную проблему правоприменения. Индивидуализация наказания предполагает всестороннюю оценку роли каждого соучастника в осуществлении преступных действий. Сложность доказывания персонального участия отдельных членов группы в реализации криминального плана создает значительные препятствия при расследовании. Повышенная общественная опасность деяний, совершенных организованной группой, обуславливает более суровые санкции по сравнению с преступлениями, осуществленными единолично или группой лиц по предварительному сговору, что требует скрупулезного анализа материалов уголовного дела [8, С. 7].

При рассмотрении уголовных дел, связанных с деятельностью организованных преступных групп, судебная практика демонстрирует разнообразие подходов к квалификации действий участников и определению меры их ответственности. Различия в правоприменении обусловлены сложностью установления признаков организованной группы, различием в интерпретации фактических обстоятельств дела и необходимостью индивидуального подхода к назначению наказания. Анализ судебных решений показывает, что судами допускаются различные ошибки, а также существуют противоречия в квалификации преступных действий, что приводит к отмене или изменению приговоров высшими инстанциями.

Примером такой ситуации является дело Танаева В. В. и Лисина А. А., рассмотренное в Определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 22 марта 2023 года № 59-УД23–2-К9 [3]. В этом случае обвиняемые были привлечены к уголовной ответственности за преступления, совершенные в составе группы. Впоследствии кассационная инстанция внесла изменения в приговор суда первой инстанции и апелляционное постановление, приняв во внимание доводы кассационной жалобы представителя потерпевшего. Данный случай показывает, что судебные инстанции нередко пересматривают квалификацию преступлений, что подчеркивает сложность правоприменения в этой сфере и необходимость унификации судебной практики.

Квалификация коррупционных преступлений создает существенные сложности для правоприменителей при определении признаков организованной группы и роли каждого фигуранта в совершенных деяниях. Судебная практика демонстрирует значительное количество ситуаций, когда при рассмотрении дел суды игнорируют систематичность противоправных действий и наличие устойчивых связей между соучастниками даже при очевидном разграничении их функций. Показательным примером служит уголовное дело о получении взятки группой должностных лиц по статье 290 УК РФ, где суд первой инстанции не усмотрел признаков организованной группы, что привело к необоснованному смягчению наказания. Постановление пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 2010 г. N 12, разъясняет правоприменителям необходимость признания организованной группой любого устойчивого объединения лиц, действующего по отработанной преступной схеме, вне зависимости от наличия строгой иерархической структуры, что требует всестороннего анализа материалов дела при юридической оценке содеянного [2].

Данные примеры подтверждают, что судебная практика по уголовным делам, связанным с деятельностью организованных преступных групп, нередко демонстрирует противоречия и разночтения. В одних случаях суды первой инстанции допускают ошибки при квалификации преступных действий, что приводит к пересмотру решений вышестоящими судами. В других ситуациях высшие инстанции вносят изменения в судебные акты, уточняя меру ответственности участников преступных групп. Это свидетельствует о необходимости выработки четких критериев квалификации преступлений, разработке единых методических рекомендаций для судов и следственных органов, а также усилении контроля за соблюдением норм уголовного законодательства. Внедрение таких мер позволит минимизировать судебные ошибки, обеспечить правовую определенность и единообразие в правоприменении, что, в свою очередь, повысит эффективность борьбы с организованной преступностью [6, С. 294–295].

Современное уголовное законодательство требует модернизации положений, регламентирующих ответственность участников организованных преступных формирований. Законодателю необходимо конкретизировать формулировку части 3 статьи 35 УК РФ путем включения детализированных признаков организованности преступной группы. Правоприменительная практика нуждается в установлении временных рамок функционирования преступного объединения, закреплении обязательного распределения функциональных обязанностей между участниками и определении вклада каждого соучастника в криминальную деятельность. Подобные нормативные уточнения позволят минимизировать случаи неверной квалификации временных преступных объединений как организованных групп и обеспечат корректное разграничение преступных сообществ от групп, действующих по предварительному сговору [7, С. 78–83].

Разработка единых методических указаний для правоохранительных органов и судебной системы обеспечит стандартизацию процедур установления устойчивости криминальных объединений. Методология доказывания распределения функций между соучастниками преступной деятельности требует унификации подходов к сбору и оценке доказательственной базы, что значительно снизит вероятность квалификационных ошибок в правоприменительной практике. Детальное изучение роли каждого фигуранта уголовного дела способствует справедливому определению меры ответственности. Применение четких критериев дифференциации участников преступных формирований предотвращает ситуации назначения более суровых санкций рядовым исполнителям по сравнению с руководящим составом криминальных групп.

Правоприменительная практика требует ужесточения надзора за реализацией положений пункта «в» части 1 статьи 63 Уголовного кодекса Российской Федерации об отягчающем обстоятельстве в виде совершения преступления организованной группой. Судебные органы нередко упускают необходимость применения данного квалифицирующего признака, что приводит к необоснованному занижению меры ответственности виновных лиц. Совершенствование механизмов судебного контроля, включая усиление надзорных полномочий вышестоящих инстанций, обеспечит единообразное толкование нормы и укрепит правовую стабильность. Квалификация деяния предполагает всестороннюю оценку функциональной роли каждого участника организованной группы, масштаба его криминальной активности и специфики исполняемых преступных функций [4, С. 181–183].

Таким образом, квалификация преступлений, совершенных организованной группой, представляет сложную проблему уголовного права. Основные трудности связаны с доказыванием устойчивости группы, определением ролей участников и индивидуализацией наказания. Неоднородность правоприменения приводит к противоречивым судебным решениям, особенно в коррупционных делах. Для совершенствования законодательства необходимо уточнение критериев организованности группы, разработка методических рекомендаций, дифференциация ответственности участников и усиление контроля за применением квалифицирующих признаков. Эти меры повысят справедливость квалификации и объективность судебных решений.

Литература:

1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 28.12.2024) // Собрание законодательства РФ, 17.06.1996, N 25, ст. 2954
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.06.2010 N 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)" // Бюллетень Верховного Суда РФ, N 8, август, 2010
3. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 22 марта 2023 г. N 59-УД23–2-К9 — URL: https://gkrfkod.ru/pract/opredelenie-sudebnoi-kollegii-po-ugolovnym-delam-verkhovnogo-suda-rossiiskoi-federatsii-ot-22032023-n-59-ud23–2-k9/?utm_source=chatgpt.com (дата обращения 07.03.2025).
4. Аккаева, Х. А. Формы проявления организованной преступной деятельности / Х. А. Аккаева // Право и управление. — 2024. — № 3. — С. 180–186.
5. Балеев, С. А. Организованная группа в российском уголовном законодательстве: форма соучастия в преступлении или преступное объединение? / С. А. Балеев, А. М. Балафендиев // Вестник Волжского университета им. В. Н. Татищева. — 2021. — Т. 2, № 4(100). — С. 61–68.
6. Голиева, Ф. О. Вопросы отграничения организованной группы от других видов преступных групп / Ф. О. Голиева // Научные труды студентов Горского государственного аграрного университета «Студенческая наука — агропромышленному комплексу»: Научные труды студентов Горского государственного аграрного университет, Владикавказ, 04–05 апреля 2019 года. Том 56/2. — Владикавказ: Горский государственный аграрный университет, 2019. — С. 294–296.
7. Жукова, С. С. Регламентация ответственности за групповое совершение преступления в уголовном законодательстве России: диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук / Жукова София Сергеевна, 2022. — 222 с.
8. Макаров, А. Н. Проблемы квалификации преступлений за соучастия в совершении преступлений / А. Н. Макаров // Юридический факт. — 2022. — № 180. — С. 6–9.