Статья посвящена анализу правовых моделей, определяющих ответственность операторов электронных торговых площадок (маркетплейсов) за товары и услуги, реализуемые третьими лицами (продавцами) через их платформы в странах Содружества Независимых Государств (СНГ). Исследование выявляет значительные различия в подходах национальных законодательств, варьирующихся от полного освобождения от ответственности до субсидиарной или даже солидарной ответственности. Проведен анализ ключевых факторов, влияющих на выбор модели (защита прав потребителей, развитие цифровой экономики, интересы бизнеса), выявлены проблемы правоприменения и предложены направления для гармонизации законодательства в рамках СНГ.

Ключевые слова: маркетплейс, электронная торговая площадка, ответственность платформы, третьи лица, продавцы, товары, услуги, законодательство СНГ, сравнительное правоведение, защита прав потребителей, цифровая экономика.

The article is devoted to the analysis of legal models that determine the responsibility of operators of electronic trading platforms (marketplaces) for goods and services sold by third parties (sellers) through their platforms in the Commonwealth of Independent States (CIS). The study reveals significant differences in the approaches of national legislation, ranging from complete exemption from liability to subsidiary or even joint liability. The article analyzes the key factors influencing the choice of model (consumer protection, digital economy development, business interests), identifies problems of law enforcement, and suggests directions for harmonizing legislation within the CIS.

Keywords: marketplace, electronic trading platform, platform liability, third parties, sellers, goods, services, CIS legislation, comparative law, consumer protection, digital economy.

Развитие электронной коммерции в странах СНГ привело к доминированию маркетплейсов как ключевых факторов дистанционной торговли. Уникальная модель их деятельности, при которой платформа предоставляет инфраструктуру для взаимодействия множества независимых продавцов с потребителями, порождает сложный вопрос: в какой мере оператор платформы должен нести ответственность за качество товаров/услуг, информацию о них и исполнение договоров третьими лицами? Ответственность маркетплейса является краеугольным камнем баланса между защитой прав потребителей, стимулированием инноваций в цифровой экономике и справедливым распределением рисков между участниками рынка. В странах СНГ этот вопрос решается по-разному, что создает правовую неопределенность для бизнеса и потребителей, особенно в условиях трансграничной торговли.

В мировой практике сложились три основные модели ответственности маркетплейсов:

1. Модель «Информационного посредника» (Нейтральная / Ограниченная ответственность): Платформа рассматривается как технический посредник, предоставляющий услуги хостинга и/или предоставления информации. Ответственность за товар/услугу лежит исключительно на продавце. Освобождение платформы от ответственности обычно обусловлено отсутствием знания о незаконности контента/товара и немедленным реагированием на уведомления (принцип «notice-and-take-down», что означает процесс, при котором онлайн-хосты удаляют контент на основании судебных постановлений или подозрений в незаконности его размещения.). Так, например, Директива 2000/31/EC — электронная коммерция в ЕС, устанавливает стандартные правила в ЕС по различным вопросам, связанным с электронной торговлей. [9]. Поставщики онлайн-услуг, которые выступают в качестве простых поставщиков услуг канала, кэширования или хостинга, не несут ответственности за информацию, которую они передают или размещают, если они выполняют определенные условия. В случае с поставщиками услуг хостинга, они освобождаются от ответственности в следующих случаях: они не имеют фактических знаний о незаконной деятельности или информации и, если они получают такие знания или осведомленность, они немедленно принимают меры по удалению или отключению доступа к информации

Национальные правительства не могут налагать на этих «посредников» какие-либо общие обязательства по мониторингу информации, которую они отправляют или хранят, для поиска и предотвращения незаконной деятельности.

2. Модель «Продавца» (Строгая / Прямая ответственность): Платформа приравнивается к продавцу или исполнителю услуги, независимо от того, что фактическое исполнение осуществляется третьим лицом. Потребитель имеет право предъявлять требования непосредственно к платформе как к стороне договора. Пример: подход к агрегаторам такси в некоторых юрисдикциях.

3. Гибридная модель (Условная / Субсидиарная / Солидарная ответственность): Ответственность платформы возникает при наличии определенных условий: ее активного участия в сделке (реклама, хранение товаров, прием платежей), непроверки продавцов/товаров, неисполнения обязанностей по информированию потребителя, неполучения необходимых данных о продавце или в случае невозможности взыскания с продавца. Может быть субсидиарной (платформа отвечает, если продавец не исполнил требования) или солидарной (потребитель вправе требовать как с продавца, так и с платформы). Например, Регламент P2B гласит: «Платформы обеспечивают беспрецедентную эффективность доступа к трансграничным рынкам и имеют решающее значение для миллионов успешных компаний. В то время как положение онлайн-платформ позволяет им организовывать миллионы пользователей, оно также влечет за собой риск вредоносной торговой практики, против которой у бизнеса нет эффективных средств правовой защиты. Прямой вред бизнесу, как и возможность такого вреда, подрывает инновационный потенциал платформ. С помощью Регламента P2B Комиссия выполняет обязательство принимать меры против недобросовестных контрактов и торговой практики в отношениях между платформами и бизнесом». [13].

Дарья Полякова отмечает, что, поскольку маркетплейс чаще всего выступает посредником в обороте товаров, нарушителем интеллектуальных прав почти всегда напрямую является продавец. [1]. Однако и маркетплейс может выступать ответчиком в судебном споре: площадку можно привлечь к ответственности за нарушение. Правда, не всегда, и судебная практика в этом вопросе неоднозначна.

Рассмотрение иска о нарушении права на товарный знак или объект авторского права может пойти по двум сценариям. В первом и самом благоприятном суд заключит, что маркетплейс несет солидарную ответственность за нарушение вместе с продавцом. Во втором — маркетплейс будет расценен как тот самый «информационный посредник» и прямым нарушителем будет только и исключительно продавец, а маркетплейс выступит в роли третьего лица в споре.

Российская Федерация (Доминирующая гибридная модель с элементами строгой ответственности):

Основными актами являются: Закон «О защите прав потребителей» [7], Гражданский кодекс РФ [2], Закон «Об организации и осуществлении торговой деятельности…» [11].

Модель: Гибридная с сильным уклоном в сторону ответственности платформы.

Информационные обязанности: Обязанность предоставить потребителю до заключения договора исчерпывающую информацию о продавце (наименование, адрес, ИНН), о товаре, о порядке возврата. Сокрытие информации о продавце как третьем лице влечет признание договора заключенным с платформой. [4]

Субсидиарная ответственность за неисполнение продавцом обязательств: Платформа несет субсидиарную ответственность перед потребителем за неисполнение или ненадлежащее исполнение продавцом обязательств по договору (возврат денег, замена товара и т. д.), если потребитель предъявил требование платформе, а она не предоставила необходимые данные о продавце, позволяющие предъявить ему требование.

Солидарная ответственность за вред: Платформа несет солидарную с продавцом ответственность за вред, причиненный потребителю вследствие недостатков товара (работы, услуги), если платформа не предоставила потребителю информацию об изготовителе (продавце, исполнителе).

Ответственность за контрафакт: Платформа может быть привлечена к ответственности за нарушение интеллектуальных прав, если она была уведомлена о таком нарушении, но не приняла необходимых мер (принцип «notice-and-take-down»).

Пример из судебной практики: ООО «С» обратилось в суд с иском к ООО «И» О взыскании компенсации за нарушение исключительных прав в размере 7 000 000 руб. Исковые требования заявлены со ссылкой на п. 3 ст. 1301 ГК РФ и мотивированы следующими обстоятельствами. ООО «С» на основании заключенного с автором произведения Лицензионного Договора является обладателем исключительных прав на произведение изобразительного искусства с условным наименованием «Ждун» (далее — Произведение). ООО «И» нарушило права ООО «С» на Произведение путем его розничной реализации в сети интернет на интернет-сайте по адресу: www.ozon.ru. Ответчик исковые требования не признал, Использование произведения «Ждун», осуществленное ответчиком, является незаконным, поскольку истец не давал ответчику согласия на его использование. Лицензионные договоры на право использования ответчиком произведения отсутствуют. ООО «И» обязано выплатить 2 051 806 руб. за нарушение исключительных прав на образ «Ждуна» при продаже мягких игрушек одним из продавцов [12].

Российская модель одна из самых строгих в СНГ. Акцент сделан на максимальную защиту потребителя, возлагая на платформу значительные проверочные и информационные обязанности, а также финансовые риски. Это создает высокую нагрузку на платформы, но повышает гарантии для покупателей.

Республика Казахстан (Развивающаяся гибридная модель):

Основные акты: Закон РК «О защите прав потребителей» [9], Гражданский кодекс РК. [5].

Модель: Гибридная (ближе к условной ответственности).

Информационные обязанности: Аналогичны российским — обязательное раскрытие информации о третьем лице-продавце.

Субсидиарная ответственность: Возникает только в случае, если платформа не предоставила потребителю достоверную информацию о продавце (изготовителе, исполнителе), позволяющую предъявить ему требование. Если информация предоставлена корректно, ответственность платформы исключается.

Ответственность за контрафакт: Регулируется общими нормами о посредничестве и принципом notice-and-take-down.

Казахстанская модель менее строга, чем российская. Субсидиарная ответственность платформы наступает только при нарушении ее информационной обязанности. Основная ответственность лежит на продавце. Это более сбалансированный подход, стимулирующий платформы к прозрачности.

Республика Беларусь (Модель в стадии формирования, тяготеющая к гибридной):

Основные акты: Закон РБ «О защите прав потребителей» [8], Гражданский кодекс РБ. [3]. Нормы менее детализированы.

Модель: Формирующаяся гибридная модель.

Информационные обязанности: Обязанность платформы предоставить потребителю информацию о продавце (изготовителе, исполнителе), включая его наименование и место нахождения.

Субсидиарная ответственность : Аналогична казахстанской — возникает, если платформа не предоставила потребителю информацию о продавце, необходимую для предъявления требования. Нет норм о солидарной ответственности за вред.

Белорусское законодательство пока отстает в детализации. Модель близка к казахстанской, но требует дальнейшего развития, особенно в части ответственности за качество и вред.

Другие страны СНГ (Фрагментарное регулирование или отсутствие специализированных норм):

Украина: Закон «О защите прав потребителей» [10] и Гражданский кодекс Украины [4] содержат общие нормы об ответственности за недостоверную информацию. Специальных норм об ответственности маркетплейсов за товары третьих лиц нет. Применяются общие нормы гражданского права и о посредничестве, что создает неопределенность.

Узбекистан, Кыргызстан, Армения, Азербайджан, Молдова: Законодательство либо не содержит специальных норм об ответственности маркетплейсов за товары третьих лиц, либо эти нормы крайне общие и несистематизированы. Проблема решается на основе общих положений о защите прав потребителей, договорного права и норм об ответственности информационных посредников (если они есть). Преобладает фактическая модель «информационного посредника», но с высокой степенью правовой неопределенности и риском привлечения платформы к ответственности по общим основаниям (например, за недостоверную рекламу на платформе).

Таблица 1

Сводная таблица моделей ответственности в странах СНГ

Ключевые проблемы и тенденции

Правовая неопределенность: Во многих странах СНГ (кроме РФ и частично KZ/BY) отсутствует четкое законодательное определение статуса маркетплейса и его ответственности, что ведет к противоречивой судебной практике.

Дисбаланс интересов: Строгие модели (как в РФ) могут тормозить развитие малого бизнеса на платформах из-за высоких издержек контроля и рисков платформ. Слишком либеральные модели (или их отсутствие) ущемляют права потребителей.

Проблемы доказывания и исполнения: Даже при наличии субсидиарной ответственности потребителю сложно доказать факт непредоставления информации или невозможность взыскания с продавца (особенно физлица или иностранного продавца).

Неравные условия для бизнеса: Различия в законодательстве создают неравные условия для платформ, работающих на рынках нескольких стран СНГ.

Тенденция к ужесточению : Наблюдается общемировая (и в РФ как лидере региона) тенденция к усилению ответственности платформ за контент и товары третьих лиц, особенно в сфере защиты потребителей и борьбы с контрафактом.

Рост внимания к due diligence, что означает процедуру проверки объекта сделки: Законодательство (особенно в РФ) и судебная практика все чаще возлагают на платформы обязанности по проверке продавцов (бенефициаров, деклараций соответствия) и товаров.

Перспективы гармонизации законодательства в СНГ

Унификация законодательства в сфере ответственности маркетплейсов в СНГ представляется сложной, но необходимой для развития общего цифрового рынка. Возможные направления:

1. Принятие модельного закона: Разработка и принятие в рамках МПА СНГ или ЕЭК (для стран ЕАЭС) модельного (рамочного) закона, устанавливающего:

1) Четкое определение маркетплейса и его функций.

2) Минимальный стандарт информационных обязанностей (раскрытие данных о продавце).

3) Принцип условной субсидиарной ответственности платформы (как в KZ/BY) за неисполнение обязательств продавцом только в случае нарушения этих информационных обязанностей.

4) Механизм notice-and-take-down для контрафакта и опасных товаров.

5) Основные требования к проверке продавцов (KYC — Know Your Customer).

– Сближение через ЕАЭС: Для стран-членов Евразийского Экономического Союза (РФ, KZ, BY, Армения, Кыргызстан) гармонизация возможна через директивы и регламенты Комиссии ЕЭК, особенно в контексте технического регулирования и защиты прав потребителей.

– Развитие системы ОДР: Создание эффективных внесудебных механизмов разрешения споров (Online Dispute Resolution — ODR) между потребителями, продавцами и платформами, что снизит нагрузку на суды и повысит доступность правосудия.

Таким образом, проведенный сравнительно-правовой анализ выявил значительное разнообразие подходов к регулированию ответственности маркетплейсов за товары и услуги третьих лиц в странах СНГ. От практически полного отсутствия специализированных норм (большинство стран) до детализированной и строгой гибридной модели с элементами солидарной ответственности (РФ) и формирующихся условно-субсидиарных моделей (Казахстан, Беларусь).

Основная дилемма законодателя — найти баланс между:

1. Необходимостью обеспечения эффективной защиты прав потребителей (гарантии получения качественного товара/услуги, возможности предъявления требований, возмещения вреда).

2. Стимулированием развития цифровой экономики и электронной коммерции, не перегружая платформы непосильными обязанностями и рисками, которые могут отпугнуть малый бизнес.

3. Созданием предсказуемых и справедливых условий для ведения бизнеса как для платформ, так и для продавцов.

Российская модель демонстрирует явный перевес в сторону защиты потребителя, что влечет повышенные издержки для платформ. Модели Казахстана и Беларуси стремятся к большей сбалансированности. В остальных странах СНГ правовой вакуум создает риски как для потребителей (сложность взыскания), так и для платформ (непредсказуемость судебных решений).

Перспективным направлением видится гармонизация законодательства, прежде всего в рамках ЕАЭС, на основе гибридной модели с условной субсидиарной ответственностью платформы, возникающей преимущественно при неисполнении ею ключевых информационных обязанностей перед потребителем. Это позволит обеспечить базовый уровень защиты прав потребителей, сохранив привлекательность рынка для инвестиций и развития инновационных платформ в странах СНГ. Дальнейшее развитие должно включать совершенствование механизмов проверки продавцов (KYC), внедрение систем ODR и борьбу с трансграничными рисками.

Литература:

1. Гардиум. Нарушение интеллектуальных прав на маркетплейсах: как найти и как бороться. — URL: https://www.garant.ru/gardium/guide/kontrafakt-na-marketpleyce/?ysclid=mdyfcrc8ag718974655 (дата обращения: 05.08.2025).
2. Гражданский кодекс Российской Федерации [Электронный ресурс]: (части первая, вторая, третья, четвертая): (в ред. на 05.08.2025). — СПС «КонсультантПлюс». — URL: http://www.consultant.ru (дата обращения: 05.08.2025). — [Принят ГД ФС РФ 21.10.1994 (ч.1), 22.12.1995 (ч.2), 01.11.2001 (ч.3), 24.11.2006 (ч.4)].
3. Гражданский кодекс Республики Беларусь [Электронный ресурс]: Кодекс Респ. Беларусь, 7 дек. 1998 г., № 218-З (в ред. законов на 05.08.2025). — Национальный правовой Интернет-портал Респ. Беларусь. — URL: http://www.pravo.by (дата обращения: 05.08.2025). — (Принят Палатой представителей 28 окт. 1998 г.: Одобрен Советом Респ. 19 нояб. 1998 г.).
4. Гражданский кодекс Украины [Электронный ресурс]: Кодекс Украины, 16 янв. 2003 г., № 435-IV (в ред. законов на 05.08.2025). — Официальный веб-портал Верховной Рады Украины «Законодавство України». — URL: https://zakon.rada.gov.ua (дата обращения: 05.08.2025). — (Введен в действие с 01.01.2004).
5. Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть) [Электронный ресурс]: Кодекс Респ. Казахстан, 27 дек. 1994 г., № 268-XIII (в ред. законов на 05.08.2025). — ИПС "Әділет». — URL: https://adilet.zan.kz (дата обращения: 05.08.2025).
6. Директива 2000/31/EC Европейского парламента и Совета от 8 июня 2000 года о некоторых правовых аспектах услуг информационного общества, в частности электронной коммерции, на внутреннем рынке («Директива об электронной коммерции») // Официальный журнал Европейских сообществ. — 2000. — L 178. — С. 1–16.
7. Закон РФ от 07.02.1992 N 2300–1 (ред. от 08.08.2024) «О защите прав потребителей» [Электронный ресурс]: (в ред. на 05.08.2025). — СПС «КонсультантПлюс». — URL: http://www.consultant.ru (дата обращения: 05.08.2025).
8. Закон Республики Беларусь от 9 января 2002 г. № 90-З «О защите прав потребителей» [Электронный ресурс]: (в ред. законов на 05.08.2025). — Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь. — URL: http://www.pravo.by (дата обращения: 05.08.2025).
9. Закон Республики Казахстан от 4 мая 2010 года № 274-IV «О защите прав потребителей» [Электронный ресурс]: (в ред. законов на 05.08.2025). — ИПС "Әділет». — URL: https://adilet.zan.kz (дата обращения: 05.08.2025).
10. Закон Украины «О защите прав потребителей» [Электронный ресурс]: Закон Украины, 12 мая 1991 г. № 1023-XII (в ред. законов на 05.08.2025). — Официальный веб-портал Верховной Рады Украины «Законодавство України». — URL: https://zakon.rada.gov.ua (дата обращения: 05.08.2025). — (Введен в действие с 01.01.1992).
11. О государственном регулировании торговой деятельности в Российской Федерации: федер. закон Рос. Федерации от 28 дек. 2009 г. № 381-ФЗ [Электронный ресурс]: (в ред. на 05.08.2025). — СПС «КонсультантПлюс». — URL: http://www.consultant.ru (дата обращения: 05.08.2025).
12. Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15 января 2020 г. № А40–182069/17–105–1266 [Электронный ресурс]: (по состоянию на 05.08.2025). — СПС «КонсультантПлюс» / «Гарант»– Арбитражный суд г. Москвы.
13. Регламент (ЕС) 2019/1150 Европейского парламента и Совета от 20 июня 2019 года о содействии справедливости и прозрачности для коммерческих пользователей, использующих онлайн-посреднические услуги // Официальный журнал Европейского Союза. — 2019. — L 186. — С. 57–79.