The article examines opportunities and limitations of applying artificial intelligence in organizing courts' work in the Russian Federation. Approaches to defining AI are analyzed, and the necessity of its legal regulation is substantiated. The potential of intelligent systems in automating judicial activities and providing analytical support to judges is considered. Technological, legal and ethical limitations of AI application in proceedings are identified. The need for balanced digitalization approach is substantiated.

Keywords: atificial intelligence, court management, digitalization, competencies, automation, regulation, threats.

Современная действительность характеризуется стремительным проникновением цифровых технологий во все сферы общественной жизни, включая организацию деятельности органов судебной власти. Искусственный интеллект, представляя собой, безусловно, одно из наиболее перспективных направлений технологического развития, открывает перед судебной системой беспрецедентные возможности для повышения эффективности правосудия, сокращения временных затрат на рассмотрение дел и оптимизации документооборота. Вместе с тем внедрение интеллектуальных систем в судопроизводство порождает комплекс правовых, этических и организационных вопросов, требующих детального научного осмысления.

Обращаясь к проблематике цифровизации правосудия, необходимо подчеркнуть, что трансформация судебной системы происходит в контексте глобальных процессов информатизации государственного управления. Судебные органы, выполняя конституционную функцию защиты прав и свобод граждан, сталкиваются с возрастающей нагрузкой, обусловленной увеличением количества обращений и усложнением рассматриваемых споров. В этих условиях внедрение технологий искусственного интеллекта представляется не просто желательным новшеством, а объективной необходимостью, позволяющей обеспечить доступность и своевременность правосудия.

Как справедливо отмечает А. В. Ермаков, цифровизация судебной деятельности становится важнейшим фактором модернизации всей правовой системы, способствуя повышению качества судебных актов и прозрачности судопроизводства [8, с. 27].

Определяя сущность искусственного интеллекта применительно к судебной сфере, следует обратиться к различным научным подходам к данному феномену. Н. В. Архиереев, исследуя понятийный аппарат в этой области, характеризует искусственный интеллект как комплекс технологических решений, позволяющих имитировать когнитивные функции человека, включая поиск решений без заранее заданного алгоритма, и получать при выполнении конкретных задач результаты, сопоставимые с результатами интеллектуальной деятельности человека или превосходящие их [6, с. 8].

Данный подход подчеркивает функциональную направленность искусственного интеллекта, акцентируя внимание на его способности к самообучению и адаптации.

Альтернативную трактовку предлагает А. С. Киселев, рассматривая искусственный интеллект через призму его применения в правовой аналитике и определяя его как систему алгоритмов машинного обучения, способную обрабатывать большие массивы правовой информации, выявлять закономерности в судебной практике и формировать прогностические модели правоприменения [10, с. 130].

Такое понимание акцентирует прикладной характер технологии, ориентированный на решение специфических задач юридической деятельности. В свою очередь, В. А. Зоз и А. Р. Шроль, анализируя использование интеллектуальных технологий в правоохранительных органах, определяют искусственный интеллект как совокупность программно-технических средств, обеспечивающих автоматизированный анализ информации, распознавание образов и поддержку принятия решений на основе обработки структурированных и неструктурированных данных [9, с. 201].

Сопоставляя приведенные дефиниции, можно констатировать, что искусственный интеллект представляет собой многоаспектное явление, охватывающее как технологические средства, так и функциональные возможности по обработке информации и генерированию решений. Для целей организации работы судов наиболее релевантным представляется понимание искусственного интеллекта как инструмента, способного оптимизировать рутинные процедуры судопроизводства, не подменяя при этом судью в осуществлении правосудия.

Обращаясь к вопросу о необходимости правовой регламентации применения искусственного интеллекта в судебной системе, следует исходить из принципа законности судопроизводства, закрепленного в процессуальном законодательстве. Внедрение любых технологических новаций в деятельность судов должно осуществляться на основании четких нормативных предписаний, обеспечивающих предсказуемость и прозрачность судебных процедур. Отсутствие надлежащей правовой базы создает риски нарушения процессуальных прав участников судопроизводства, подрывает доверие к судебной системе и порождает правовую неопределенность относительно допустимости использования результатов работы интеллектуальных систем. Как верно подчеркивает Е. А. Вавкина, безопасность применения искусственного интеллекта в юридической практике напрямую зависит от наличия четких правовых рамок, определяющих границы его использования, механизмы контроля и ответственность за возможные сбои в работе системы [7, с. 331].

Регламентация применения искусственного интеллекта в судах должна охватывать несколько ключевых аспектов, включая определение допустимых сфер использования интеллектуальных систем, установление требований к качеству и безопасности программного обеспечения, закрепление процедур контроля за работой алгоритмов. Необходимо также нормативно урегулировать вопросы защиты персональных данных, обрабатываемых системами искусственного интеллекта, и обеспечить право участников процесса на получение информации о применении таких технологий при рассмотрении их дел. Кроме того, законодательное регулирование должно предусматривать механизмы обжалования решений, принятых с использованием искусственного интеллекта, гарантируя тем самым соблюдение конституционного права на судебную защиту.

Вместе с тем чрезмерная зарегулированность способна затормозить инновационное развитие судебной системы, лишив ее возможности оперативно внедрять передовые технологические решения. Необходим сбалансированный подход, сочетающий установление базовых правовых принципов использования искусственного интеллекта с сохранением гибкости в выборе конкретных технических решений. Такой подход, основанный на принципах риск-ориентированного регулирования, позволит обеспечить правовую определенность без создания излишних барьеров для цифровой трансформации судебной деятельности [10, с. 135].

Потенциал искусственного интеллекта в организации работы судов раскрывается в нескольких направлениях, существенно различающихся по степени влияния на судопроизводство. На начальном уровне внедрения интеллектуальные системы могут обеспечивать автоматизацию документооборота, включая регистрацию входящих обращений, формирование судебных дел в электронном виде, направление процессуальных документов участникам процесса. Подобные функции, не затрагивая существа правосудия, позволяют значительно сократить временные затраты аппарата суда на выполнение технических операций, повысить оперативность судопроизводства и минимизировать вероятность утраты документов. Также сотрудники судов могут использовать искусственный интеллект для оформления документов.

На более продвинутом уровне системы искусственного интеллекта способны осуществлять аналитическую поддержку судей, предоставляя структурированную информацию о релевантной судебной практике, выявляя противоречия в правоприменении, формируя обзоры по определенным категориям дел. Используя технологии обработки естественного языка, интеллектуальные системы могут анализировать тексты судебных актов, выделять ключевые правовые позиции, сопоставлять аргументацию различных судебных инстанций. Такой анализ, осуществляемый в автоматизированном режиме, обеспечивает судью всесторонней информацией для принятия взвешенного решения, способствуя формированию единообразной судебной практики [8, с. 28].

Особый интерес представляет возможность использования искусственного интеллекта для прогнозирования исходов судебных дел на основе анализа массивов ранее рассмотренных споров со схожими фактическими обстоятельствами. Подобные прогностические системы, обучаемые на больших данных судебной практики, могут выявлять факторы, статистически значимые для принятия того или иного решения, и предоставлять вероятностную оценку различных вариантов разрешения спора. Однако применение таких технологий требует особой осторожности, поскольку правосудие не может основываться исключительно на статистических закономерностях, игнорируя уникальность каждого конкретного дела и необходимость индивидуального подхода к его рассмотрению.

Рассматривая организационные аспекты деятельности судов, следует отметить перспективность применения искусственного интеллекта для оптимизации распределения дел между судьями с учетом их специализации, текущей загруженности и статистики рассмотрения дел. Интеллектуальные системы планирования способны формировать оптимальное расписание судебных заседаний, минимизируя простои и обеспечивая равномерную загрузку судей. Кроме того, анализ данных о длительности рассмотрения различных категорий дел позволяет выявлять узкие места в судопроизводстве и разрабатывать меры по повышению его эффективности [11, с. 142].

Вместе с тем внедрение искусственного интеллекта в судебную деятельность сталкивается с существенными ограничениями, обусловленными как технологическими, так и правовыми факторами. Принципиальным ограничителем выступает невозможность делегирования системам искусственного интеллекта функции отправления правосудия, являющейся исключительной прерогативой судьи как носителя судебной власти. Конституционные принципы независимости судей и осуществления правосудия только судом исключают подмену судейского усмотрения автоматизированными решениями, даже если последние основаны на сложных алгоритмах обработки правовой информации.

Технологические ограничения связаны с несовершенством существующих систем искусственного интеллекта, которые, несмотря на впечатляющие достижения в обработке данных, не способны к полноценному пониманию правового контекста, учету морально-этических аспектов и оценке достоверности доказательств с учетом всей совокупности обстоятельств дела. Алгоритмы машинного обучения, обучаемые на исторических данных судебной практики, могут воспроизводить содержащиеся в них предвзятости и ошибки, что создает риск системной несправедливости при механическом следовании рекомендациям интеллектуальной системы. Как обоснованно указывает А. С. Киселев, применение искусственного интеллекта в правовой сфере требует критического осмысления его возможностей и признания невозможности полной замены человеческого суждения алгоритмическим процессом [10, с. 138].

Организационные ограничения обусловлены необходимостью подготовки кадров, способных эффективно взаимодействовать с системами искусственного интеллекта, понимать принципы их работы и критически оценивать предоставляемую ими информацию. Судьи и работники аппарата суда должны обладать цифровой грамотностью, достаточной для использования интеллектуальных инструментов, что требует существенных инвестиций в обучение и переподготовку персонала. Кроме того, внедрение сложных технологических систем предполагает создание соответствующей инфраструктуры, обеспечение информационной безопасности и организацию технической поддержки, что влечет значительные финансовые затраты [13, с. 245].

Правовые ограничения связаны с необходимостью соблюдения процессуальных гарантий справедливого судебного разбирательства, включая принципы гласности, состязательности и непосредственности исследования доказательств. Использование искусственного интеллекта не должно ограничивать право сторон на представление доказательств, заявление ходатайств и ознакомление с материалами дела. Применение интеллектуальных систем для оценки доказательств или формирования выводов по фактическим обстоятельствам дела представляется недопустимым, поскольку противоречит принципу свободы оценки доказательств судом на основе внутреннего убеждения.

Важным ограничением является также проблема прозрачности алгоритмов искусственного интеллекта, многие из которых функционируют как «черные ящики», не позволяющие проследить логику принятия решения. В контексте судопроизводства, где обоснованность и мотивированность судебных актов составляют фундаментальное требование, непрозрачность алгоритмов создает серьезное препятствие для их использования. Участники процесса должны иметь возможность понимать, каким образом та или иная информация была получена или обработана системой искусственного интеллекта, что требует обеспечения объяснимости работы алгоритмов [7, с. 332].

Этические ограничения связаны с рисками дегуманизации правосудия при чрезмерном увлечении автоматизацией. Судопроизводство представляет собой не только юридико-технический процесс применения норм права, но и сферу человеческих отношений, требующую эмпатии, понимания индивидуальных обстоятельств и учета социального контекста. Замена человеческого участия алгоритмами может привести к формализации правосудия, утрате его гуманистического измерения и снижению легитимности судебных решений в глазах общества.

Таким образом, применение искусственного интеллекта в организации работы судов Российской Федерации открывает значительные перспективы для повышения эффективности судопроизводства, оптимизации документооборота и аналитической поддержки судей, однако требует взвешенного подхода, учитывающего как технологические возможности, так и фундаментальные принципы правосудия.

Внедрение интеллектуальных систем должно осуществляться на основе четкой правовой регламентации, определяющей границы допустимого использования таких технологий и гарантирующей соблюдение процессуальных прав участников судопроизводства. Искусственный интеллект призван выступать инструментом, расширяющим возможности судьи и аппарата суда, но ни в коей мере не заменяющим человека в осуществлении правосудия, которое по своей природе остается актом применения права, требующим учета всей совокупности обстоятельств дела, морально-этических аспектов и индивидуального подхода к разрешению спора.

Литература:

1. Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 № 1-ФКЗ О судебной системе Российской Федерации (ред. от 23.07.2025) // Собрание законодательства РФ. — 1997. — № 1. — Ст. 1.

2. Федеральный конституционный закон от 07.02.2011 № 1-ФКЗ О судах общей юрисдикции в Российской Федерации (ред. от 16.04.2022) // Собрание законодательства РФ. — 2011. — № 7. — Ст. 898.

3. Федеральный конституционный закон от 28.04.1995 № 1-ФКЗ Об арбитражных судах в Российской Федерации (ред. от 31.07.2023) //Собрание законодательства РФ. — 1995. — № 18. — Ст. 1589,

4. Закон РФ от 26.06.1992 № 3132–1 О статусе судей в Российской Федерации (ред. от 10.07.2023, с изм. от 27.11.2023) //Ведомости СНД и ВС РФ. — 1992. — № 30. — Ст. 1792.

5. Федеральный закон от 17.12.1998 № 188-ФЗ О мировых судьях в Российской Федерации (ред. от 23.07.2025) //Собрание законодательства РФ. — 1998. — № 51. — Cт. 6270.

6. Архиереев Н. В. Искусственный интеллект: понятие, характеристики // Правовое государство: теория и практика. — 2025. — № 3 (81). — С. 5–20.

7. Вавкина Е. А. Правовые рамки безопасности искусственного интеллекта в России: угрозы, взломы и наказания // Аграрное и земельное право. — 2025. — № 4. — С. 330–333.

8. Ермаков А. В. Цифровизация правосудия и искусственный интеллект // Закон и право. — 2024. — № 4. — С. 26–30.

9. Зоз В. А., Шроль А. Р. Использование технологий искусственного интеллекта в правоохранительных органах // Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. Юридические науки. — 2021. — Т. 7, № 2. — С. 200–203.

10. Киселев А. С. Перспективы и риски использования искусственного интеллекта в сфере правовой аналитики и правотворческой деятельности // Lex Russica. — 2025. — Т. 78, № 6 (223). — С. 127–143.

11. Мамыкин, А. С. Организационно-техническое обеспечение деятельности судов: Учебное пособие / Мамыкин А. С., Латышева Н. А. — Москва:РГУП, 2017. — 236 с.

12. Организационно-правовые основы судебной системы, институтов прокуратуры, адвокатуры и нотариата: учебное пособие / сост. е. А. Железнякова; ФКОУ ВО Воронежский институт ФСИН России. — Иваново: Издательско-полиграфический комплекс «ПресСто», 2023. — 80 с.

13. Организация судебной деятельности: учебное пособие / О. Н. Коршунова, И. И. Головко, Г. В. Дытченко [и др.]; под общ. ред. О. Н. Коршуновой, И. Ю. Мурашкина. — Санкт-Петербург: Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Университета прокуратуры Российской Федерации, 2022. — 308 с. –

14. Шалумов М. С. О понятии организации работы суда //Актуальные проблемы российского права. — 2017. — № 1 (74). — С. 222–229.