В статье рассматривается правовой статус субъектов первичного финансового мониторинга в системе противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем. Раскрываются правовые основы деятельности кредитных и некредитных организаций, выполняющих функции первичного мониторинга в соответствии с требованиями Федерального закона № 115-ФЗ. Анализируются механизмы исполнения обязанностей по идентификации клиентов, внутреннему контролю и взаимодействию с Росфинмониторингом. Отдельное внимание уделяется правоприменительной практике, включая привлечение к административной ответственности по статье 15.27 КоАП РФ. Делается вывод, что субъекты первичного финансового мониторинга играют ключевую роль в обеспечении устойчивости системы ПОД/ФТ и предупреждении использования финансового сектора в противоправных целях.

Ключевые слова: финансовый мониторинг, первичный субъект, 115-ФЗ, внутренний контроль, Росфинмониторинг, административная ответственность, ПОД/ФТ, банки, ломбарды, КоАП РФ.

The article examines the legal status of primary financial monitoring entities within the system of countering the legalization (laundering) of criminal proceeds. It outlines the legal framework governing the activities of credit and non-credit institutions that fulfill primary monitoring functions under Federal Law No. 115-FZ. The study analyzes the implementation of obligations related to client identification, internal control procedures, and interaction with Rosfinmonitoring. Particular attention is paid to law enforcement practice, including administrative liability under Article 15.27 of the Russian Code of Administrative Offenses. The article concludes that primary monitoring entities play a central role in ensuring the resilience of the AML/CFT system and in preventing the misuse of the financial sector for illicit purposes.

Keywords: financial monitoring, primary entity, Federal Law 115-FZ, internal control, Rosfinmonitoring, administrative liability, AML/CFT, banks, pawnbrokers, Code of Administrative Offenses.

Законодательство в сфере противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, базируется на многоуровневом механизме противодействия теневым финансовым операциям. Важнейшее звено в этой системе составляют участники, осуществляющие первичный контроль за денежными потоками, куда входят кредитные и некредитные финансовые организации, нотариальные палаты, ломбарды, иные юридические лица, на которых возложены обязанности по идентификации клиентов и фиксации операций, вызывающих обоснованные подозрения. Их деятельность регулируется положениями Федерального закона № 115-ФЗ, закрепляющего требования к внутреннему контролю и взаимодействию с Росфинмониторингом [1].

Согласно статье 7 данного закона, такие организации обязаны проверять личность клиента, оценивать правовой смысл совершаемых сделок, обеспечивать своевременную передачу информации в уполномоченные органы. На них возлагается обязанность по разработке правил внутреннего контроля, внедрению систем оценки рисков и назначению ответственных сотрудников. Все это формирует систему предупредительного надзора, которая функционирует в тесной связи с Банком России и Росфинмониторингом как центральными координаторами в сфере ПОД/ФТ [1].

Анализируя эту правовую конструкцию, Е. В. Коваленко и соавторы подчеркивают, что надлежащее выполнение контрольных функций невозможно без четкого закрепления процедур, алгоритмов принятия решений и технической готовности к передаче данных. Исследователи отмечают, что обязанность по информированию Росфинмониторинга — не формальность, а компонент комплексного надзора за финансовыми потоками. Эффективность всей системы зависит именно от соблюдения установленного порядка передачи сведений о подозрительных операциях [2, с. 165]. Авторы обращают внимание на усиление административной ответственности организаций, нарушающих правила финансового мониторинга. По их мнению, тенденция к ужесточению санкций по статье 15.27 КоАП РФ [3] отражает курс на упреждающее регулирование, при котором даже незначительное отступление от процедур может быть квалифицировано как угроза стабильности. Таким способом обеспечивается неотвратимость наказания и формируется правовая дисциплина в сфере первичного надзора [2, с. 167].

Значительная часть обязанностей организаций, вовлеченных в систему противодействия отмыванию доходов, закреплена в подзаконных актах Банка России. Центральным из них является Положение Банка России № 375-П, которое устанавливает требования к правилам внутреннего контроля, процедурам оценки рисков и механизмам внутренней отчетности. В рамках указанного нормативного акта предусмотрено обязательное выделение специального должностного лица, ответственного за реализацию ПОД/ФТ, периодическое обновление процедур в зависимости от характера операций и категории клиентов [3]. Такой подход направлен на гибкую адаптацию внутренней системы мониторинга к возможным изменениям модели риска.

Наряду с внутренним регулированием, значительную роль играет взаимодействие с внешними контрагентами и контрольными органами. Особенно с Росфинмониторингом, уполномоченным координировать деятельность по выявлению подозрительных операций. Статья 7 Федерального закона № 115-ФЗ прямо обязывает направлять сведения о любых операциях, вызывающих подозрения при превышении установленных лимитов, в случаях выявления необычного характера сделки. То есть участники финансового оборота несут формальные и содержательные обязанности по оценке правовой природы проводимых действий [1].

Дополнительную нагрузку несут положения о ведении учета операций и обязательное хранение сведений. Для эффективного исполнения своих функций субъект должен обеспечить техническую инфраструктуру и кадровую подготовку сотрудников. Особую важность приобретает формирование признаков необычного поведения клиента — особенно на основании операций, не соответствующих его финансовому профилю. Законодательство предоставляет право самим организациям дополнять перечень признаков сомнительности с учетом специфики их деятельности [4].

Как утверждает Н. Ю. Танющева, требования Положения № 375-П формируют у организаций алгоритм поведения и целостную культуру внутреннего контроля. Автор акцентирует внимание на необходимости включения в практику мониторинга, кроме нормативных процедур, еще и аналитических методов оценки клиентов. Это, по ее мнению, позволит перейти от формальной идентификации к реальному пониманию экономической сути операций и минимизирует риски вовлечения в схему отмывания доходов [5, с. 84].

Наряду с мерами внутреннего контроля, важную роль играет институциональное закрепление функций надзора и координации на уровне государства. Центральным органом, осуществляющим общее руководство и контроль в сфере ПОД/ФТ, является Банк России. Его компетенция в этой части вытекает из положений Федерального закона № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)». В соответствии со статьей 4 указанного закона, Банк России осуществляет оценку полноты, достоверности представленных сведений и общий надзор над выполнением кредитными и некредитными финансовыми организациями требований законодательства о противодействии отмыванию доходов, [6]. Такая нормативная активность позволяет поддерживать единую практику применения норм 115-ФЗ и обеспечивать правовую определенность для организаций, осуществляющих первичный контроль. Банк России проводит инспекции и вправе применять меры воздействия. Например, приостановку операций или отзыв лицензии в случае систематических нарушений [6].

Как отмечает Ю. М. Бекетнова, надзорный потенциал Центрального банка представляет базовый элемент национальной стратегии ПОД/ФТ. По ее мнению, именно институт обязательного финансового контроля, реализуемый через нормативные акты и проверочные процедуры Банка России, обеспечивает дисциплину участников рынка. Автор подчеркивает, что такие меры носят и карательный, и превентивный характер. Они направлены на формирование устойчивого правопослушного поведения в сфере оборота денежных средств [7, с. 41].

Сложившаяся практика взаимодействия организаций с Росфинмониторингом показывает, что эффективность первичного финансового мониторинга определяется не только нормативной базой. Важна еще способность субъекта выявлять схемы, основанные на экономической мимикрии и фиктивных транзакциях. Финансовая отчетность, используемая для прикрытия незаконных потоков, все чаще включает «законные» договоры, но с заведомо мнимым исполнением. В таких условиях особое значение приобретает проведение субъектом комплексного анализа с изучением содержания документов и экономического контекста операций.

В дополнение к формальным процедурам идентификации законодательство требует от участников финансового рынка оценки деловой репутации клиентов, характера их основной деятельности, источников дохода и логики перемещения средств. Такая правовая модель ориентирована на активное участие организаций в снижении угрозы вовлечения финансовой системы в легализацию преступных доходов.

По мнению А. Н. Столярова, именно неспособность участников рынка выявить экономическую бессмысленность операций становится основной уязвимостью ПОД/ФТ-системы. Автор утверждает, что борьба с отмыванием доходов невозможна без использования криминалистических методик анализа, которые включают оценку аномальных транзакций, выявление нехарактерной для клиента динамики оборотов и сопоставление внешне законных операций с экономической реальностью [8, с. 121].

Особую роль в правовом статусе участников первичного мониторинга играет положение об обязанности документального сопровождения каждой стадии взаимодействия с клиентом. Речь идет и о фиксировании операций, подлежащих обязательному контролю, и о составлении внутренней документации — анкет, журналов рисков, протоколов оценки нестандартных операций и итоговых решений уполномоченного сотрудника. Такая систематизация необходима для демонстрации добросовестности субъекта при последующих проверках со стороны регуляторов или правоохранительных органов.

Организации обязаны не просто хранить информацию. Они еще должны обеспечить ее доступность в течение установленных сроков. В соответствии с Федеральным законом № 395–1 «О банках и банковской деятельности», кредитные организации обязаны обеспечивать конфиденциальность и сохранность информации о клиентах и операциях, за исключением случаев, прямо предусмотренных законом. Эти положения соответствуют требованиям ПОД/ФТ и служат важнейшим элементом общей системы надежности финансового сектора [9].

Как подчеркивает В. И. Глотов, реальный уровень соблюдения требований к внутреннему контролю напрямую зависит от организации документооборота внутри финансовой структуры. По его мнению, даже при наличии нормативной базы недостаточная структурированность информационного потока, отсутствие регламентированной модели хранения и доступа к сведениям ведут к правовой уязвимости субъекта. Он делает акцент на том, что устойчивость к ПОД/ФТ-рискам формируется не на уровне отдельных актов, а через ежедневное соблюдение единых правил документооборота и подотчетности [10, с. 143].

Судебная практика по делам, связанным с нарушением законодательства о противодействии отмыванию доходов, полученных преступным путем, является важнейшим индикатором уровня реального правоприменения. Арбитражные суды регулярно рассматривают споры между кредитными и некредитными организациями и контрольными органами по вопросам отказа в проведении операций, блокировки дистанционного банковского обслуживания, привлечения к административной ответственности за нарушения порядка внутреннего контроля. Основными вопросами, возникающими в рамках таких разбирательств, являются:

— достаточность оснований для отказа в проведении операции,

— обоснованность приостановки доступа к расчетному счету,

— соблюдение субъектом требований к идентификации и проверке клиентов,

— корректность представленных формализованных электронных сообщений (ФЭС),

— полнота и своевременность исполнения обязанностей по проверке лиц, включенных в перечни, предусмотренные статьями 7 и 7.5 Федерального закона № 115-ФЗ.

Разрешая подобные дела, арбитражные суды выступают важным звеном в механизме баланса между интересами государственной финансовой безопасности и правами участников гражданского оборота. Рассмотрим два конкретных решения.

Решение Арбитражного суда Волгоградской области от 6 марта 2020 г. по делу № А12–137/2020 было вынесено в рамках спора между ООО «Ломбард Рублев-Град» и Отделением Банка России по Волгоградской области. Поводом для разбирательства стало привлечение ломбарда к административной ответственности за нарушение требований Федерального закона № 115-ФЗ, выразившееся в предоставлении некорректных сведений при проведении проверок по перечням лиц, подлежащих замораживанию (блокированию) активов, и в нарушении порядка оформления формализованных электронных сообщений. Суд подтвердил, что ломбард допустил множественные нарушения порядка представления информации и требований к внутреннему контролю, поэтому отказал в удовлетворении требований заявителя о признании постановления незаконным.

Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 19 марта 2025 г. по делу № А66–2022/2024 касалось спора между ООО ЧОО «Константа» и ПАО «Сбербанк России». Компания оспаривала отказ банка в исполнении платежного поручения на 312 тыс. руб. и блокировку доступа к дистанционному банковскому обслуживанию, мотивированную подозрениями в проведении сомнительных операций. Суд установил, что у банка имелись основания полагать, что операции клиента имели признаки фиктивных из-за отсутствия у контрагента лицензии и признаков реальной деятельности. Суд признал действия банка обоснованными и отказал в удовлетворении иска, подтвердив правомерность ограничений, применяемых в целях исполнения требований 115-ФЗ.

Законодательство о противодействии отмыванию доходов, полученных преступным путем, — это не формальность, а щит экономической безопасности страны. На передовой стоят субъекты первичного финансового мониторинга — банки, ломбарды, риелторы, нотариусы. От их действий зависит, станет ли преступный капитал частью легальной экономики или будет остановлен на пороге.

Судебная практика показывает, что даже технические ошибки в отчетности, неполная проверка клиента или игнорирование ПВК — это не мелочи, а прямое нарушение системы защиты. Сегодня правовой статус таких организаций — зона высокой ответственности. В условиях растущих рисков финансовый мониторинг становится делом государственной важности, и каждый субъект в этой системе обязан действовать безукоризненно.

Литература:

1. Федеральный закон от 7 авг. 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (в ред. от 23 мая 2025 г., с изм., вступ. в силу с 1 июня 2025 г.) // Собрание законодательства РФ. — 2001. — № 33 (ч. 1). — Ст. 3418.
2. Коваленко, Е. В. Роль Росфинмониторинга в финансовом контроле / Е. В. Коваленко, В. К. Мазняк, А. А. Тарновский // Образование и право. — 2022. — № 10. — С. 163–168.
3. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях: федер. закон от 30 дек. 2001 г. № 195-ФЗ (в ред. от 7 июня 2025 г., с изм., вступ. в силу с 07.06.2025) // Собрание законодательства РФ. — 2002. — № 1 (ч. 1). — Ст. 1.
4. Положение Банка России от 2 марта 2012 г. № 375-П «О требованиях к правилам внутреннего контроля кредитной организации в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (в ред. от 7 нояб. 2022 г.) // Вестник Банка России. — 2012. — № 20.
5. Танющева, Н. Ю., Финансовый мониторинг: учебник / Н. Ю. Танющева. — Москва: КноРус, 2025. — 160 с.
6. Федеральный закон от 10 июля 2002 г. № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» (в ред. от 1 апр. 2025 г., с изм., вступ. в силу с 1 июня 2025 г.) // Собрание законодательства РФ. — 2002. — № 28. — Ст. 2790.
7. Бекетнова, Ю. М., Модели и типологии отмывания преступных доходов: монография / Ю. М. Бекетнова. — Москва: Русайнс, 2020. — 83 с.
8. Национальная безопасность и противодействие отмыванию доходов, полученных преступным путем и финансированию терроризма: монография / А. Н. Столярова, В. В. Безпалов, Ж. Ш. Тухтабаев [и др.]. — Москва: Русайнс, 2023. — 243 с.
9. Федеральный закон от 2 дек. 1990 г. № 395–1 «О банках и банковской деятельности» (в ред. от 1 апр. 2025 г., с изм., вступ. в силу с 1 июня 2025 г.) // Собрание законодательства РФ. — 1996. — № 6. — Ст. 492.
10. Финансовый мониторинг: учебник / В. И. Глотов, А. У. Альбеков, Е. Н. Макаренко [и др.]; под ред. В. И. Глотова, А. У. Альбеков. — Москва: КноРус, 2024. — 196 с.
11. Решение Арбитражного суда Волгоградской области от 6 марта 2020 г. по делу № А12–137/2020 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://normativ.kontur.ru/, свободный. — (дата обращения: 24.06.2025).
12. Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 19 марта 2025 г. по делу № А66–2022/2024 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://fasszo.arbitr.ru/, свободный. — (дата обращения: 24.06.2025).