В статье исследуются отличия состава превышения должностных полномочий от привлечения заведомо невиновного к уголовной ответственности. В основу авторских рассуждений положены недавние изменения, внесенные в статью 299 УК РФ, осмысление которых необходимо для разграничения названных преступлений, а также злоупотребления должностными полномочиями.

Ключевые слова: превышение должностных полномочий, злоупотребление должностными полномочиями, привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, должностное лицо, состав преступления

Большинство уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за совершение должностных преступлений, призваны противодействовать чрезмерному или незаконному государственному принуждению, при этом они содержат запреты как на злоупотребление государственными служащими своими полномочиями, так и на их превышение [3, с. 78–83]. Одним из примеров таких норм является привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299 УК РФ).

В Уголовном кодексе Российской Федерации [1] составы превышения должностных полномочий и привлечения заведомо невиновного к уголовной ответственности характеризуются разными видовым и непосредственным объектами. Вместе с тем, с учетом того обстоятельства, что превышение должностных полномочий совершается в разы чаще в сфере правоохранительной (в т. ч. следственной и оперативно-розыскной) деятельности, чем при исполнении иных публичных функций, можно заключить, что и названные преступные деяния имеют между собой определенное сходство, а не только существенные различия.

В декабре 2016 года Президент России подписал Федеральный закон «О внесении изменений в статью 299 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» [2], согласно которому состав привлечения заведомо невиновного к уголовной ответственности претерпел некоторые изменения. Во-первых, в ч. 2 ст. 299 УК РФ получил уточнение перечень общественно опасных последствий преступного деяния. Во-вторых, в ст. 299 УК РФ появилась самостоятельная ч. 3, устанавливающая ответственность за незаконное возбуждение уголовного дела, совершенное из корыстной или иной личной заинтересованности или же в целях воспрепятствования предпринимательской деятельности и повлекло ее прекращение или причинение крупного ущерба.

Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, как и превышение должностных полномочий, достаточно сложно отграничить от злоупотребления должностными полномочиями. Например, если процессуальное решение (возбуждение уголовного дела, привлечение в качестве обвиняемого) принимается надлежащим субъектом (например, следователем) при отсутствии процессуальных оснований, то это означает, что лицо использует полномочия, находящиеся в его компетенции, но не имеет для этого необходимых юридических оснований. В данном случае речь идет о незаконном привлечении к уголовной ответственности, которое квалифицируется как должностное злоупотребление, если будет установлен признак корыстной или иной личной заинтересованности. Если же виновный заведомо знает, что в действительности событие преступления отсутствовало, или же привлекаемое к ответственности лицо преступления не совершало, но при этом принимает соответствующее процессуальное решение, он превышает должностные полномочия, и эти действия квалифицируются по ст. 299 УК РФ как по специальной норме. Следует отметить, что в практической деятельности правильно разграничить (а в особенности доказать) факт злоупотребления должностными полномочиями или их превышения достаточно трудно.

Внесенные в ст. 299 УК РФ изменения эти трудности усугубляют, поскольку включают в состав привлечения заведомо невиновного к уголовной ответственности признак корыстной или иной личной заинтересованности. С одной стороны, это подразумевает признание ч. 3 ст. 299 УК РФ специальным видом злоупотребления должностными полномочиями (в юридической литературе высказано суждение о том, что сходные по содержанию действия могут признаваться должностным злоупотреблением, если совершены из таких побуждений, а в иных случаях образуют состав должностного превышения [6, с. 14–17]). В целом из названия ст. 299 УК РФ можно предположить, что незаконное возбуждение уголовного дела — более широкое понятие, чем привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, поскольку незаконность в данном случае подразумевает не только принятие процессуального решения в отношении конкретного лица. В литературе отмечается, что в большинстве случаев привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности совершается на основании ложно понятых интересов службы [4, с. 22], но представляется, что это в большей степени относится к незаконному возбуждению уголовного дела.

Разделяя эту точку зрения частично (в отношении совпадения содержания преступных действий в структуре злоупотребления должностными полномочиями или их превышения), укажем, что с другой стороны, если незаконное возбуждение уголовного дела более не является превышением должностных полномочий, то вынесение незаконного постановления о привлечении в качестве обвиняемого может рассматриваться в этом качестве, поскольку лишено такого мотива и совершается в отношении такого лица, относительно которого виновному точно известно, что оно непричастно к расследуемому преступлению. При этом виновные действия субъекта могут определяться как ложно понятыми интересами службы, так и корыстными побуждениями. Но при отсутствии этого признака в диспозиции ч. 1 ст. 299 УК РФ запрещенное ею деяние становится видом должностного превышения, а не злоупотребления.

Об этом говорят и некоторые другие признаки, позволяющие обнаружить сходство привлечения заведомо невиновного к уголовной ответственности и превышения должностных полномочий. Так, оба названных преступления могут быть совершены только в форме действия, и в обоих случаях виновный руководствуется только прямым умыслом, поскольку осознает свое поведение как противоречащее закону и не соответствующее установленному порядку исполнения должностных обязанностей. Использование в диспозициях ч. 1 ст. 299 и ч. 1 ст. 286 УК РФ слова «заведомо» позволяет заключить, что за пределами уголовно-правовой охраны находятся случаи неправильного толкования или применения закона, хотя бы они и повлекли привлечение невиновного к уголовной ответственности или совершение иных действий, внешне сходных с превышением должностных полномочий.

В литературе отмечается, что явление, на противодействие которому направлены положения статьи 299 Уголовного кодекса России, имеет место в реальной действительности, но соответствующий уголовно-правовой запрет сформулирован так, что выглядит малопригодным для применения [5]. Помимо спорной по содержанию конструкции «привлечение к уголовной ответственности», которая может охватывать не только вынесение незаконного и необоснованного постановления о привлечении в качестве обвиняемого, можно отметить и то, что в действующей редакции данного запрета смешались признаки должностного превышения и злоупотребления. И это, очевидно, не будет способствовать оптимизации правоприменительной деятельности (по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, количество уголовных дел по ст. 299 УК РФ остается малочисленным, например, в 2013 г. было рассмотрено всего одно, в 2014 г — также одно, а в 2015 г. они вообще не рассматривались [7]).

Подводя итог, можно заключить, что привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности — это разновидность превышения должностных полномочий, поскольку данные действия подразумевают игнорирование должностным лицом требований уголовно-процессуального закона, относящихся к назначению уголовного судопроизводства, законности и обоснованности уголовного преследования. Привлечение к ответственности — это комплекс процессуальных действий, которые могут быть совершены при наличии особых обстоятельств — события преступления, поводов и основания возбуждения уголовного дела — и с использованием совокупности собранных и проверенных доказательств, указывающих на причастность к преступлению конкретного лица. Незаконное возбуждение уголовного дела в действующей редакции ч. 3 ст. 299 УК РФ — это скорее вид злоупотребления должностными полномочиями, поскольку законодатель не установил признака заведомости, характерного для их превышения. Нельзя не отметить и того обстоятельства, что в ч. 3 ст. 299 УК РФ не получили четкого разграничения преступные действия и ошибки в применении закона, поскольку иная личная заинтересованность (например, возникшая на основе ложно понимаемых интересов службы) способна привести к принятию незаконных процессуальных решений.

Литература:

1. Уголовный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ: принят Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации 18 мая 1996 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 25. Ст. 2954.
2. О внесении изменений в статью 299 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: федеральный закон от 19 декабря 2016 г. № 436-ФЗ: принят Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации 30 ноября 2016 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. 2016. № 52. Ст. 7485.
3. Борков В. Н. Проблемы уголовно-правовой охраны авторитета власти / В. Н. Борков // Российский юридический журнал. 2008. № 3. С. 78–83.
4. Гарипов Т. И. Уголовная ответственность за преступления против правосудия, совершаемые в досудебных стадиях уголовного судопроизводства его участниками и иными лицами (по материалам): дис. канд. юрид. наук: 12.00.08 / Т. И. Гарипов. Казань, 2015. 27 с.
5. Лобанова Л. В., Завьялова П. А. Уголовно-правовые средства противодействия уголовному преследованию невиновных граждан нуждаются в совершенствовании / Л. В. Лобанова, П. А. Завьялова // Власть. 2012. № 12. С. 151–155.
6. Яни П. С. Разграничение должностного злоупотребления и превышения должностных полномочий / П. С. Яни // Законность. 2007. № 12. С. 14–17.
7. Данные судебной статистики // Судебный департамент при Верховном Суде РФ [электронный ресурс] — Режим доступа: URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79 — Загл. с экрана.