Законодательные изменения в системе преступлений против военной службы от 2022 года ознаменовали собой новый этап развития военно-уголовного права. Главным образом, преобразования в данной сфере коснулись главы 33 Уголовного кодекса России, которая была приведена в соответствие с реалиями текущей геополитической обстановки, вызванной проведением Специальной военной операции. В частности, изменения призваны были обеспечить реализацию задач, предусмотренных Указом Президента РФ от 21сенября 2022 года № 647 «Об объявлении частичной мобилизации в Российской Федерации». Ключевым нормативным правовым актом, закрепляющим новые изменения, стал Федеральный закон от 24 сентября 2022 г. № 365-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» [1, ст. 1]. Вместе с указанными изменениями в Уголовном кодексе России происходят изменения и в судебной практике. Теперь правоприменителям необходимо по-новому адаптироваться к имеющим место неопределенностям при квалификации некоторых преступлений против военной службы.

К новым таким вызовам прежде всего необходимо относить состав преступления 352.1 УК РФ, именуемый как «Добровольная сдача в плен». Данный состав преступления с момента введения в действие поправок вплоть до появления Пленума ВС РФ от 18 мая 2023 года № 11 представлялся неполноценным, поскольку в диспозиции самой статьи отсутствуют признаки преступления, в частности, неясной оставалась объективная сторона деяния, что давало свободу для интерпретации и вынесения субъективного решения правоприменителем. Как отмечала О. А. Землянко, было непонятно, как реализует себя данный состав в судебной практике, насколько он будет отвечать заданной цели [2, с. 460].

После разъяснений, данных Верховным судом России, вопросов к добровольной сдаче в плен стало больше. Хотя Пленум содержит указание на то, что объективная сторона составляет действия (бездействия), в результате которых военнослужащий переходит во власть врага, остается до конца непонятным критерий добровольности, выражающийся в пренебрежении возможностью оказать решительное сопротивление во избежание плена. Вместе с тем Верховный суд отмечает, что судьям при квалификации деяния необходимо учитывать положения статьи 23 Устава внутренней службы Вооруженных сил России, согласно которой «военнослужащий в ходе боевых действий, находясь в отрыве от своей воинской части (подразделения) и в полном окружении, должен оказывать решительное сопротивление противнику, избегая захвата в плен; в бою он обязан с честью выполнить свой воинский долг» [3]. Данная статья несомненно имеет своей целью показать образцовое поведение военнослужащего в ходе боевых действий, однако ни один из нормативных и ведомственных актов не содержит полного перечня действий, характеризующих «решительное сопротивление», обязательного признака преступления, что также может вызывать неоднозначность при оценке действий (бездействий) подозреваемого.

Вопрос содержания понятия решительного сопротивления можно отметить в работах М.О Воробьевой и А. В. Ильяша, А. К. Шафуллина и Н. Н. Артеменко, которые определяют сдачу в плен как активное действие, так и пассивное бездействие военнослужащего в случае неисполнения им предписанных действий. К тому же, по мнению авторов, оценке также должны подлежать обстановка, место и время совершения преступления, которые вынуждают осуществлять указанное решительное сопротивление [4, с. 48; 5, с. 95].

Какие действия подпадают и не подпадают под диспозицию рассматриваемой статьи? Данный вопрос также не урегулирован Постановлением Пленума ВС РФ, однако дается характеристика состояния бойца, наличие которой не образует состава преступления, а именно нахождение его в беспомощном состоянии в результате ранения или контузии (при этом перечень таких состояний не является исчерпывающим). Вместе с тем, интересным является замечание А. К. Шарафуллина, отмечающего, что на практике чаще всего в плен попадают военнослужащие, проводящие внезапные атаки мобильными штурмовыми группами. В силу объективных обстоятельств в виде недостаточности разведки, погодных условий, контузии и дезориентации как вне, так и в ходе боестолкновения, бойцы могут не заметить противника или заметить его позже момента реагирования. В результате указанных неблагоприятных обстоятельств по окончании атаки бойцы ошибочно отходят на позиции, занимаемые врагом, что и приводит к сдаче в плен, поскольку не имеют ресурсов на решительное сопротивление, особенно в одиночку. Автор считает, что при таких обстоятельствах у бойцов нет умысла на совершение преступления, поскольку при нахождении на позиции, занимаемой противником, первично имеет место опасение за свою жизнь. Соответственно, автор склоняется к выводу об отсутствии в данном случае состава преступления [5, с. 97].

М. О. Воробьева отмечает, что значительным упущением законодателя является отсутствие в рассматриваемом составе преступления такого квалифицирующего признака, как совершение деяния группой лиц по предварительному сговору, что значительно повышает степень общественной опасности деяния из-за возникающей решимости к совершению преступления [4, с. 49]. В дополнение отметим, что квалификация деяния по статье 352.1 УК РФ возможна в случае, если деяние не подпадает под признаки преступления о государственной измене.

Деяние, содержащееся в статье 352.1 УК РФ, является не одним таким преступлением, требующим разъяснений, поэтому указанный ранее Пленум ВС РФ от 18 мая 2023 года № 11 также раскрывает особенности квалификации всех имеющихся в УК РФ преступлений против военной службы с учетом введенных новшеств. Так, на квалификацию особенно влияют периоды мобилизации, вооруженного конфликта и т. д., поскольку считается, что они имеют повышенную общественную опасность. Исходя из данного факта суды будут вправе назначать более строгие наказания. Пленумом также уточняется, что незаконный призыв является основанием для исключения уголовной ответственности, а в случае, если уголовное дело все-таки было возбуждено в отношении незаконного призывника, суд обязан вынести оправдательный приговор или переквалифицировать содеянное по общеуголовной норме. Помимо указанного отдельное внимание посвящено некоторым понятиям и их разграничениям, так, в частности определяется сущность оставления части или места службы, а также его отличие от дезертирства.

Таким образом, были рассмотрены проблемные аспекты квалификации добровольной сдачи в плен, как одного из преступлений против военной службы. На наш взгляд, данное преступление требует совершенства относительно законодательной конструкции, поскольку имеются основания сомневаться в его эффективности. При попытке исследования судебной практики не представилось возможным ознакомиться с обвинительными приговорами по статье 352.1 УК РФ, однако в результате анализа публикаций СМИ удалось найти информацию, согласно которой российской общественности известно лишь одно завершенное уголовное дело по статье о добровольной сдаче в плен с момента внесения поправок в 2022 году, что наталкивает на мысль о не особой популярности данного состава преступления. Вместе с тем анализируя абсолютно новое для военно-уголовного права России преступление, мы приходим к выводу, что криминализация рассматриваемого деяния вызвана текущей политической ситуацией и сопутствующим стремлением государства усилить отечественную обороноспособность страны, повысить эффективность выполнения боевых задач и сократить деморализацию органов Вооруженных сил России.

Литература:

1. Федеральный закон от 24 сентября 2022 г. № 365-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс»
2. Землянко О. А., Мельникова Ю. И. Проблемные аспекты квалификации деяний по статье о добровольной сдаче в плен // Вопросы российской юстиции. 2022. № 21. С. 457–464.
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18.05.2023 № 11 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о преступлениях против военной службы» // СПС «КонсультантПлюс»
4. Воробьева М. О., Ильяш А. В. Добровольна сдача в плен: Старые и новые проблемы уголовно-правовых норм // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2023. № 6–1 (81). С. 47–50.
5. Шарафуллин А. К., Артёменко Н. Н. Понятие добровольность при квалификации деяний по ст. 352.1 УК РФ «Добровольная сдача в плен» // Вестник Дагестанского государственного университета. Серия 3: Общественные науки. 2025. № 2. С. 93–99.