Введение

В условиях стремительного развития цифровой экономики предпринимательская деятельность претерпевает качественные изменения: появляются новые бизнес-модели, основанные на использовании цифровых технологий, электронных платформ, финансовых цифровых активов и сервисов совместного потребления. Цифровое предпринимательство формирует уникальные экономические отношения, которые требуют адекватного правового регулирования. Однако современное законодательство и правоприменительная практика зачастую отстают от технологических инноваций, что создает проблему правовой неопределённости и повышает риски для участников цифрового рынка.

Цель исследования заключается в анализе проблем правовой определённости при регулировании цифровых форм предпринимательства и выработке предложений по совершенствованию российского законодательства.

Объект исследования — цифровые формы предпринимательской деятельности в Российской Федерации, включая электронную коммерцию, платформенные бизнес-модели, а также связанные с ними правовые отношения.

Предмет исследования — правовые механизмы обеспечения определённости в регулировании цифрового предпринимательства.

Методы исследования включают системный анализ правовой информации, сравнительно-правовой метод для сопоставления национального и международного регулирования цифровой экономики, доктринальный анализ нормативных актов, а также метод правовой интерпретации для выявления проблем и противоречий в законодательстве.

Основная часть

В условиях современной цифровой экономики предпринимательская деятельность претерпевает качественные изменения и появляется феномен цифрового предпринимательства, под которым понимают деятельность, связанную с созданием и использованием цифровых технологий [7, с. 217]. Понятие охватывает самые разные виды деятельности от разработки новых цифровых продуктов и услуг и применения современных технологий в управлении бизнесом до взаимодействия с клиентами и партнёрами через онлайн-платформы.

Конкретные формы цифровой предпринимательской деятельности многообразны, одной из наиболее распространенных является электронная коммерция (интернет-торговля), то есть совершение сделок купли-продажи товаров и услуг в онлайн-среде, другой формой являются цифровые платформы (онлайн-платформы, маркетплейсы), которые сегодня превратились в основные бизнес-модели. Цифровые платформы объединяют на одной цифровой площадке продавцов, покупателей и исполнителей, устанавливая собственные правила взаимодействия и открывая новые возможности для совместной работы [6, с. 86]. Появление цифровых финансовых активов стало примером новой формы цифрового бизнеса, официально признанной законом через легализацию выпуска и обращения токенов, цифровых прав и иных активов.

Так, в российском гражданском законодательстве введено понятие «цифровые права» в ст. 141.1 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ) как особого объекта гражданских прав, относимого к имущественным правам [1]. Право на выпуск и обращение цифровых финансовых активов предусмотрено в рамках предпринимательской деятельности, при этом отсутствие законодательного запрета на их использование в качестве объекта бизнеса является принципиально важным. К цифровым формам предпринимательства относят также онлайн-сервисы — сервисы совместного потребления, доставки, агрегаторы услуг, а также виртуальные организации и цифровые экосистемы крупных IT-компаний [3, с. 41]. Исследователи предлагают различные подходы к классификации цифровых предприятий, включая деление платформ по функциональной направленности (инструментальные, инфраструктурные, прикладные) и выделение компаний, занятых в онлайн-коммерции, разработке приложений, управлении данными и создании интернет-инфраструктуры [8, с. 201].

Быстрое развитие цифровых бизнес-моделей выдвинуло перед правовой наукой и практикой необходимость обеспечить принцип правовой определённости в новых экономических условиях. Правовая определённость, понимаемая как устойчивость и предсказуемость правового регулирования [9, с. 29], является основой правового государства, но в цифровой экономике её достижение сталкивается с рядом трудностей.

Во-первых, быстрый прогресс технологий и медленное обновление законодательства приводят к разрыву между реальными экономическими процессами и их правовым регулированием. Смарт-контракты, краудфандинг, большие данные и искусственный интеллект в бизнесе долгое время не имели прямого законодательного закрепления или регулировались по аналогии с устаревшими нормами, что вызывало правовую неопределённость и усложняло прогнозирование последствий для участников цифрового рынка. Как отмечает М. И. Иноземцев, развитие так называемого «цифрового права» пока ещё находится в поиске концептуальной определённости, поскольку нормативная база цифровой экономики носит фрагментарный характер и не складывается в стройную систему [4, с. 12]. Иными словами, цифровые технологии порождают качественно новые отношения, а правовая доктрина и законодатель не всегда успевают дать им чёткую квалификацию, а в результате возникают пробелы в праве и размытые зоны, где отсутствует уверенность в том, какие правила действуют.

Во-вторых, неясность терминологии и понятийного аппарата законодательства о цифровой экономике порождает риски для правовой определённости. Например, до недавнего времени отсутствовали нормативные определения таких категорий, как «цифровая платформа», «агрегатор», «цифровой контент», «бигдата» и др. Разные законы и подзаконные акты могли употреблять сходные термины (например, «информационная система», «интернет-сайт») без согласованного содержания, что вызывало трудности в правоприменении, бизнесу приходилось по смыслу догадываться, подпадает ли конкретная цифровая деятельность под ту или иную правовую норму.

В-третьих, трансграничный характер цифрового предпринимательства осложняет обеспечение правовой определённости на национальном уровне. Современная электронная коммерция функционирует в трансграничном пространстве, онлайн-площадки, сервисы и клиенты распределены по разным странам, что создаёт проблему размывания юрисдикции и коллизий права разных государств. Даже если внутри страны установлены чёткие правила, их эффективное применение затруднено, когда отношения выходят за национальные рамки.

В-четвёртых, фрагментарность и реактивность регулирования цифровой сферы проявляется в том, что законодательство развивается несистемно, зачастую «реагируя» на отдельные вызовы постфактум. Например, в сфере оборота криптовалют в России сначала долгий период царила неопределённость, криптоактивы не признавались ни законным платежным средством, ни имуществом, что ставило под вопрос легальность соответствующего бизнеса. Лишь в 2020 г. появился специальный Федеральный закон «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», частично заполнивший правовой вакуум. Однако и после его принятия остаются дискуссионные вопросы, в числе которых оборот криптовалют, статус токенов, налогообложение операций и др.

В сфере онлайн-платформ и маркетплейсов длительное время отсутствовало специальное законодательное регулирование, вследствие чего отношения между крупными платформами и продавцами формировались на основе правил, установленных самими платформами в пользовательских соглашениях. Малые и средние предприятия, осуществляющие деятельность на таких площадках, нередко сталкивались с произвольными изменениями условий, отсутствием прозрачных гарантий и применением односторонних санкций (например, блокировкой аккаунтов или штрафами), обжалование которых затруднено.

В-пятых, значительную проблему представляет достижение баланса между свободой инноваций и требованиями законодательства. Государство стремится не препятствовать развитию цифровых технологий и новых бизнес-моделей, однако одновременно обязано предотвращать злоупотребления и защищать публичные интересы, в числе которых права потребителей, конкуренцию, безопасность данных и другие сферы. Поиск этого баланса нередко приводит к введению экспериментальных правовых режимов или особых условий регулирования, что временно выводит определённые отношения из-под действия общих норм и тем самым, опять же, порождает правовую неопределённость для внешних участников. Как отмечает Черешнева И. А., принцип правовой определённости в цифровой экономике приобретает динамичный характер, требующий постоянного обновления и адаптации правовых норм, чтобы они сохраняли предсказуемость в условиях стремительного технологического развития [9, с. 33].

Укрепление правовой определённости в цифровой экономике возможно через последовательное совершенствование российского законодательства. Прежде всего, следует продолжить работу над систематизацией и обновлением понятийного аппарата цифрового права, в частности требуется законодательно закрепить основные дефиниции, описывающие цифровые формы предпринимательства, добившись их единообразного употребления во всех отраслях законодательства. Например, целесообразно введение легальных определений терминов «цифровая платформа», «цифровой сервис», «бигдата», «искусственный интеллект» применительно к предпринимательской деятельности чтобы устранить существующие разночтения и обеспечит предсказуемость толкования норм.

Одной из мер может стать создание правовых механизмов регулирования перспективных цифровых инноваций с целью их безопасного и устойчивого внедрения. Законодатель уже делает шаги в этом направлении, так был принят Федеральный закон № 258-ФЗ от 31.07.2020 г. «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций», позволяющий временно устанавливать особые режимы для апробации новых технологий. По оценкам специалистов, экспериментальный правовой режим (ЭПР) можно рассматривать как эффективное средство устранения пробелов регулирования, если его реализация не подменяет законность простой административной целесообразностью [9, с. 34]. Предлагается расширить применение экспериментальных правовых режимов в различных отраслях цифровой экономики, включая финтех, дистанционное образование, телемедицину, беспилотный транспорт и другие направления. Предложенный подход позволит тестировать новые бизнес-модели без риска нарушения законодательства, а положительный опыт использовать для последующего внесения изменений в законодательство.

Отдельно стоит задача гармонизации российского регулирования с международными подходами. Согласованность правовых требований разных юрисдикций в цифровой сфере напрямую отражается на уровне определённости и издержках бизнеса. Как показывают исследования, унификация базовых правил способствует снижению комплаенс-расходов и созданию предсказуемой среды для всех участников рынков [6, с. 77]. Поэтому законодателю важно учитывать лучшие зарубежные практики и активно участвовать в выработке международных стандартов — например, в рамках сотрудничества ЕАЭС, СНГ, а также путем имплементации рекомендаций ООН (ЮНСИТРАЛ) в области электронной коммерции. Конкретным шагом могло бы стать заключение двусторонних и многосторонних соглашений об упрощённом признании юридической силы электронных сделок, о юрисдикции и порядке разрешения споров в трансграничной цифровой торговле. Предполагается, что данная мера снизит правовую неопределённость для российских предпринимателей, выходящих на глобальные электронные рынки, и облегчит приток иностранных инвестиций в отечественные цифровые проекты.

Таким образом, повышение правовой определённости при регулировании цифровых форм предпринимательства возможно через сочетание кодификации новых явлений, упреждающего и экспериментального законотворчества, а также институциональных гарантий стабильности права. Реализация предложенных мер укрепит доверие участников рынка к законодательству, снизит правовые риски инновационных проектов и создаст более благоприятные условия для развития цифровой экономики России на принципах законности и предсказуемости.

Заключение

Цифровое предпринимательство в современной экономике России охватывает электронную коммерцию, цифровые платформы, финтех-проекты и оборот цифровых активов, что создаёт новые экономические возможности, но одновременно порождает значительные проблемы правовой определённости. Основные препятствия включают медленное развитие законодательства от технологического развития, отсутствие единых правовых определений («цифровая платформа», «цифровой сервис», «цифровые права»), фрагментарность регулирования, трансграничный характер цифрового бизнеса и трудности обеспечения баланса между инновациями и публичными интересами.

Для устранения этих проблем целесообразны следующие меры:

1. Законодательно закрепить основные понятия цифрового предпринимательства и единообразно применять их во всех отраслях права.
2. Расширять практику экспериментальных правовых режимов и регуляторных песочниц для тестирования новых технологий с последующим закреплением успешного опыта в законодательстве.
3. Урегулировать права и обязанности участников цифровых платформ и маркетплейсов, защитив интересы малого и среднего бизнеса и пользователей.
4. Гармонизировать российское законодательство с международными стандартами, упрощая трансграничные сделки и снижая риски.

Литература:

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 31.07.2025) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.08.2025) // Собрание законодательства Российской Федерации». 1994. № 32. ст. 3301.
2. Федеральный закон от 31 июля 2020 г. № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Российская газета от 6 августа 2020 г. № 173.
3. Иванов Л. Н. Виды предпринимательской деятельности в сфере оборота цифровых финансовых активов // Право и бизнес. — 2025. — № 3. — С. 39–44
4. Иноземцев М. И. Цифровое право: в поисках определенности / М. И. Иноземцев // Цифровое право. — 2021. — № 2(1). — С. 8–28.
5. Кузнецова И. Н., Матвеева Т. П., Кузнецова Н. А. Зарубежный опыт регулирования электронно-договорных обязательств субъектами предпринимательской деятельности // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. — 2023. — № 6. — С. 151–154.
6. Ларионова М. В., Доронин П. А. Проблемы регулирования цифровых платформ: трудности и возможности международного сотрудничества // Вестник международных организаций. — 2024. — Т. 19. № 2. — С. 70–92
7. Папоян А. Т. Цифровое предпринимательство как инструмент для создания новых бизнес-моделей // Право, экономика и управление: состояние, проблемы и перспективы. Материалы всерос. науч.-практ. конф. — Самара: 2023. — С. 217–220
8. Хмелев Д. В. К вопросу о классификации цифровых технологий и цифровых платформ // Управление инновационным развитием агропродовольственных систем на национальном и региональном уровнях Материалы III Международной научно-практической конференции. Воронеж, 2021. — С.198–203.
9. Черешнева И. А. Экспериментальный правовой режим в сфере цифровых инноваций: к вопросу об обеспечении правовой определенности // Право и политика. — 2023. — № 12. — С. 27–34.