Вопрос о процессуальных сроках применения домашнего ареста и заключения под стражу остается весьма актуальной на протяжении многих лет. Установление временных границ ограничения свободы личности до вступления приговора в законную силу представляет собой одну из наиболее сложных и многогранных проблем уголовно-процессуального права. При этом нельзя забывать и о необходимости обеспечить нормальный ход расследования — именно в этом заключается сложность поиска компромисса между публичными интересами и правами лиц, чья свобода ограничивается применением данных мер пресечения.

Согласно статье 109 УПК РФ, содержание под стражей при расследовании преступлений не может превышать двух месяцев [1]. Это базовый срок, который может быть продлен в зависимости от тяжести преступления и сложности дела. Законодатель установил четкую градацию: до шести месяцев срок продлевается судьей районного суда, до двенадцати месяцев — по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях при особой сложности дела, до восемнадцати месяцев — в исключительных случаях по особо тяжким преступлениям [1].

Для домашнего ареста статья 107 УПК РФ предусматривает первоначальный срок в два месяца [1]. Дальнейшее продление осуществляется по правилам статьи 109 УПК РФ, то есть совокупный срок домашнего ареста и содержания под стражей не должен превышать предельный срок содержания под стражей. Казалось бы, законодатель создал четко структурированную систему. Однако правоприменительная практика выявляет иную картину.

Ключевой проблемой является вопрос о зачете времени пребывания под этими мерами в срок наказания. Часть 3.4 статьи 72 УК РФ устанавливает, что время домашнего ареста засчитывается в срок лишения свободы из расчета два дня за один день [3]. Такое соотношение было введено Федеральным законом от 03.07.2018 № 186-ФЗ [12] и вызвало немало обсуждений. До этого момента зачет производился один к одному, что, безусловно, было более выгодно для обвиняемых и приводило к другим расчетам.

Проблема усугубляется при последовательном применении обеих мер. Представим ситуацию: лицо находилось четыре месяца под домашним арестом, затем мера пресечения была изменена на заключение под стражу на десять месяцев. Формально зачетный срок составит двенадцать месяцев — два месяца за домашний арест плюс десять месяцев содержания под стражей. Однако фактически прошло четырнадцать месяцев ограничения свободы [7]. Законодатель установил, что общий срок не должен превышать предельный срок содержания под стражей, но как правильно исчислять этот совокупный срок — вопрос остается дискуссионным и порождает множество затруднений.

Разработчики нормативных актов не вполне предусмотрели эту сложность. Верховный Суд РФ вынужден был издать дополнительные разъяснения, уточняя, что для лиц, совершивших преступления до 14 июля 2018 года, время домашнего ареста должно засчитываться один день за один день, даже если домашний арест продолжался после означенной даты [8]. Однако даже эти разъяснения не решили полностью возникшие затруднения.

Практика показывает, что судебные ошибки при зачете сроков не являются редкостью. Нередко суды неправильно применяют правила зачета, что приводит к незаконному содержанию лиц под стражей сверх установленного срока [9]. Президиум Верховного Суда РФ неоднократно отменял судебные решения именно по мотиву неправильного исчисления сроков и зачета времени содержания под различными мерами пресечения [9].

Переходя к вопросу о порядке продления сроков, необходимо отметить его процессуальную сложность. Ходатайство о продлении срока содержания под стражей должно быть представлено в суд не позднее чем за семь суток до истечения предыдущего срока [1]. В ходатайстве следователь обязан изложить сведения о следственных и процессуальных действиях, произведенных в период после избрания меры пресечения, а также обосновать необходимость дальнейшего продления.

Судья рассматривает ходатайство не позднее чем через пять суток со дня его получения [1]. При этом оценивается не только обоснованность ходатайства, но и правовая и фактическая сложность дела, общая продолжительность досудебного производства, эффективность действий следственных органов [1]. Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что невозможность закончить предварительное расследование в установленный срок сама по себе не является основанием для продления срока содержания под стражей [2]. Должны присутствовать конкретные обстоятельства, обосновывающие необходимость сохранения меры пресечения.

Статистика свидетельствует о том, что суды удовлетворяют около 88–91 % ходатайств о продлении срока содержания под стражей [10]. Такой высокий процент удовлетворения наводит на размышления о формальном подходе судов к проверке обоснованности ходатайств. Между тем аналитики отмечают, что за последние годы наблюдается некоторое снижение числа содержащихся под стражей лиц, что укладывается в общую тенденцию гуманизации уголовного законодательства [11]. В 2021 году под стражу было заключено 87 905 лиц, в 2023 году — 86 954, а по данным на 2024 год в суды поступило 97 тысяч ходатайств о заключении под стражу [11, 13].

Примечательно, что продление срока домашнего ареста осуществляется по тем же правилам, что и продление срока содержания под стражей [2]. При этом условия, связанные с категорией преступления, которая установлена для заключения под стражу, на домашний арест не распространяется. Это создает более широкие возможности для применения домашнего ареста, однако на практике эти возможности используются недостаточно активно.

Отдельного внимания заслуживает вопрос о продлении срока содержания под стражей для ознакомления с материалами уголовного дела. Если после окончания предварительного следствия тридцати суток оказалось недостаточно для ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами дела, следователь вправе возбудить ходатайство о продлении срока содержания под стражей [1]. Данная норма неоднократно становилась предметом критики, поскольку фактически позволяет содержать лицо под стражей неопределенно долгое время при наличии объемных материалов дела.

При рассмотрении данного вопроса необходимо обратить внимание на позицию национальных и международных органов защиты прав. Конституционный Суд РФ указывал на необходимость соблюдения разумности сроков содержания под стражей [5]. Практика Европейского Суда по правам человека также подчеркивает, что реализация права лица на судебное разбирательство в течение разумного срока определяется существенностью и достаточностью оснований ареста, проявлением национальными властями должного усердия на предварительном расследовании [1].

Определенные проблемы возникают и с продлением сроков домашнего ареста в судебных стадиях. УПК РФ не содержит специальных норм о сроках домашнего ареста на стадии судебного разбирательства [2]. Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что в этом случае следует применять положения части 2 статьи 255 УПК РФ, которая устанавливает шестимесячный срок со дня поступления дела в суд [2]. При невозможности закончить судебное разбирательство в этот срок он может быть продлен.

Практика применения норм статьи 108 УПК РФ показывает, что судьи при продлении сроков содержания под стражей не всегда должным образом проверяют наличие предусмотренных статьей 97 УПК РФ оснований [6]. Нередко решения о продлении содержат общие формулировки о тяжести обвинения и возможности скрыться, без указания конкретных фактических обстоятельств. Между тем Пленум Верховного Суда РФ неоднократно подчеркивал, что тяжесть обвинения может служить основанием для продления лишь на первоначальных этапах производства [2].

Такой подход вряд ли можно признать надлежащим, ведь он фактически лишает обвиняемого права на объективную оценку обстоятельств, обосновывающих применение столь строгой меры.

Возвращаясь к вопросу продления сроков содержания под стражей на стадии предварительного расследования, следует отметить, что при отказе в удовлетворении ходатайства о продлении срока содержания под стражей судья вправе по собственной инициативе избрать в отношении обвиняемого меру пресечения в виде домашнего ареста [1]. Однако эта возможность используется крайне редко. Судьи предпочитают либо удовлетворить ходатайство следствия, либо освободить обвиняемого, минуя промежуточный вариант в виде домашнего ареста.

Не лишена противоречий и практика обжалования постановлений о продлении сроков содержания под стражей. Апелляционные жалобы на такие постановления должны быть рассмотрены в течение трех суток [1]. Однако статистика показывает, что обжалуются лишь около 23 % постановлений о продлении сроков [10]. Это может свидетельствовать как о качестве принимаемых судами решений, так и о правовом нигилизме участников процесса.

Отдельное значение имеет ситуация с продлением сроков при направлении дела прокурору. По ходатайству следователя или дознавателя срок домашнего ареста или содержания под стражей может быть продлен для обеспечения принятия прокурором решений по поступившему делу [1]. Продолжительность определяется с учетом сроков, предусмотренных для проверки прокурором материалов дела. В случае возвращения дела следователю с требованием устранения недостатков возможно дальнейшее продление срока для обеспечения принятия решений вышестоящим прокурором и судом [1].

Проблематичным остается вопрос о продлении сроков при возвращении судом дела прокурору. Некоторые суды полагали, что нормы об ограничении предельного срока в таких случаях не применяются, поскольку они действуют только до направления дела в суд [5]. Однако Конституционный Суд РФ указал на недопустимость бесконечного продления сроков содержания под стражей, подчеркнув необходимость соблюдения принципов справедливости и разумности срока судопроизводства [6].

Таким образом, правовое регулирование процессуальных сроков применения домашнего ареста и заключения под стражой характеризуется определенной сложностью и неоднозначностью. Законодатель установил достаточно детальную систему сроков и порядка их продления, однако правоприменительная практика выявляет немало проблем. Наиболее серьезные трудности связаны с исчислением совокупных сроков при последовательном применении различных мер пресечения, зачетом времени нахождения под домашним арестом в срок наказания, обоснованностью продления сроков содержания под стражей.

Высокий процент удовлетворения судами ходатайств о продлении сроков свидетельствует о необходимости более критического подхода к оценке таких ходатайств. Суды должны не формально проверять наличие оснований для продления, а реально оценивать необходимость дальнейшего ограничения свободы лица. Домашний арест должен чаще рассматриваться как альтернатива продлению срока содержания под стражей, особенно на более поздних этапах производства по делу.

Совершенствование законодательства в этой сфере должно идти по пути большей определенности правил исчисления совокупных сроков, установления более четких критериев для продления сроков содержания под стражей, расширения возможностей замены содержания под стражей на домашний арест. Только при таком подходе возможно обеспечение баланса между необходимостью эффективного расследования преступлений и защитой конституционных прав граждан на свободу и личную неприкосновенность.

Литература:

1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 31.07.2025) // СПС КонсультантПлюс (дата обращения: 13.10.2025).
2. О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 № 41 (ред. от 27.05.2025) // СПС КонсультантПлюс (дата обращения: 13.10.2025).
3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 31.07.2025) // СПС КонсультантПлюс (дата обращения: 13.10.2025).
4. Долотов Р. Д. Условно-досрочное освобождение от наказания и домашний арест: проблемы взаимозачета // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2016. № 2. С. 45–54.
5. Особенности исчисления сроков содержания под стражей // КиберЛенинка. [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-ischisleniya-srokov-soderzhaniya-pod-strazhey (дата обращения: 13.10.2025).
6. Разумные сроки уголовного судопроизводства при продлении сроков содержания под стражей // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2023. Т. 14. № 3. [Электронный ресурс]. URL: https://vestnikkui.ru/ru/nauka/article/70406/view (дата обращения: 13.10.2025).
7. Желева О. В., Ткач А. С. Некоторые проблемы исчисления и зачета срока запрета определенных действий в срок домашнего ареста, заключения под стражу и лишения свободы // Вестник Томского государственного университета. 2022. № 45. С. 50–65.
8. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2025) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 25.04.2025) // СПС КонсультантПлюс (дата обращения: 13.10.2025).
9. Ответы на вопросы, поступившие из судов, по применению положений статьи 72 УК РФ (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 31.07.2019) // СПС КонсультантПлюс (дата обращения: 13.10.2025).
10. Статистические данные Судебного департамента при Верховном Суде РФ за 2020–2024 гг. [Электронный ресурс]. URL: http://www.cdep.ru (дата обращения: 13.10.2025).
11. Продление срока содержания под стражей: рекомендации правоприменителям // Уголовный процесс. 2024. № 9. [Электронный ресурс]. URL: https://e.ugpr.ru/1100504 (дата обращения: 13.10.2025).
12. Федеральный закон от 03.07.2018 № 186-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс (дата обращения: 13.10.2025).
13. Российские суды удовлетворили 88 % ходатайств об арестах в 2024 году // Ведомости. 2025. 20 февраля. [Электронный ресурс]. URL: https://www.vedomosti.ru/society/news/2025/02/20/1093471-sudi-udovletvorili-hodataistv (дата обращения: 20.10.2025).