Злоумышленники, занимающиеся киберпреступной деятельностью, используют различные электронные устройства с целью несанкционированного доступа к компьютерным системам и базам данных. Они осуществляют вмешательство в процессы хранения и обработки информации, а также в функционирование информационно-телекоммуникационных сетей с целью хищения имущества потерпевших [1, с. 62].

Согласно официальным данным Министерства внутренних дел Российской Федерации за 2024 год, в стране было зарегистрировано 765,4 тысячи преступлений, совершённых с использованием информационно-телекоммуникационных технологий, что составляет около 40 % от общего числа противоправных деяний. Одним из наиболее известных видов киберпреступлений является мошенничество в сфере компьютерной информации, предусмотренное статьей 159.6 УК РФ.

Необходимо акцентировать внимание на объективной стороне данного вида преступной деятельности. В соответствии с частью 1 статьи 159 УК РФ и с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. «О судебной практике по делам о мошенничестве, хищении и растрате» [2] способом совершения мошенничества являются обман и злоупотребление доверием. У ученых справедливо возникает вопрос о возможности применения обмана и злоупотребления доверием в контексте мошенничества в сфере компьютерной информации [3, с. 389].

Данные суждения абсолютно уместны, поскольку потерпевший от преступления, предусмотренного ст. 159.6 УК РФ, узнает о совершенном в отношении него общественно опасном деянии с наступлением общественно опасных последствий, то есть никакого воздействия в момент совершения преступления преступник на его сознание не оказывает. Таким образом, в данной ситуации отсутствует основной признак мошенничества — способ.

В рамках совершенствования уголовно-правового регулирования в сфере информационных технологий, законодатель дополнил диспозицию статьи специальным способом совершения данного вида мошенничества, а именно: «ввод, удаление, блокирование, модификация компьютерной информации либо иного вмешательства в функционирование средств хранения, обработки или передачи компьютерной информации или информационно-телекоммуникационных сетей». В связи с этим также возникает проблема дифференциации мошенничества в сфере компьютерной информации и других форм хищений, таких как кража, то есть тайное хищение чужого имущества с банковского счета или в отношении электронных денежных средств, предусмотренная пунктом «г» части 3 статьи 158 УК РФ, а также мошенничества с использованием электронных средств платежа, установленного статьей 159.3 УК РФ.

В соответствии с позицией Пленума Верховного Суда Российской Федерации, хищение, совершенное с использованием учетных данных собственника, независимо от метода их получения, при условии отсутствия незаконного воздействия на информационно-коммуникационные сети, надлежит квалифицировать как кражу в соответствии с пунктом «г» части 3 статьи 158 УК РФ [4]. При этом модификация информации о состоянии банковского счета и/или о движении денежных средств, произошедшая вследствие использования виновным учетных данных потерпевшего, не должна рассматриваться как незаконное воздействие на информационно-коммуникационные системы.

Разграничение составов преступлений, предусмотренных статьями 159.3 и 159.6 УК РФ, основывается на наличии ключевого признака мошенничества — обмана или злоупотребления доверием, в результате которых владелец имущества или уполномоченное лицо передают имущество или право на него другому субъекту либо не препятствуют их изъятию или приобретению другим лицом. Таким образом, отграничение мошенничества с использованием электронных средств платежа от мошенничества в сфере компьютерной информации производится в зависимости от наличия или отсутствия контакта с потерпевшим, о чем ранее уже упоминалось. А при краже с банковских счетов, согласно позиции Верховного Суда РФ, виновный использует уже полученные из других источников персональные данные [5, с. 126]. В свою очередь, при квалификации деяния, предусмотренного ст. 159.6 УК РФ, виновный получает сведения непосредственно в момент совершения преступления, но без воздействия на сознание потерпевшего.

Одной из характерных особенностей кибермошенничества, отраженной в постановлении Верховного Суда Российской Федерации, является необходимость дополнительной квалификации по статьям 272, 273 или 274.1 УК РФ. Согласно пункту 18 данного постановления, кибермошенничество, осуществляемое посредством несанкционированного доступа к компьютерной информации, а также посредством разработки, использования и распространения вредоносных программ, требует дополнительной квалификации по упомянутым статьям.

В результате проведенного анализа можно сделать вывод о том, что новая редакция статьи 159.6 УК РФ, определяющая состав преступления, сформулирована неудачно и противоречит базовому определению мошенничества. Это создает серьезные проблемы при применении данной нормы на практике.

Литература:

1. Самиулина Я. В. Мошенничество в сфере компьютерной информации: проблемы законодательной регламентации // Вестник Самарского юридического института. — 2023. — № 3 (54). — С. 62–65.
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 N 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» // Российская газета. — 2017. — 280.
3. Скоморохова М. С. Проблемы квалификации мошенничества в сфере компьютерной информации // Вопросы российской юстиции. — 2024. — № 30. — С. 387–393.
4. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» (с изменениями и дополнениями) // Российская газета. — 2003. — № 9.
5. Крумина Д. И. Использование идентификационных данных в преступных целях: вопросы разграничения составов преступлений (ст. 158, 159, 159.3, 159.6 УК РФ) // Вестник ВолГУ. — 2022. — № 20. — С. 126–127.