Институт уголовной ответственности за преступления, совершаемые в составе организованных групп, имеет глубокие исторические корни и прошёл сложный путь становления. Уже в дореволюционном законодательстве существовали нормы, регулирующие ответственность за участие в сообществах, преследующих преступные цели. После революции 1917 года в условиях смены политического курса произошёл временный отход от криминализации таких деяний, что объяснялось идеологическим убеждением в ликвидации причин преступности. Однако исторический опыт показал ошибочность подобного подхода — организованная преступность проявляет устойчивость вне зависимости от формы государственного устройства и социально-экономических условий.

Одним из первых нормативных актов, где упоминались организованные формы преступности, стало Соборное уложение 1649 года. Как отмечает С. Р. Хачисаров, законодательству того времени были известны формы соучастия в виде «скопа» и «заговора», тождественные современному понятию организованного сообщества [4]. Эти формы характеризовались множественностью участников и предварительным соглашением о совершении преступления, что, по сути, отражает признаки современной организованной преступности.

Развитие законодательства продолжилось в XVIII веке. В Уставе благочиния или полицейском (1782 г.) содержалось положение, согласно которому любые сообщества, наносящие ущерб общественным интересам, подлежали уничтожению, а попытка их создания — наказанию. Это свидетельствует о постепенном осознании обществом социальной опасности организованных форм преступности и необходимости их пресечения правовыми средствами.

Существенные изменения произошли с принятием Свода законов 1842 года, который установил контроль за деятельностью сообществ и обязательность их регистрации в полицейских органах. Любое нелегальное объединение рассматривалось как угроза государственной безопасности, а его участники — как государственные преступники.

Ключевым этапом стало издание Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (1845 г.), где впервые было закреплено понятие «преступное сообщество» . Закон дифференцировал ответственность организаторов и рядовых участников преступных групп, что стало важным шагом к совершенствованию уголовно-правового регулирования. Впервые также появилось понятие «шайка» , использовавшееся как синоним преступного сообщества, хотя четкое законодательное различие между ними отсутствовало [3, с. 273.].

Дальнейшее развитие получило в Уставе о предупреждении и пресечении преступлений (1857 г.), где впервые было проведено разграничение между законными общественными объединениями и преступными сообществами. С этого времени термин «преступное сообщество» закрепился исключительно за незаконными, тайными организациями, создающими угрозу общественному порядку.

В последующем законодательные акты, в частности закон 1867 года «О борьбе с противоправительственными сообществами», устанавливали строгую ответственность за создание, участие и укрывательство таких организаций [2]. Принятие закона 1874 года усилило ответственность за недонесение о существовании подобных сообществ, распространив уголовное наказание даже на лиц, не состоящих в них, но осведомлённых об их деятельности.

Следующий этап связан с Уголовным уложением 1903 года, которое детально регламентировало ответственность за участие в сообществах, созданных для совершения преступлений. Установление уголовного наказания за само вступление в преступное сообщество независимо от участия в конкретном преступлении свидетельствовало о признании высокой общественной опасности подобных структур.

Особенно суровые меры применялись в отношении сообществ, чья деятельность была направлена против царствующей семьи или государственного строя. Участие в таких организациях каралось бессрочной каторгой или смертной казнью, что отражало приоритет государственной безопасности над индивидуальными правами.

После революции 1917 года уголовно-правовая политика кардинально изменилась. Считалось, что в социалистическом обществе не существует социально-экономических предпосылок для организованной преступности, что привело к декриминализации ряда деяний. Однако уже к концу 1910-х годов практика показала ошибочность этого подхода.

20 июня 1919 года был издан Декрет ВЦИК, отнёсший участие в «шайках» к подсудности военных трибуналов. В Уголовном кодексе РСФСР 1926 года вновь была закреплена ответственность за участие в преступных организациях, созданных для целей, запрещённых законом. Статья 58 предусматривала наказание за деятельность, направленную на подготовку или исполнение преступлений, что фактически стало прообразом современной статьи 210 УК РФ.

В 1927 году в УК РСФСР появился новый состав — бандитизм , а для борьбы с ним создано Главное управление по борьбе с бандитизмом (ГУПБ). С этого времени понятие организованной преступности стало ассоциироваться с вооружёнными группами, устойчивостью связей и согласованностью действий участников.

Политические процессы конца 1980-х годов обусловили новый всплеск организованной преступности. Впервые проблема была официально обсуждена на Съезде народных депутатов СССР в 1989 году, что стало признанием угрозы организованной преступности для национальной безопасности.

С распадом СССР и переходом к рыночной экономике криминальные структуры получили новые возможности для развития. В Уголовном кодексе РФ 1996 года организованная преступность получила системное законодательное закрепление. Особое значение имеет статья 210 УК РФ, введённая в 2009 году, предусматривающая ответственность за организацию преступного сообщества.

Современные изменения в уголовном законодательстве отражают тенденцию к ужесточению ответственности. Введение статьи 210.1 УК РФ о «занятии высшего положения в преступной иерархии» стало реакцией государства на новые формы криминальных структур и попытку устранить безнаказанность лидеров преступного мира [1, с.280].

Исторический анализ показывает, что институт уголовной ответственности за преступления, совершаемые в составе организованных групп, прошёл путь от примитивных понятий «заговора» и «шайки» до сложных правовых конструкций, закреплённых в современном уголовном законодательстве. На всех этапах развития государства отношение к организованной преступности определялось политической обстановкой и уровнем угрозы общественной безопасности.

Эволюция законодательства свидетельствует о закономерной тенденции: периоды социальной и политической нестабильности неизменно сопровождались усилением мер уголовной репрессии. Современный этап характеризуется стремлением государства к системной и научно обоснованной борьбе с организованной преступностью, что требует постоянного совершенствования уголовно-правовых норм и межведомственного взаимодействия.

Литература:

1. Бакиров Б. А., Бикеев И. И. Высшее положение в преступной иерархии: проблемы и способы реализации ч.4 ст.210 и ст.210.1 УК РФ / В сборнике: Научные исследования: фундаментальные и прикладные аспекты — 2021. Сборник научных трудов. — Казань: Изд-во «Познание», 2021. С. 279–281.
2. О борьбе с противоправительственными сообществами: Закон, от 14 августа 1867 года, ст. 3. СПб.: Типография В. С. Балашева и К°, 1867. 24 с.
3. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, утвержденное 22 апреля 1845 года, ст. 1025. СПб.: Типография Экспедиции заготовления государственных бумаг, 1845. 784 с.
4. Хачиров С. Р. История организованной преступности в России: историко-правовой аспект // Вестник науки. 2021. № 12 (45). С. 120–123.