The problematic of the objective side of parts 2, 2/1 of the Criminal Code of Russian Federation}}}

The article examines the problems of normative descriptions of criminal act which currently does not define the limits of punishability of the crime. The description of a crime using the category of private law — illegal behavior instead of the category of criminal torts — unlawful act — creates problems in law enforcement practice when establishing the circumstances of criminal cases. The circumstances of the crime must be characterized not only by the signs, but also by the presence of a bankruptcy procedure introduced by the arbitration court. The author proposes, in the absence of an official interpretation in criminal cases, to use the legal positions of the Supreme Court of the Russian Federation, developed by the law enforcement practice of arbitration courts in bankruptcy cases, in similar situations.

Keywords: signs of bankruptcy, unlawful satisfaction of property claims of separate creditors, bankruptcy proceeding.

По данным статистики с применением статьи 195 УК РФ В 2015г. по ст. 195 УК РФ было возбуждено 141 уголовное дело, 26 направлено в суд, осуждены 21 чел.; в 2016г., соответственно, — 126, 15, 6, в 2017г. — 113, 27, 7, в 2018г. — 115, 13, 9.

Как видно, количество возбужденных дел на порядок, больше направленных в суд. Очевидно, что правоохранительные органы в силу определенных причин не решились направить дела в суд, а преступления данной категории перешли в разряд латентных.

Более поздняя статистика (по ч.2.1 ст.195 УК РФ в 2023г. осуждено 127 чел., в 2024г. — 133 чел. также свидетельствует о незначительном количестве дел рассматриваемой категории.

По данным статистики в рамках дел о банкротстве за 2023г., 2024г. взысканы убытки, соответственно, с 519 <3> и с 545 <4> конкурсных управляющих.

Поскольку указанные виды деликтов косвенно скореллированы (убытки очередных кредиторов, возникшие ввиду неправомерного гашения требований других кредиторов, возмещает арбитражный управляющий), очевиден кратный разрыв между выявленными в делах о банкротстве правонарушениями арбитражных управляющих и аналогичными их проступками, выявленными в ходе уголовного преследования.

Среди ученых, изучающих данную сферу уголовного законодательства, распространено мнение о том, что проблемой привлечения к уголовной ответственности за совершение банкротных преступлений является серьезная непроработанность норм права. В частности, дискуссионным вопросом является указанное в диспозиции ст. 195 УК РФ понятие таких признаков объективной стороны преступления, как обстановка его совершения, именуемая признаками банкротства, и ущерб (в размере, указанном в примечании к ст. 170.2 УК РФ). Важность этих признаков заключается в том, что в случае, если действия совершены в их отсутствие, то соответствующие действия декриминализуются.

Например, Пестерева Ю. С., Рожкова О.И, Шагланова А. Н. полагают, что обстановка совершения преступления определяется по правилам ст. 3 Закона о банкротстве (неспособность должника удовлетворять требования кредиторов в течение трех месяцев с момента, когда требования должны были быть исполнены).

Другие исследователи связывают обстановку с официальным признанием должника банкротом.

Субачев А. К., обоснованно полагая, что признаки банкротства, указанные в ст. 3 Закона о банкротстве, необходимы лишь для целей возбуждения дела о банкротства, предлагает «разделять процессуальные основания и презумпции признания должника банкротом, с одной стороны, и сущностные признаки банкротства, которые являются основанием признания должника несостоятельным, — с другой. Именно последние имеют значение для квалификации содеянного в качестве неправомерных действий при банкротстве». К сущностным признакам несостоятельности он относит отсутствие у должника денежных средств, достаточных для исполнения обязательств, срок исполнения которых наступил.

Касательно такого признака состава преступления как ущерб, для целей частей 2, 2.1 ст. 195 УК РФ Яни П. С. обоснованно считает, что он причиняется только неудовлетворенным кредиторам.

Другие ученые полагают, что для определения ущерба правоприменитель должен учитывать реальный ущерб наряду с упущенной выгодой, и ухудшением финансового состояния потерпевших, и вред, причиненный государству от недополучения налогов, либо правоприменитель должен руководствоваться совокупностью совершаемых должником действий: уменьшение стоимости и размеров своего имущества, увеличение размера имущественных требований к должнику, совершение должником сделок и юридически значимых действий/бездействия, ухудшающих его имущественное или финансовое положение.

Поскольку регулирующим отношения при банкротстве является Федеральный закон № 127-ФЗ от 26.10.2002г. (далее — Закон о банкротстве), то уяснить перечисленные термины уголовно-правовых норм возможно только через призму этого Закона. Данным Законом устанавливаются основания признания судом юридического лица несостоятельным (банкротом), порядок ликвидации такого юридического лица, а также очередность удовлетворения требований кредиторов (ст. 65 ГК РФ); порядок и условия проведения процедур, применяемых в деле о банкротстве, и иные отношения, возникающие при неспособности должника удовлетворить в полном объеме требования кредиторов (п.1 ст. 1 Закона о банкротстве).

Однако, будучи институтом гражданского права, Закон о банкротстве использует, помимо обычных, также и специфические методы регулирования такие, как установление презумпций (для целей выравнивания процессуальных возможностей участников дела о банкротстве); категорирование моделей поведения обязанных лиц с точки зрения целесообразности, обоснованности, осмотрительности, разумности, добросовестности, злоупотребления (для целей установления вины и ее степени) и другие.

Тем не менее, уголовно-правовые деликты всегда имеют аналоги с деликтами в делах о банкротстве, в силу чего доказательственный инструментарий последних вполне может быть использован при расследовании уголовных дел.

В рамках большого массива фактологических данных особое значение для правоприменительной практики по делам о банкротстве имеют правовые позиции Верховного Суда РФ, высказанные в обзорах судебной практики, постановлениях пленумов, определениях Судебной коллегии по экономическим спорам, Конституционного Суда РФ (которые по каким-то причинам не отражены в регулирующем законодательстве). Правовыми позициями судов обеспечивается определенность правовых предписаний Закона о банкротстве.

В силу сказанного при описании признаков состава преступления в ряде случаев возникают проблемы терминологической идентичности уголовного и регулирующего законодательства, возможности применения в уголовном процессе императивных норм Закона о банкротстве в контексте правовых позиций судебных инстанций (их рецепции).

Реализация принципа законности в уголовного праве (ч. 1 ст. 3 УК РФ), воплощение которого требует четкого, недвусмысленного описания преступного деяния, по указанным причинам может быть проблематичной. В силу сказанного существует необходимость гармонизации норм уголовного и регулирующего законодательства, и также правовых подходов.

По нашему мнению, диспозиция частей 2, 2.1 ст. 195 УК РФ критерию правовой определенности соответствует не в полной мере, что ярко прослеживается на примере противоположных мнений юристов.

Так, Пестерева Ю. С., Рожкова О. И., Шагланова А. Н. полагают, что ст. 195 УК РФ носит бланкетный характер. По мнению Яни П. С., применять институты и нормы гражданского права в точном значении к описанию признаков состава преступления следует в известном смысле условно, что называется, в целях применения уголовного закона.

Причина недостаточной определенности уголовной нормы заключается не только в некачественной формулировке описания деяния, но и в расплывчатости регулирующего закона, что вызывает сложность в понимании для правоприменительной практики по уголовным делам. С учетом указанной особенности Закона о банкротстве, для придания определенности судебными инстанциями сформулировано огромное количество правовых позиций, чего не наблюдается в практике уголовного судопроизводства по банкротным преступлениям.

Гармонизация норм о неправомерных действиях при банкротстве (применительно к частям 2, 2.1 ст. 195 УК РФ) и институтов законодательства о банкротстве видится в уяснении имманентных признаков состояния банкротства, специфических признаков правонарушений, причинно-следственных связей, их последствий, вытекающих из регулирующего закона, и адекватное их применение в уголовном законе с учетом особенностей его правового регулирования.

Обязательным признаком объективной стороны преступления выступает обстановка его совершения — при условии, что действия совершены при наличии признаков банкротства.

В чем же сущностное различие признаков банкротства и признаков состояния банкротства в законодательстве о банкротстве?

Определение состояния банкротства дано в диспозиции п. 2 ст. 3 Закона о банкротстве: это неспособность юридического лица удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей .

Однако прочтение диспозиции совместно с гипотезой — «если перечисленные обязанности и обязательства не исполнены в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены» совместно со словом «считается», указывает на то, что это презумпция, которая может быть опровергнута в процессе рассмотрения дела о банкротстве должника. Поэтому для целей института банкротства диспозиция нормы (п.2 ст. 3) определяет состояние банкротства, а в совокупности с гипотезой определяет его признак . Наличие признака банкротства является всего лишь процессуальным основанием для возбуждения дела о банкротстве для последующего подтверждения или опровержения способности должника удовлетворить требования кредиторов.

В п. 2 ст. 6, п. 2 ст. 33 Закона о банкротстве указано на то, что производство по делу о банкротстве может быть возбуждено арбитражным судом при условии, что требования к должнику — юридическому лицу в совокупности составляют не менее чем два миллиона рублей. Указанная сумма является отсекательной, то есть должник (юридическое лицо) не может быть признан банкротом, если сумма требований к нему менее указанной суммы. Она не имеет отношения к состоянию банкротства и лишь обязывает арбитражный суд принять заявление о признании должника банкротом при достижении указанной суммы требований (при наличии прочих условий).

В нормах о криминальном банкротстве также имеется отсекательная сумма, определенная в примечании к ст. 170.2 УК РФ — 3,5млн. руб., именуемая крупным ущербом и являющаяся признаком преступления ч.2 ст. 195 УК РФ.

Отсекательные суммы имеют одно экономическое основание — это сумма всех неудовлетворенных требований кредиторов к должнику, то есть это ущерб, причиненный именно кредиторам (а не должнику), которые признаются законодателем неприемлемым размером задолженности (ущербом), влекущим соответствующую реакцию со стороны государства.

В законе о банкротстве имеются две дефиниции (ст. 2): недостаточность имущества (превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника) и неплатежеспособность (прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств).

Кстати, наличие опровержимой презумпции в дефиниции неплатежеспособности — «при этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное» также свидетельствует в пользу нашего довода о том, что трехмесячная просрочка в уплате требований является презумпцией для целей возбуждения дела о банкротстве.

Понятия недостаточности имущества и неплатежеспособности и для целей банкротства, и для привлечения к уголовной ответственности (в качестве обстановки совершения преступления) являются критериями для определения признаков объективного банкротства. Эти понятия применяются в случаях, когда экономическое состояние должника находится в кризисном состоянии, обязывающем уполномоченное лицо (это органы управления должника или арбитражный управляющий) действовать определенным образом уже не в интересах должника, а исключительно в интересах кредиторов.

Так, должник (а также ликвидационная комиссия) обязан обратиться в суд с заявлением, если он отвечает признакам неплатежеспособности и недостаточности имущества (пп.1, 3 ст. 9); при оспаривании подозрительных сделок должника, имеющих цель причинить вред имущественным правам кредиторов, предполагается, что другая сторона сделки знала о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества (п. 2 ст. 61.2); сделка должника с предпочтением может быть оспорена, если кредитору было известно о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества (в этом случае применяется глубина проверки 6 месяцев до принятия судом заявления о признании должника банкротом) (п. 3 ст. 61.3) и т. д.

Как видно, недостаточность имущества у должника и неплатежеспособность, влекущие невозможность удовлетворить требования кредиторов, являются объективными признаками банкротства .

При их наличии должник путем подачи заявления в суд информирует кредиторов о невозможности вести предпринимательскую деятельность; арбитражный управляющий принимает меры по возврату имущества от третьих лиц, а также у кредиторов, которым незаконно оказана преференция по гашению требований.

В соответствии с правовой позицией ВС РФ (п. 4 Постановления Пленума № 53 от 21.12.2017г. «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве») под объективным банкротством понимается « момент, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов».

Методика определения момента возникновения объективного банкротства по делам о банкротстве и признака банкротства в контексте уголовного законодательства (обстановки совершения преступления) изложена в Правилах проведения арбитражным управляющим финансового анализа, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 25.06.2003г. № 367. Для определения признака банкротства используются данные статистической, бухгалтерской, налоговой отчетности, регистров бухгалтерского, налогового учетов и т. п. На первом этапе поквартально не менее чем за 2-летний период, предшествующий возбуждению дела о банкротстве, рассчитываются коэффициенты финансово-хозяйственной деятельности (характеризующие платежеспособность должника, его финансовую устойчивость и деловую активность). На втором этапе анализируются поквартальные изменения активов и пассивов должника за тот же период.

Указанные выше рассуждения приводят к выводу о том, что обычная практика использования в правоприменительной деятельности по уголовным делам терминов регулирующего законодательства (без учета специфики банкротного законодательства) ошибочна; законодательство о банкротстве в контексте правовых позиций ВС РФ, различает понятия «признак банкротства» и «объективное банкротство» через понятия неплатежеспособности и недостаточности имущества должника для удовлетворения требований кредиторов; в правоприменительной практике по уголовным делам должен сформироваться подход, согласно которому обстановка преступлений по делам о криминальном банкротстве определяется через признак объективного банкротства.

Применительно к совершению неправомерных действий арбитражным управляющим обстановка преступления, помимо наличия признака банкротства, характеризуется также и наличием введенной арбитражным судом процедуры банкротства. Это вытекает из анализа статуса арбитражного управляющего, являющегося специальным субъектом. При этом нужно учесть, что арбитражными управляющими являются временный управляющий в процедуре наблюдения, административный управляющий в процедуре финансового оздоровления, внешний управляющий в процедуре внешнего управления, конкурсный управляющий в процедуре конкурсного производства (ст. 2 Закона о банкротстве).

Гражданским кодексом также введена фигура арбитражного управляющего, который назначается при рассмотрении судом заявления заинтересованного лица или уполномоченного органа о назначении процедуры распределения обнаруженного имущества среди лиц, имеющих на это право (ч.5.2 ст. 64 ГК РФ). В таком случае на арбитражного управляющего возлагается обязанность распределения обнаруженного имущества ликвидированного лица, в том числе и по причине банкротства. В указанной статье приведена очередность удовлетворения требований кредиторов, отличная от очередности, предусмотренной в Законе о банкротстве. Думается, что такой арбитражный управляющий не является субъектом преступления, предусмотренного ч.2.1 ст.195 УК РФ по причине отсутствия признака банкротства: должник либо исключен из ЕГРЮЛ в процессе ликвидации, либо в процедуре банкротства, то есть дело о банкротстве должника повторно не возбуждается; собственно, в указанном порядке между кредиторами распределяется оказавшееся невыявленным в деле о банкротстве имущество должника. Нарушение же арбитражным управляющим очередности, повлекшее невозможность удовлетворения требований кредиторов с более ранней очередью, можно квалифицировать по ст. 201 УК РФ.

В процедурах наблюдения, финансового оздоровления, внешнего управления соответственно временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий не осуществляют гашение требований кредиторов в соответствии с очередностью, установленной ст. 134 Закона о банкротстве, следовательно, также не являются субъектами преступления.

Таким образом, субъектом преступления, предусмотренного ч. 2.1 ст. 195 УК РФ, является конкурсный управляющий, который осуществляет расчеты с кредиторами в процедуре конкурсного производства (в условиях недостаточности имущества для погашения требований всех кредиторов) в соответствии с очередностью, установленной ст. 134 Закона о банкротстве.

Как видно, для квалификации преступления по данной статье требуется, чтобы обстановка преступления включала в себя 2 обстоятельства: наличие признака банкротства и наличие введенной арбитражным судом процедуры конкурсного производства.

Норма — ч. 2.1 ст. 195 УК РФ наряду с соответствующими нормами банкротного законодательства призвана решить задачу исключения из практики арбитражных управляющих незаконной преференции в отношении отдельных кредиторов, влекущей невозможность удовлетворить требования приоритетных кредиторов.

Объектом преступления является порядок удовлетворения требований кредиторов в условиях недостаточности имущества у должника после признания его несостоятельным, недопущения нарушения равенства при распределении конкурсной массы между кредиторами как одной очереди, так и между очередями, в конечном итоге интересантами являются приоритетные кредиторы.

Поскольку цель процедуры конкурсного производства заключается в последовательном проведении мероприятий по формированию и реализации конкурсной массы с последующим распределением ее среди кредиторов в соответствии с установленной Законом очередностью, как правило, в условиях недостаточности имущества должника, то период распределения конкурсной массы между кредиторами и является обстановкой совершения рассматриваемого преступления.

Реализацию цели конкурсного производства осуществляет конкурсный управляющий, который осуществляет полномочия руководителя должника и иных органов управления должника, а также собственника имущества должника — унитарного предприятия (п.1 ст. 129), и производит расчеты с кредиторами в соответствии с реестром требований кредиторов (п.1 ст. 142). Он наделен полномочиями, представляющими собой совокупность прав и обязанностей, когда его права обеспечивают исполнение его обязанностей.

Очередность удовлетворения требований определена в ст. 134 Закона о банкротстве, в соответствии с которой к текущим требованиям относятся денежные обязательства, возникшие после принятия судом заявления о признании должника банкротом (ст.5 Закона о банкротстве), к реестровым — возникшие до принятия такого заявления.

Очередность текущих требований определена следующим образом: вне очереди преимущественно перед другими требованиями погашаются расходы должника на проведение мероприятий в целях снижения угрозы возникновения техногенных, экологических катастроф, наступления гибели людей на опасном объекте; в первую очередь удовлетворяются требования, связанные с расходами по делу о банкротстве, выплатой вознаграждения арбитражному управляющему; во вторую — удовлетворяются требования об оплате лиц, работающих по трудовому договору, о выплате выходных пособий; в третью — по оплате деятельности лиц, привлеченных арбитражным управляющим для обеспечения исполнения возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве; в четвертую — требования по эксплуатационным платежам (коммунальным платежам, платежам по договорам энергоснабжения и иным аналогичным платежам); в пятую — требования по иным текущим платежам.

Текущие затраты необходимы для реализации целей банкротства, обеспечения сохранности имущества, входящего в конкурсную массу.

Очередность реестровых требований выглядит следующим образом: в первую очередь производятся расчеты по требованиям граждан, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни или здоровью, путем капитализации соответствующих повременных платежей, а также расчеты по иным установленным настоящим Федеральным законом требованиям; во вторую очередь производятся расчеты по выплате выходных пособий и (или) оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и по выплате вознаграждений авторам результатов интеллектуальной деятельности; в третью очередь производятся расчеты с другими кредиторами.

Ранее мы ссылались на особую роль правовых позиций высших судебных инстанций для придания определенности нормам законодательства о банкротстве. Но есть и другая их особенность, в соответствии с которой суды своими правовыми позициями, основываясь на экономической целесообразности, формируют новые правовые подходы к императивным нормам. Например, в «Обзоре судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротств» (утв. Президиумом ВС РФ 20.12.2016г.) требование уполномоченного органа в отношении налога на доходы физических лиц, удержанного при выплате доходов до возбуждения дела о банкротстве, но не перечисленного в бюджет, включается в ту же очередь расчетов с кредиторами, к которой относится доход гражданина, подвергнутый налогообложению — вторая очередь реестра (п. 8).

Аналогичный подход и к страховым взносам на обязательное пенсионное страхование, мотивированный тем, что их целевым назначением является обеспечение прав граждан на получение обязательного страхового обеспечения по обязательному пенсионному страхованию, включая индивидуально возмездные обязательные платежи, персональным целевым назначением которых является обеспечение гражданина на получение накопительной пенсии (п.9). Схожий подход определен и в отношении текущих требований.

Несмотря на то, что в соответствии со ст. 134 обязанности по уплате НДФЛ и страховых взносов во вторую очередь текущих и реестровых требований не включены, правовые позиции вышестоящих судебных инстанций в рамках дела о банкротстве должника соблюдаются арбитражными управляющими и судами неукоснительно.

Удовлетворение требований кредиторов основано на двух основных принципах: очередности и соразмерности.

Принцип соразмерности сформулирован в п. 3 ст. 142 Закона о банкротстве (в отношении реестровых требований), согласно которому при недостаточности денежных средств должника они распределяются между кредиторами соответствующей очереди пропорционально суммам их требований, включенных в реестр требований кредиторов.

Принцип очередности сформулирован в абз.6 п. 2 ст. 134 Закона о банкротстве, в соответствии с которым требования кредиторов по текущим платежам, относящиеся к одной очереди, удовлетворяются в порядке календарной очередности. Разъясняя данное положение Закона, в п. 3 Постановления Пленума от 06.06.2014г. № 36 ВАС РФ указал, что «установленная абзацем 6 п. 2 ст. 134 Закона о банкротстве календарная очередность определяется кредитной организацией исходя из момента поступления в кредитную организацию распоряжения».

Текущие требования кредиторов учитываются арбитражным управляющим, а в случае несогласия арбитражного с кредитором — на основании решения суда.

Указанные нормы являются императивными, обязательными для исполнения конкурсным управляющим.

Наряду с обязанностью арбитражного управляющего соблюдать требования императивных норм, Закон обязывает его соблюдать принципы добросовестности и разумности, действовать в интересах должника, кредиторов и общества, сохранять незаинтересованность ни к должнику, ни к кредиторам (ст. 19, п. 4 ст. 20.3 Закона о банкротстве).

Однако есть ситуации, когда конкурсный управляющий в исключительных обстоятельствах вынужден приоритетно следовать принципам и отступать от правил очередности, руководствуясь при этом пунктом 40.1 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009г. № 60 «О некоторых вопросах, связанных с принятием ФЗ от 30.12.2008г. № 296-ФЗ «О внесении изменений в ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Суд указал, что «учитывая обязанность арбитражного управляющего действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества, суд вправе признать законным отступление управляющим от очередности, предусмотренной в п. 2 ст. 134 Закона о банкротстве, если это необходимо исходя из целей соответствующей процедуры банкротств, в том числе для недопущения гибели или порчи имущества должника либо предотвращения увольнения работников должника по их инициативе».

Такая ситуация, например, изложена в Постановлении 9 Арбитражного апелляционного суда от 10.12.2019г. по делу № А40–165482/2017, которым отступление конкурсным управляющим от очередности, предусмотренной в п. 2 ст. 134 Закона о банкротстве, признано законным. При этом суд указал критерии, при которых возможно отступление от очередности по указанным обстоятельствам: временные рамки и длительность периода, на который необходимо отступление от очередности, должны быть рассчитаны и доказательно обоснованы; из обстоятельств дела должна явствовать возможность в дальнейшем восстановления очередности, установленной пунктом 2 ст. 134, и указанное отступление не должно влечь за собой причинение убытков добросовестным кредиторам должника.

Значение указанных критериев, выработанных практикой арбитражных судов, трудно переоценить. Они должны быть внедрены в практику уголовного судопроизводства. Например, если конкурсный управляющий, сославшись на якобы исключительные обстоятельства, оказал отдельному кредитору незаконную преференцию, чем нарушил очередность удовлетворения требований приоритетных кредиторов, при том, что обстоятельства, поименованные в критериях фактически отсутствовали, то при наличии прочих признаков преступления (заведомо с целью причинения ущерба кредиторам, сумма ущерба, причиненного приоритетным кредиторам равна или превышает крупный ущерб) его действия квалифицируются по ч.2.1 ст. 195 УК РФ. Если же обстоятельства, указанные в критериях, наличествовали, то преступность деяния исключается в порядке ч. 1 ст. 39 УК РФ — ввиду действий арбитражного управляющего в состоянии крайней необходимости.

В этом смысле интересна практика Гуковского городского суда Ростовской области по делу № 1–157/2015, дата вынесения судебного акта первой инстанции 29.07.2015г., в соответствии с которым подсудимый, осознавая, что Общество признано несостоятельным, в отношении должника открыта процедура конкурсного производства, имея умысел на неправомерное удовлетворение требований отдельных кредиторов за счет имущества должника, достоверно зная о планируемых поступлениях денежных средств на расчетный счет Общества от реализации товаров, а также имеющихся у организации — должника обязательствах по текущим платежам, неоднократно давал указания работникам бухгалтерии Общества, при наличии текущих обязательств второй очереди перед работниками Общества в виде заработной платы и до ее погашения осуществлять платежи путем перечислений с расчетного счета Общества на расчетные счета других кредиторов по текущим обязательствам третьей и четвертой очередей.

Из обстоятельств дела видна возможность в дальнейшем восстановить очередность, установленную пунктом 2 ст. 134 (из фабулы не видно, имелись ли другие составные части критерия возможности отступления от очередности), однако суд со всей очевидностью не дал им никакой оценки.

В практике арбитражных судов по делам о банкротстве возникают ситуации, когда арбитражный управляющий неправильно применяет критерии отступления от очередности, которым ВС РФ дал оценку (п. 18 «Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства (утв. Президиумом ВС РФ 20.12.2016г.). В этом деле уполномоченный орган жаловался на действия конкурсного управляющего, приведшие к необоснованному увеличению текущих расходов и их оплате как эксплуатационных, поскольку они привели к безосновательному увеличению расчетов по обязательным платежам. Суд указал на то, что «цель конкурсного производства заключается в последовательном проведении мероприятий по формированию конкурсной массы и ее реализации для проведения расчетов с кредиторами. Поэтому срок, в течение которого может сохраняться производственная деятельность должника в данной процедуре, должен соотноситься с периодом времени, необходимым и достаточным для выполнения эффективным арбитражным управляющим упомянутых процедур, направленных на выявление и реализацию имущества.

При этом по смыслу пункта 2 ст. 134 Закона о банкротстве к эксплуатационным платежам могут быть отнесены расходы на сохранение имущества должника и поддержание его в надлежащем состоянии до момента продажи. Иные затраты подлежат включению в состав 5 очереди текущих платежей. Отнесение расходов, непосредственно формирующих цепочку технологического процесса по производству и реализации продукции должника, к эксплуатационным расходам и придание им приоритета перед обязательными платежами противоречит принципам очередности и пропорциональности удовлетворения требований кредиторов».

С учетом приведенных рассуждений ущерб по уголовным делам причиняется только тем приоритетным кредиторам (находящимся в ближайшей очереди погашения), совокупные требования которых подлежали удовлетворению за счет суммы необоснованной преференции. При этом после незаконного преференсного удовлетворения деньги в конкурсной массе и источники их поступления в конкурсную массу отсутствуют.

По мнению автора статьи, описание преступления в диспозиции частей 2, 2.1 ст. 195 УК РФ не соответствует принципу законности.

Законодатель описал преступление как неправомерное поведение, обозначив равенство между неправомерным и противоправным деяниями. Между тем, неправомерность связана с осуществлением частным субъектом субъективного права , но за пределами его меры, тогда как противоправное поведение направлено на нарушение объективного запрета.

Пределы осуществления гражданских прав обозначены в ст. 10 ГК РФ, в соответствии с ч. 1 которой установлен запрет на осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Арбитражный управляющий, являясь в деле о банкротстве процессуальным агентом, не осуществляет свои субъективные права, он действует в соответствии с вмененными ему законом полномочиями (как совокупностью обязанностей и прав, обусловливающих эти обязанности), действуя при этом разумно и добросовестно, соответственно, он и не может превысить меру своего субъективного права, которым он и не обладает: нельзя нарушить того, что тебе не принадлежит.

Представляется, что естественное для уголовного права понятие противоправного поведения стало ускользающей категорией (ввиду необоснованного постепенного сближения в уголовном законодательстве понятий противоправного и неправомерного поведения): насколько с этой точки зрения отличаются составы хищения (как противоправные безвозмездное изъятие, обращение чужого имущества в пользу виновного, причинившие ущерб собственнику) от неправомерного удовлетворения имущественных требований кредиторов за счет имущества должника заведомо в ущерб другим кредиторам, при том, что в первом случае имущество у собственника/владельца изымается, а во втором — причитающееся кредитору имущество не передается?

С практической стороны в процессе правоприменительной практики по уголовным делам придется доказывать, какими субъективными правами злоупотребил арбитражный управляющий, совершая неправомерное удовлетворение требований отдельных кредиторов перед другими, что совершенно абсурдно, поскольку при описании деяния неизбежно возникнет необходимость указать на нарушение арбитражным управляющим конкретного законодательного запрета.

Такое описание преступления не определяет пределы наказуемости преступления.

На наш взгляд ситуация с криминальной преференцией удовлетворения требований может быть изменена путем формулирования в норме закона деяния как противоправного, а также с помощью официального разъяснения Пленумом ВС РФ норм о криминальном банкротстве. До появления официальных разъяснений Верховного Суда РФ имеет смысл применять правовые позиции ВС РФ, выработанные в практике рассмотрения арбитражными судами дел о банкротстве.

Литература:

1. Стешенцев А., Ефремов В., Долотов Р., Коляденко Н., Малькова А. Обзор судебной практики. URL:http://chrome-extension://efaidnbmnnnibpcajpcglclefindmkaj/https://arbitrageru.legal/data/uploads/2020/09/195-interactive-view-1–1.pdf.
2. Отчет о числе осужденных по всем составам УК РФ за 2015г. Отчет по форме № 10а//Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. URL:https://cdep.ru/index.php?id=79&item=8823. Дата обращения 01.07.2025г., Отчет о числе осужденных по всем составам УК РФ за 2016г. Отчет по форме № 10а//Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. URL:https://cdep.ru/index.php?id=79&item=8946. Дата обращения 01.07.2025г.
3. Отчет о работе арбитражных судов субъектов РФ по рассмотрению дел о банкротстве за 2023г.// Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. URL: https://cdep.ru/index.php?id=79&item=8808. Дата обращения 01.07.2025г.
4. Отчет о работе арбитражных судов субъектов РФ по рассмотрению дел о банкротстве за 2024г.// Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. URL: https://cdep.ru/index.php?id=79&item=8945. Дата обращения 01.07.2025г.
5. Постановление Гуковского городского суда Ростовской области по делу № 1–157/2015 о прекращении уголовного преследования в связи с истечением сроков давности. URL: http://chrome-extension://efaidnbmnnnibpcajpcglclefindmkaj/https://arbitrageru.legal/data/uploads/2020/09/195-interactive-view-1–1.pdf.
6. Пестерева Ю. С., Рожкова О. И., Шагланова А. Н. Уголовная ответственность за неправомерные действия при банкротстве: современное состояние, проблемы и пути их решения//Сибирское юридическое обозрение. 2022. № 4.
7. Христенко Е. В. Оценочные признаки и квалификация неправомерных действий при банкротстве (ч.1 ст. 195 УК РФ)//Юрист. 2012. № 11).
8. Субачев А. К. Проблемы установления обстановки совершения неправомерных действий при банкротстве//Актуальные проблемы российского права. 2021. № 1.
9. Яни П. С. Проблемы квалификации преступлений в сфере банкротства //Законность. 2014. № 1 (здесь и далее, если не указаны страницы, ссылка сделана на источники, размещенные в СПС «КонсультантПлюс).
10. Азрилиян А. Н. Большой экономический словарь/Под ред. А. Н. Азрилияна. 5-е изд. Доп. и перераб. М.: Ин-т новой экономики. 2002. С. 240.
11. Жилкин П. А. Преступления, совершаемые в сфере предпринимательской деятельности: Учебник / Под ред. В. И. Гладких. М.: Академия ЭБ МВД России, 2008. С.61.