Keywords: premediated bankruptcy, supervising beneficiary, aggregate subject of crime, internal subject of crime, damage, debtor, creditor.
Установление подлежащих доказыванию обстоятельств по уголовным делам о преднамеренном банкротстве заключается в выявлении в деянии сущностных признаков состава преступления. Противоречивость правоприменительной практики нарушает принципы равенства, законности, гуманизма и приводит к тому, что не каждый может предвидеть уголовно-правовые последствия своих действий (бездействия).
Количество дел о банкротстве, рассматриваемых в арбитражных судах, и дел о криминальном банкротстве, рассматриваемых в судах общей юрисдикции, различается в сотни раз.
Так, в 2023г. принято к производству арбитражных судов РФ 26 284 заявлений о признании банкротом юридических лиц, в том числе по сумме долга свыше 1 млрд. руб. — 124; в 2024г. — 18 954 заявления, в том числе 69 при сумме долга свыше 1 млрд. руб.
По статье 196 УК РФ (преднамеренное банкротство) осуждено в 2021г. 22 человека, в 2022г. — 33 чел., в 2023г. — 21 чел., в 2024г. — 28 чел.
При таком значительном количестве дел о банкротстве и огромном причиненном ущербе кредиторам очевидна острая необходимость в развитии и использовании института криминального банкротства. Представляется, что причиной банкротств является не только сложная экономическая ситуация, сопряженная с большими рисками для бизнеса, но и противоправная деятельность контролирующих должника лиц. Такие КДЛ выстраивают модель бизнеса путем перенесения рисков убытков на контрагентов либо путем извлечения доходов исключительно за счет контрагентов.
Между тем существующая правоприменительная практика по делам о криминальных банкротствах не соответствует потребностям времени. Верховный Суд РФ разъяснений касательно имманентных признаков криминального банкротства не дал. Правоприменительная практика находится в поисках баланса в соотношении составов криминального банкротства и составов о злоупотребления полномочиями.
Это связано с тем, что в обоих составах имеется внешняя схожесть по нескольким признакам, в частности, в субъектном составе, в использовании полномочий, вызывающих негативные последствия в виде материального ущерба как для самого юридического лица, так и третьих лиц. При этом несовпадение непосредственных объектов на практике нивелируется путем одновременного вменения обоих составов.
Боровков Е. И., анализируя судебную практику, указывает, что применительно кнепосредственному объекту преступления суды в ряде приговоров квалифицируют криминальное банкротство по идеальной совокупности со ст. 201 УК РФ, мотивируя тем, что преступления причинили вред двум объектам — и общественным отношениям, обеспечивающим нормальную деятельность коммерческих организациях, и общественным отношениям в сфере экономики. В других случаях суд делает выбор между ст. 196 и ст. 201 УК РФ в пользу ст. 201 со ссылкой на мотив преступления. В иных случаях суды наоборот выбирают ст.ст. 195, 196 УК РФ (исключая ст. 201 УК РФ как излишне вмененную), поскольку нормы конкурируют как общая и специальная, что основано на взаимосвязи основных о дополнительных непосредственных объектов охраны уголовно — правовых норм, при которой одно многообъектное преступление является специальной разновидностью другого многообъектного преступления.
Жилкин М. Г. отметил, что помимо того, что имеется множественность позиций в оценке объективной стороны изучаемого состава как таковой, дискуссионными являются также вопросы о таких ее признаках, как размер ущерба, механизм его возникновения, время окончания преступления. На этот счет существуют различные точки зрения: 1. преступление считается оконченным, когда наступили общественно опасные последствия в виде причинения крупного ущерба хотя бы одному из кредиторов, либо когда установлен факт невозможности получения кредиторами в установленный срок денежных средств должника; 2. размер крупного ущерба устанавливается путем сложения требований различных кредиторов, либо крупный ущерб может причиняться как кредиторам организации, так и должнику — юридическому лицу путем отчуждения его имущества, умышленного неистребования дебиторской задолженности; 3. за вред, причиненный должнику, его руководитель несет ответственность по ст. 201 УК РФ, а за вред кредиторам — по ст. 196 УК РФ.
Не дал отправных точек для понимания сущностных признаков криминального банкротства и Верховный Суд РФ, который в п. 15 Постановления Пленума от 29.06.2021г. № 21 (О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях против интересов службы в коммерческих и иных организациях, далее Постановление Пленума № 21) разъяснил, что под тяжкими последствиями как квалифицирующим признаком преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 201 УК РФ, следует понимать, в частности, причинение значимого для организации материального ущерба, влекущего прекращение деятельности или доведение организации до состояния неплатежеспособности по имеющимся кредитным обязательствам.
Таким образом, в отсутствие четко сформулированных официальных правовых позиций относительно имманентных признаков криминального банкротства сохраняется необоснованная конвергенция между указанными составами; правоприменительная практика не имеет возможности адекватно выявлять предусмотренные статьей 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию.
Однако при более глубоком погружении в тему обнаруживаются существенные различия между соответствующими признаками составов преступлений, предусмотренных статьями 196 и 201 УК РФ, соответственно, и обстоятельства, подлежащие доказыванию, существенно различаются.
Конституционный Суд РФ в Определении от 18.07.2017г. № 1541-О указал на то, что «установление в деянии признаков, сущностно характеризующих его как закрепленную в части второй статьи 195 УК РФ разновидность неправомерных действий при банкротстве, в силу конституционного принципа non bis in idem и требований части третьей ст. 17 данного Кодекса должно исключать ответственность за данное деяние по нормам, носящим общий характер или охватывающим лишь часть признаков содеянного. Оценка степени определенности содержащихся в законе понятий должна осуществляться исходя как из самого текста закона и используемых в нем формулировок, так и исходя из места в системе нормативных предписаний».
Как представляется автору настоящей статьи, описание деяния в ст. 196 УК РФ содержит все необходимые признаки состава преступления и представляет собой логически завершенное суждение законодателя о пределах наказуемости за его совершение. В то же время большинство из понятий в диспозиции нормы требует очень серьезного осмысления, и без официальных разъяснений правоприменительная практика не может быть адекватной.
Видовым объектом рассматриваемого преступления являются преступления в сфере экономической деятельности, а непосредственным объектом — общественные отношения в сфере экономики.
Отношения в сфере экономики предполагают нахождение бизнеса в определенном звене цепочки экономического цикла (производство — обмен — распределение — потребление). В рассматриваемом случае отношения между должником и кредиторами занимают место в звеньях обмена (касательно расчета за переданные товары, работы услуги) либо распределения (касательно налоговых отчислений). Поставщики/продавцы рассчитывают получить выручку, которая не только покрывает затраты и налоги, но обеспечивает извлечение прибыли, а покупатель рассчитывает получить некий актив для ведения бизнеса. Участники корпорации разрабатывают модель бизнеса, финансируют как стартовые позиции выхода на планируемые объемы выручки, так и кассовые разрывы, демпфируют риски, вырабатывая антикризисную программу, вплоть до гашения долгов предприятия перед внешними кредиторами. Директор реализует политику учредителей.
При преднамеренном банкротстве заинтересованные лица изначально применяют модели ведения бизнеса либо заведомо основанные на переносе рисков убытков на кредиторов, либо модели систематического извлечения выгоды в основном за счет кредиторов, либо направленные на перераспределение (в том числе посредством недостоверного документооборота) совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом, в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки. Возможны сочетания моделей.
Таким образом, разрушаются сбалансированные экономические цепочки расчетов между контрагентами; выведенные из экономического оборота должника деньги, имущество поступают в оборот контролирующих его бенефициаров, чем причиняется вред экономическим отношениям в целом, и вред кредиторам в частности.
Для уяснения понятия сущностных признаков преднамеренного банкротства неоценимую помощь может оказать обширная судебная практика арбитражных судов, сформировавшаяся при рассмотрении дел о банкротстве, которая имеет множество точек соприкосновения с уголовно-правовой практикой по делам указанной категории. В этом смысле правомерно говорить о частичной рецепции к институту криминального банкротства положений законодательства о банкротстве, а также правовых позиций арбитражных судов всех инстанций.
Регулирующим актом института банкротства является Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» № 127-ФЗ от 26.10.2002г. (источник — правовая база «Консультант»). Кроме того, неоценимую роль играют правовые позиции Верховного Суда РФ, выраженные в постановлениях Пленума, обзорах судебной практики, постановлениях Президиума ВС РФ по конкретным делам.
Значительная общность уголовно-правового и гражданско-правового подходов по вопросам преднамеренного банкротства обнаруживается в разделах Закона о банкротстве о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности (в частности, в ст.ст. 61.10, 61.11) и об оспаривании сделок должника (ст.ст.61.1, 61.2). Терминологическая разница гражданско-правового и уголовно-правового подходов к оценке вины (в первом случае — с точки зрения осмотрительности, разумности, добросовестности, злоупотребления, во втором — в рамках прямого, косвенного умысла) не отменяет общего подхода к оценке фактологической стороны проступка. В силу сказанного автор статьи применительно к криминальному банкротству рискнул использовать примеры из арбитражной практики Новосибирского арбитражного суда по делам о банкротстве.
Так, примером преднамеренного банкротства с применением модели переноса риска убытков на кредиторов может служить пример из арбитражной практики по делу по делу № А45–33822/2017 о банкротстве МУП, являющегося управляющей организацией. Привлекая к субсидиарной ответственности главного бухгалтера Г., директора МУП И. и собственника имущества МУП — администрацию района, суд указал: директор И. и главный бухгалтер Г. в рамках управленческой деятельности по обеспечению учета расчетов с населением и поступлений денежных средств от населения как самого МУП (содержание общего имущества МКД и текущий ремонт), так и ресурсов, поставляемых ресурсоснабжающими организациями, действовали неразумно и недобросовестно, чем способствовали созданию и наращиванию дебиторской задолженности, а в дальнейшем привели к невозможности ее взыскания. Так, не был организован надлежащий учет дебиторской задолженности населения, контроль за производством оплаты населением коммунальных платежей как перед МУП, так и перед ресурсоснабжающими организациями, не предприняли мер по обеспечению поступлений денежных средств и взысканию задолженности. Учредитель должника (администрация района), осведомленный о невозможности осуществления должником коммерческой деятельности с извлечением прибыли, постепенно накапливающейся задолженности должника перед бюджетом и ресурсоснабжающими организациями, сложной ко взысканию дебиторской задолженности, совершает бездействие по некомпенсации за счет субсидирования недополученных доходов должника.
Преднамеренное банкротство с применением модели извлечения выгоды за счет кредиторов, перераспределения выручки должника внутри группы компаний, вывода основных средств демонстрирует следующий пример по делу № А45–15962/2020: контролирующий бенефициар К. создал вертикально диверсифицированную группу аффилированных с должником компаний, в которую входили застройщик, управляющая компания ООО «Дельта», теплоснабжающая компания (должник) ООО «ГТС» (на балансе котельная, снабжающая теплом многоквартирные дома) и другие, в том числе зарегистрированные офшорах. ООО «Дельта» поступающие от населения за теплоснабжение денежные средства, перераспределяла их на счета других аффилированных компаний, в обход счетов теплоснабжающей компании (ООО «ГТС»); частично оплачивала счета поставщиков электроэнергии и газа. В результате ООО «ГТС» не могло рассчитываться с поставщиками, что привело ее к банкротству. Под влиянием КДЛ должник продал котельную за 1 тыс. руб., которая являлась единственным активом для осуществления предпринимательской деятельности. Суд указал: кредитор (ООО «Дельта») и должник (ООО «ГТС») являются аффилированными лицами, действовавшими в одной группе, контролировались одним и тем же конечным бенефициаром, определяющим их действия; внутри группы имело место свободное перемещение денежных средств; полученные ООО «Дельта» от населения денежные средства (за управление МКД), подлежащие оплате должнику по договору теплоснабжения ему не перечислялись, а перераспределялись внутри группы; затем при предъявлении независимыми кредиторами требований к должнику о погашении задолженности эти требования погашены входящим в ту же группу ООО «Дельта»; члены группы не были лишены возможности в ответ на требования независимых кредиторов должника произвести оплату поставок тепла должнику и создать у него в этих целях надлежащую финансовую базу.
В отношении подозрительной сделки по продаже котельной за 1 тыс. руб. суд пришел к выводу о том, что именно К. создал и поддерживал противоправную систему управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьими лицами во вред должнику и кредиторам.
Как следует из дефиниции ст. 196 УК РФ, объективная сторона преступления представляет собой, во-первых, растянутый во времени процесс в виде систематических (либо единовременных) противоправных действий/бездействия директора (под воздействием контролирующего должника лица), применяющего указанные выше модели бизнеса, который завершается появлением признаков объективного банкротства (наступлением необратимого состояния неплатежеспособности и недостаточности у должника имущества для расчета с кредиторами). Преступление считается оконченным в момент возникновения признаков объективного банкротства должника при наличии суммы совокупных требований кредиторов не менее чем 3,5 млн. руб. (в противном случае оно декриминализируется); во-вторых, указанный процесс является необходимой причиной неспособности должника в полном объеме удовлетворить совокупные требования кредиторов по денежным обязательствам; в-третьих, вред причиняется исключительно кредиторам должника (в состоянии неплатежеспособности невозможно вести речь о ведении предпринимательской деятельности: непоправимый вред юридическому лицу уже причинен, интересы его участников в деле о банкротстве не учитываются и ограничиваются лишь распределением между ними ликвидационной квоты). В деле о банкротстве управление должником переходит от участников/акционеров к кредиторам.
Субъектный состав разнообразен: это могут внутрисистемные лица — руководитель юридического лица, участники/акционеры, собственники имущества, а также внесистемные лица — контролирующие бенефициары (аффилированные лица). В настоящее время также рассматривается структура участников, группы предприятий, их бенефициаров, именуемая агрегированным хозяйственным субъектом, включающая группы лиц, взаимосвязанных по организационным, финансовым или иным основаниям, выступающих в экономических и правовых отношениях в качестве моносубъекта, к которому применяется единый правовой режим.
Кстати, взаимодействие участников агрегированного субъекта можно квалифицировать по пункту «б» ч. 2 ст. 196 УК РФ.
Касательно субъективной стороны , в дефиниции не указаны ни цель, ни мотив противоправного поведения. И это целесообразно ввиду большого разнообразия интересов и выгод, извлекаемых лицами, совершившими преступление. Преступление совершается с прямым или косвенным умыслом, поскольку виновные осознают противоправность своих действий и последствия от причиняемого ими вреда для кредиторов и желают их наступления или относятся к ним равнодушно. В то же время допустим вывод о том, что участники преступления не преследуют цели наступления банкротства; им важны преференции, получаемые в ходе реализации выбранной модели противоправного поведения.
Установление подлежащих доказыванию обстоятельств заключается в выявлении в деянии вышеперечисленных признаков состава.
Обстоятельством, подлежащим установлению по делу о преднамеренном банкротстве, в первую очередь является криминальное состояние банкротства.
Признаком объективного банкротства является неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, оплатить обязательные платежи по причине недостаточности имущества и неплатежеспособности, имеющая необратимый характер. При этом важно учесть, что у контролирующих должника лиц отсутствует план восстановления платежеспособности.
Статьей 2 Закона о банкротстве определено, что недостаточность имущества — это превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; а неплатежеспособность — прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств.
Приказом Минэкономразвития РФ № 35 от 05.02.2009 (Методические рекомендации по проведению финансово-экономической экспертизы, назначенной в ходе предварительного следствия, судебного разбирательства уголовных дел, возбужденных по признакам преступления, предусмотренного ст. 196 УК РФ) в целях фиксации состояния банкротства рекомендовано провести финансовый анализ активов и пассивов, выявить их соотношение, установить момент, когда пассивы превысили активы, проанализировать устойчивость отрицательной динамики этого соотношения.
Это позволит уяснить фазы кризиса (подъем, пик деятельности, спад, дно) и зафиксировать криминальное состояние.
Следующее обстоятельство, подлежащее установлению, это выявление как действий/бездействия, которые непосредственно привели к состоянию неплатежеспособности и недостаточности имущества, так и причинно-следственная связь между этими действиями и наступлением последствий в виде крупного ущерба кредиторам . Для этого проводится анализ сделок должника с целью установления их влияния на финансовое состояние должника, таких как сделки с аффилированными лицами, повлекшие вывод имущества при неравноценном встречном предоставлении, либо направленные на замещение имущества должника менее ликвидным имуществом, либо по отчуждению имущества должника, без которого его деятельность невозможна, либо сделки по перенаправлению выручки должника на счета аффилированных лиц, и другие виды сделок. Как правило, такие сделки заключаются должником (в лице директора) с аффилированными лицами под воздействием контролирующего бенефициара и преследуют цель сохранить его фактическое владение имуществом должника. Выявляется совокупность сделок и других операций, которые привели к критическому изменению финансового положения — появлению признаков объективного банкротства, степень влияния контролирующего лица, динамика обстоятельств, способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитие и переход в стадию объективного банкротства.
Верховный Суд РФ в п.23 Постановления Пленума № 53 от 21.12.2017г. «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» высказал правовую позицию касательно доведения до банкротства: согласно подпункту 1 пункта 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными . Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенной отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ранее весомый доход.
Указанная позиция применима также и к уяснению объективной стороны по уголовному делу.
По делу необходимо определить размер причиненного кредиторам ущерба.
В рамках дела о банкротстве должника КДЛ несут субсидиарную материальную ответственность в размере совокупных непогашенных требований кредиторов (текущих, реестровых, заявленных после закрытия реестра), который не должен быть меньше 2 млн. руб. (п. 2 ст. 6 Закона о банкротстве). В уголовном же деле о преднамеренном банкротстве ущерб представляет собой совокупность непогашенных требований кредиторов по денежным обязательствам либо по обязанностям по уплате обязательных платежей в размере не менее 3,5 млн. руб. В обоих случаях правовым основанием материальной ответственности КДЛ является деликт, и применяются правила о деликте (ст. 1064 ГК РФ).
Статьей 2 Закона о банкротстве определено, что кредиторами являются лица, имеющие по отношению к должнику права требования по денежным обязательствам и иным обязательствам, об уплате обязательных платежей, о выплате выходных пособий и об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору.
Таким образом, причиненный преступлением ущерб представляет собой совокупность непогашенных должником по вине КДЛ требований кредиторов, перечисленных в ст. 2 Закона о банкротстве, а также непогашенных требований по уплате обязательных платежей.
Для установления субъектного состава важно определить состав участников преступления, что является непростой задачей. В принятии решений о выборе модели преступного поведения, ее реализации и извлечении существенной выгоды могут принимать участие как аффилированные лица (в частности, ст.53.2 ГК РФ, статья 9 Федерального закона от 26.07.2006г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции», статья 4 Закона РСФСР от 22.03.1991г. № 948–1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынка») должника — юридического лица, так и третьи лица, имеющее или имевшие в течение предкризисного и кризисного периодов возможность определять действия должника. Это могут быть и директор должника, и участники/акционеры, и лица (в том числе в составе агрегированного субъекта), имеющие возможность определять действия должника иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника. При этом само по себе участие в органах управления не свидетельствует о наличии статуса контролирующего лица, равно как и должность директора, который может быть и номинальным лицом, не осуществляющим фактическое управление, например, полностью передоверивший управление другому лицу.
Необходимо выявить степень участия (влияния) каждого из участников на наступление объективного банкротства. В любом случае критерием контролирующего лица является бенефициаритет, предполагающий виновность лица, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (контролирующий бенефициар).
Таким образом, сущностными признаками преднамеренного банкротства является организация такой заведомо убыточной, влекущей неспособность должника удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, системы предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение (в том числе посредством недостоверного документооборота) совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом, в пользу ряда этих лиц с извлечением контролирующим выгодоприобретателем существенных преимуществ, с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки, заведомо в ущерб кредиторам.
Литература:
- Боровков И. Е. Соотношение преднамеренного банкротства (ст. 196 УК РФ) и злоупотребления полномочиями (ст. 201 УК РФ)//Уголовное право, 2023, № 8. Получено в системе «КонсультантПлюс.
- Жилкин М. Г. Проблемы установления ущерба криминальных банкротств: ФГБОУ высшего образования Российский государственный университет правосудия//Материалы круглого стола (19.12.2017г.). Обеспечение конституционных прав и свобод участников уголовного судопроизводства. Получено в системе «КонсультантПлюс.
