В эпоху цифровизации государства сталкиваются с ростом киберпреступности — незаконных действий, совершаемых с использованием цифровых технологий. Несмотря на отсутствие единого юридического определения, в научной литературе их описывают как преступную активность в информационной сфере.

Киберпреступления включают в себя широкий спектр деяний: от создания вредоносного программного обеспечения и кибертерроризма (атаки на критическую инфраструктуру [4, c. 1010]) до нарушения авторских прав и цифрового вымогательства [3, c. 74]. Их ключевая особенность — двойной ущерб, поскольку они одновременно нарушают безопасность компьютерных систем и оказывают разрушительное воздействие на реальные процессы, как, например, в случае онлайн-торговли людьми. Таким образом, борьба с этими угрозами становится приоритетом государственной политики.

Обсуждение статистики открывает нам прогрессирующую тенденцию в сфере информационных преступлений. В 2021 году отметили 517722 случая, в том числе 156792 были направлены против чужой собственности [7]. Следующий год показал небольшое снижение — 510143 инцидента, причём 116295 из них касались собственности [8]. В 2023 году наблюдался значительный рост до 676951 преступлений, с 356079 преступлениями против собственности [9]. Анализируя первые десять месяцев 2024 года, видно, что количество преступлений в данной области увеличилось на 60 % по сравнению с предыдущими периодами [10].

Уголовная ответственность за хищение с использованием информационных технологий в настоящее время предусмотрена тремя статьями: пункт «г» части 3 статьи 158 УК РФ содержит особо квалифицированный состав — кража с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств, статья 159.3 УК РФ устанавливает ответственность за мошенничество с использованием электронных средств платежа. До внесения в 2018 году изменений в УК РФ диспозиция статьи 159.3 УК РФ имела иную формулировку: совершение деяния связывалось с обманом работника кредитной, торговой или иной организации, а предметом преступления выступала только платежная карта. Федеральным законом от 23 апреля 2018 г. № 111-ФЗ был введен новый квалифицирующий признак кражи и изменена статья 159.3 УК РФ, а статья 159.6 УК РФ «Мошенничество в сфере компьютерной информации» была дополнена новым квалифицирующим признаком, аналогичным названному новому квалифицирующему признаку в составе кражи [11]. В связи с этим возникает закономерный вопрос о соотношении и разграничении данных составов преступлений.

Кража с банковского счета, электронных денежных средств и мошенничество с использованием электронных средств платежа являются формами хищения (тайное хищение и хищение посредством обмана или злоупотребления доверием), их объединяет одинаковый родовой, видовой и непосредственный объект преступления, субъективная сторона, представленная прямым умыслом и корыстной целью, а также отмечается схожесть в предмете преступления.

Для рассмотрения особенностей и проблем квалификации хищений посредством высоких технологий считаем возможным выделить несколько типичных ситуаций такого неправомерного завладения чужими средствами.

Во-первых, виновный использует поддельную или принадлежащую другому лицу банковскую карту и, сообщая ложные сведения (либо умалчивая о незаконном владении картой) сотруднику кредитной, торговой или иной организации, завладевает чужими денежными средствами. Как показывает анализ судебной практики, в основном это случаи использования чужой банковской карты для оплаты товаров в магазинах, что квалифицируется по статье 159.3 УК РФ, как и до изменения данной нормы [5, c. 30]. Бесспорно, платежная карта также является электронным средством платежа, тем более что сейчас возможна функция бесконтактного платежа. А использование электронных средств платежа как раз и предполагает бесконтактную форму взаимодействия клиента и оператора электронного средства платежа. Однако, как справедливо отмечает П. С. Яни, иногда суды квалифицируют подобные ситуации по пункту «г» части 3 статьи 158 УК РФ, обосновывая такое решение тем, что работник торговой организации не осознает незаконности изъятия имущества и обмана, так как не знает истинного владельца банковской карты. При предъявлении банковской карты сотруднику торговой организации без документа, удостоверяющего личность, владелец карты не обманывает сотрудника и не вводит его в заблуждение, хотя и умалчивает о своей личности [13]. Как видим, здесь существует ситуация, когда виновный использует поддельную или чужую карту для оплаты товаров через сотрудника торговой точки, умалчивая о незаконности владения ею. Проблема квалификации заключается в сложности в разграничении мошенничества (статья 159.3 УК РФ) и кражи (пункт «г» часть 3 статья 158 УК РФ). Ключевой вопрос здесь — был ли обман кассира, который мог не осознавать противоправность действий. Можно сделать вывод, что квалификация зависит от субъективного восприятия потерпевшего (кассира). Если обман установлен — мошенничество, если изъятие средств было тайным — кража.

Во-вторых, виновный использует поддельную или принадлежащую другому лицу платежную карту и получает в распоряжение чужие средства, сняв их в банкомате. Такие случаи традиционно квалифицируются как кража. В настоящее время необходимо вменять квалифицирующий признак «с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств». При этом тайное хищение безналичных и электронных денежных средств приравнивается к краже в крупном размере, исходя из санкции части 3 статьи 158 УК РФ, хотя хищение и наличных, и безналичных, и электронных денежных средств по характеру и степени общественной опасности одинаково [10]. Здесь наблюдается ситуация, когда виновный снимает наличные с чужого счета с использованием поддельной или чужой карты через банкомат. Такие действия традиционно квалифицируются как кража с учетом признака «с банковского счета» (пункт «г» часть 3 статья 158 УК РФ). Однако возникает системная проблема: санкция за такую кражу строже, чем за мошенничество с электронными средствами платежа (статья 159.3 УК РФ) при схожей общественной опасности. Таким образом, налицо дисбаланс уголовной репрессии, при котором способ хищения (взаимодействие с банкоматом или человеком) необоснованно влияет на строгость наказания.

Однако мошенничество с использованием электронных средств платежа дифференцируется и в зависимости от размера похищенного. И если по пункту «г» части 3 статьи 158 УК РФ максимальное наказание в виде лишения свободы составляет 6 лет, то по части 1 статьи 159.3 УК РФ — всего 3 года, что представляется несправедливым при тайном хищении сумм менее крупного размера. Кроме того, банкомат также можно рассматривать как электронное средство платежа, поскольку он предоставляет возможность дистанционной выдачи распоряжения оператору по переводу денежных средств [1].

В-третьих, лицо обманным или иным путем завладевает личными данными держателя карты (номер карты, код ее верификации, логин, пароль и т. п.) и получает доступ к безналичным средствам потерпевшего. Верховный Суд Российской Федерации предлагает такие случаи также квалифицировать как кражу. Однако с введением пункта «г» части 3 статьи 158 УК РФ возникает вопрос о необходимости вменения данного признака в подобных ситуациях. Иногда в судебной практике имеют место ошибки при квалификации подобных деяний.

В случае с Б., который использовал сервис «Сбербанк Онлайн» для транзакции денежных средств с чужого банковского счета на счет продавца биткоинов и затем перевел криптовалюту на свой электронный кошелек, Енисейский районный суд Красноярского края изменил квалификацию происшествия. Ранее действия Б. рассматривались как кража, согласно пункту «г» части 3 статьи 158 УК РФ, но теперь они переклассифицированы в соответствии с пунктом «в» части 2 статьи 158 УК РФ. Основанием для изменения квалификации послужило отсутствие прямого незаконного воздействия на счет потерпевшего, из-за чего инцидент не может быть оценен как кража с банковского счета.

В данной ситуации кажется, что осуществлён был ненадлежащий подход к различению фактов кражи и мошенничества в области компьютерных данных. Законодательно указано, через фразу о том, что «при отсутствии признаков преступления по статье 159.3», подтверждается, что доступ к аккаунту был получен неправомерно и осуществлён без использования сложных информационных технологий [12]. Данный случай демонстрирует ошибочный подход. Получение доступа к онлайн-банку неправомерным путем и распоряжение средствами следует рассматривать как хищение с банковского счета, так как умысел виновного был направлен именно на эти безналичные средства.

В текущей юридической практике выделяется сложность точной классификации деликтов, связанных с кражей с банковских счетов, электронными денежными средствами, а также различными видами мошенничества, использующих электронные платежные системы или влияющих на компьютерную информацию. Это обусловлено однородностью целей атак и методов их реализации. В связи с этим, предлагается модифицировать Уголовный кодекс Российской Федерации: исключить пункты «г» части 3 статьи 158, статью 159.3 и статью 159.6, заменив их новой статьей, специализированной на преступлениях против собственности с использованием информационных технологий.

Для более четкой интерпретации и квалификации случаев неправомерного обращения с электронными и безналичными финансовыми средствами, предлагается принять ряд изменений в Уголовный кодекс РФ. Планируется исключение пункта «г» части 3 статьи 158, статей 159.3 и 159.6, с заменой их на новый, отдельный вид преступления, названный «Хищение через информационные технологии». Это нововведение позволит объединить различные формы совершаемых хищений, категорированных по способу их выполнения, который представляет значительную социальную угрозу.

Проведенное исследование позволяет констатировать, что существующая в настоящее время система уголовно-правовых норм, регламентирующих ответственность за хищения с использованием информационных технологий, демонстрирует свою недостаточную эффективность и порождает системные проблемы правоприменения.

Анализ типичных способов совершения подобных преступлений (использование чужой карты через кассира, снятие средств через банкомат, неправомерный доступ к данным для дистанционного хищения) выявил устойчивую тенденцию к смешению и ошибочной квалификации составов кражи (пункт «г» часть 3 статья 158 УК РФ) и мошенничества (статья 159.3 УК РФ). Ключевыми проблемами являются:

– Сложность разграничения обмана и тайного хищения в условиях цифрового взаимодействия, когда отсутствует прямой контакт с владельцем имущества;

– Наличие законодательного дисбаланса в санкциях, при котором более строгое наказание за кражу с банковского счета по сравнению с мошенничеством при схожей общественной опасности деяния не имеет объективного обоснования;

– Противоречивость судебной практики, связанная с неадекватной оценкой дистанционных операций, что наглядно демонстрирует случай с перечислением средств через «Сбербанк Онлайн», ошибочно переквалифицированный из кражи в менее строгий состав.

Таким образом, результатом данного исследования является вывод о том, что дифференциация ответственности в зависимости от технических нюансов способа хищения, а не от его сути и размера причиненного ущерба, является архаичной и не соответствует реалиям цифровой экономики.

В качестве основного результата и пути решения выявленных проблем предлагается унификация уголовно-правового регулирования. Наиболее перспективным и логичным видится консолидация разрозненных составов (пункт «г» часть 3 статья 158, статья 159.3, статья 159.6 УК РФ) в единый специальный состав преступления — «Хищение с использованием информационных технологий». Введение такой нормы позволит устранить существующие противоречия в квалификации, обеспечить справедливую и соразмерную ответственность вне зависимости от избранного злоумышленником технического приема и создать адекватный правовой инструмент для противодействия современным киберугрозам в сфере собственности.

Литература:

1. Абрамова Е. Н. Электронное средство платежа как комплексный объект гражданских прав // Банковское право. 2018. № 1. С. 22–32.
2. Архипов А. В. Ответственность за хищение безналичных и электронных денежных средств: новеллы законодательства // Уголовное право. 2018. № 3. С. 4–9.
3. Головинов, О.Н., Погорелов, А. В. Киберпреступность в современной экономике: состояние и тенденции развития // Вопросы инновационной экономики. — 2016. — № 6(1). — С. 73–88.
4. Дементьева М. А., Лихачева В. В., Козырев Т. Г. Киберпреступления в банковской сфере Российской Федерации: способы выявления и противодействия // Экономические отношения. — 2019. — Т. 9, № 2. — С. 1009–1020.
5. Иванова Л. В. Хищение с использованием информационных технологий: проблемы квалификации / Л. В. Иванова // Юридическая наука и правоохранительная практика. — 2020. — № 1. — С. 29–37.
6. Приговор Братского городского суда Иркутской области от 19 декабря 2020 г. N 1–558/2020// Интернет-ресурс Судебные и нормативные акты Российской Федерации. — [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://sudact.ru/ (дата обращения: 19.09.2025).
7. Сводные статистические сведения МВД России за 2021 год // Официальный сайт МВД России. — [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://мвд.рф/ (дата обращения: 19.09.2025).
8. Сводные статистические сведения МВД России за 2022 год // Официальный сайт МВД России. — [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://мвд.рф/ (дата обращения: 19.09.2025).
9. Сводные статистические сведения МВД России за 2023 год // Официальный сайт МВД России. — [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://мвд.рф/ (дата обращения: 19.09.2025).
10. Сводные статистические сведения МВД России за январь-октябрь 2024 год // Официальный сайт МВД России. — [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://мвд.рф/ (дата обращения: 19.09.2025).
11. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 года № 63-ФЗ (с посл. изм. И доп. от 30 ноября 2024 № 421-ФЗ) // Официальный интернет-портал правовой информации. — [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.pravo.gov.ru/ (дата обращения: 16.09.2025).
12. Хисамова З. И. Об уголовной ответственности за хищения, совершенные с использованием IT-технологий: анализ изменений законодательства и правоприменительной практики // Российский следователь. 2018. № 9. С. 43–47.
13. Яни П. С. Мошенничество с использованием электронных средств платежа // Законность. 2019. № 4. С. 30–35.