Статья посвящена актуальной проблеме формирования целостной и непротиворечивой системы правового регулирования цифровых отношений в Российской Федерации. Автор обосновывает необходимость перехода от фрагментарного подхода, характеризующегося множеством разрозненных нормативных правовых актов, к комплексной кодификации. Целью исследования является разработка концептуальных основ и системообразующих принципов Цифрового кодекса России как фундаментального акта, призванного стать системным ядром отечественного цифрового права. В работе применяются методы системного анализа, сравнительно-правового и формально-логического исследования. В результате определены ключевые принципы, на которых должен базироваться Кодекс, включая принцип цифрового суверенитета, технологической нейтральности права, приоритета защиты прав человека в цифровой среде, а также безопасности и интероперабельности цифровой инфраструктуры. Научная новизна заключается в комплексном обосновании структуры и содержания общей части будущего Кодекса. Делается вывод, что реализация предложенной концепции будет способствовать устранению правовых пробелов, снижению правовой неопределенности для субъектов цифровой экономики и создаст основу для дальнейшего технологического развития страны.

Ключевые слова: цифровое право, Цифровой кодекс, кодификация, цифровизация, правовое регулирование, искусственный интеллект, большие данные, цифровой суверенитет, принципы права.

The article addresses the pressing issue of forming a holistic and consistent system of legal regulation for digital relations in the Russian Federation. The author justifies the necessity of transitioning from a fragmented approach, characterized by a multitude of disparate regulatory legal acts, to comprehensive codification. The research aim is to develop the conceptual foundations and system-forming principles of a hypothetical Digital Code of Russia as a fundamental act designed to become the systemic core of domestic digital law. The study employs methods of system analysis, comparative legal, and formal-logical research. As a result, the key principles upon which the Code should be based are identified, including the principle of digital sovereignty, technological neutrality of law, priority of protecting human rights in the digital environment, as well as security and interoperability of digital infrastructure. The scientific novelty lies in the comprehensive justification of the structure and content of the general part of the future Code. It is concluded that the implementation of the proposed concept will contribute to eliminating legal gaps, reducing legal uncertainty for subjects of the digital economy, and creating a robust foundation for the country's further technological development.

Keywords: digital law, Digital Code, codification, digitalization, legal regulation, artificial intelligence, big data, digital sovereignty, principles of law.

Современный этап технологического развития, характеризуемый как Четвертая промышленная революция, детерминирует формирование принципиально новой социальной реальности — цифровой среды. Данная среда, пронизывающая все сферы общественной жизни, порождает качественно новые объекты и субъекты права, а также формы их взаимодействия, которые зачастую не укладываются в рамки традиционных правовых институтов. Правовое регулирование в Российской Федерации, реагируя на эти вызовы, развивалось по экстенсивному, реактивному пути. Это привело к возникновению прецедента высокой правовой фрагментации, когда отношения в цифровой сфере регламентируются множеством разрозненных, а зачастую и противоречащих друг другу нормативных правовых актов.

Ключевой предпосылкой необходимости кодификации цифрового права является системный кризис правовой определенности. Он проявляется в следующих аспектах:

1. Нормативная фрагментация: Отдельные аспекты цифровых отношений регулируются законами «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», «О персональных данных», «О цифровых финансовых активах», «О государственной платформе «Госуслуги»», нормами Гражданского кодекса о сделках в электронной форме, Кодекса об административных правонарушениях и Уголовного кодекса об ответственности в IT-сфере, а также множеством подзаконных актов. Подобная «лоскутность» создает сложности в правоприменении, порождает коллизии и требует от субъектов права одновременного соблюдения требований десятков разноуровневых актов.
2. Правовые пробелы перед лицом новых технологий: Динамичное появление новых технологий (искусственный интеллект, интернет вещей, метавселенные, квантовые вычисления) опережает скорость законотворческого процесса. Регулирование либо отсутствует (например, в части определения правосубъектности автономных AI-систем), либо является точечным и несистемным, что тормозит инновации и создает риски злоупотреблений.
3. Терминологическая неоднозначность: Одни и те же понятия («цифровой актив», «платформа», «алгоритм») могут по-разному трактоваться в различных правовых актах, что ведет к разночтениям и судебным спорам. Отсутствие единого понятийного аппарата — фундаментальная проблема, препятствующая формированию последовательной правовой доктрины.
4. Международный контекст и цифровой суверенитет: Активное формирование транснациональных цифровых регуляторов (Регламент GDPR в ЕС, Акт о цифровых рынках (DMA) и др.) создает внешнее правовое давление. Для защиты национальных интересов, обеспечения кибербезопасности и реализации модели регулируемого цифрового суверенитета России необходим собственный, внутренне непротиворечивый и комплексный правовой акт, задающий «правила игры» на цифровом пространстве страны.

Таким образом, налицо объективная необходимость перехода от реактивного к проактивному и системообразующему подходу. Ответом на эти вызовы должна стать кодификация — создание единого, логически цельного законодательного акта, который не просто дополняет, а систематизирует и замещает множество разрозненных норм.

Исходя из обозначенных предпосылок, Цифровой кодекс России должен быть концептуализирован как базовый, рамочный законодательный акт прямого действия, выполняющий следующие функции:

– Системообразующая: Закладывает фундамент для отрасли цифрового права, определяя ее основные начала, субъектный состав и ключевые институты.

– Интегративная: Объединяет и гармонизирует существующие нормы, устраняя коллизии и пробелы.

– Определяющая: Устанавливает единый и обязательный для всей системы национального законодательства понятийный аппарат.

– Прогностическая: Закрепляет принципы и общие режимы регулирования для будущих технологий, создавая гибкую и адаптивную правовую модель.

Такой Кодекс не будет исключительным актом (как, например, Уголовный кодекс), но станет центральным, системным ядром, вокруг которого будут формироваться иные специальные законы, развивающие и детализирующие его положения применительно к отдельным сферам (например, закон о AI, о данных и т. д.). Его рамочный характер предполагает, что он устанавливает общие правила, принципы и определения, в то время как отраслевое законодательство наполняет их конкретикой.

Разработка и внедрение Цифрового кодекса России продиктована необходимостью решения системных проблем правового регулирования в цифровой среде. Ключевые цели его принятия носят комплексный и взаимодополняющий характер.

Первостепенной целью является кардинальное устранение правовых пробелов, возникающих из-за экспоненциального развития технологий, которое перманентно опережает традиционный законотворческий процесс. Существующее регулирование характеризуется реактивностью, отвечая на вызовы по факту их появления, что создает зоны правовой неопределенности вокруг таких феноменов, как искусственный интеллект, интернет вещей, метавселенные и цифровые активы. Кодекс призван установить проактивные, технологически нейтральные правовые рамки и универсальные регуляторные режимы, которые смогут охватывать как существующие, так и будущие цифровые отношения, минимизируя необходимость в постоянном принятии точечных поправок.

Неразрывно с этим связана цель создания единого, непротиворечивого правового поля для цифровых отношений. В настоящее время регулирование фрагментировано между десятками разрозненных актов, что порождает законодательные коллизии, дублирование норм и сложности в правоприменении. Кодекс выступает как системообразующий акт, предназначенный для консолидации и гармонизации разрозненных норм, устранения противоречий и формирования целостной, логически выстроенной системы правил. Это обеспечит одинаковое понимание и применение права всеми участниками — от граждан и бизнеса до регуляторов и судов.

Формирование четких правил игры является фундаментальным условием для повышения инвестиционной привлекательности цифрового сектора экономики. Правовая неопределенность — ключевой сдерживающий фактор для долгосрочных капиталовложений, особенно в высокорисковые R&D-направления. Инвесторы и технологические компании нуждаются в стабильном и понятном нормативно-правовом регулировании. Кодекс, закрепляя правовой статус цифровых активов, условия использования данных, основы Smart-контрактов и ответственности в сфере искусственного интеллекта, создает необходимые правовые гарантии и снижает ненужные риски, тем самым стимулируя приток инвестиций и способствуя технологической модернизации страны.

Наконец, стержневой гуманитарной целью является обеспечение и защита прав граждан в цифровой среде. Цифровизация создает новые угрозы для приватности, имущественных и личных неимущественных прав. Кодекс призван кодифицировать и усилить гарантии так называемых «цифровых прав» человека: права на цифровую идентичность, на защиту персональных данных, на безопасность в сети, на цифровое самовыражение и на защиту от дискриминации алгоритмами. Он устанавливает прозрачные механизмы контроля со стороны гражданина за использованием его цифровых следов и четкие обязанности и повышенную ответственность для операторов платформ и иных субъектов, работающих с данными, превращая пользователя из объекта регулирования в защищенного субъекта цифровых правоотношений.

Содержательное наполнение Цифрового кодекса должно базироваться на системе взаимосвязанных и взаимодополняющих принципов, задающих идеологию и вектор регулирования цифровых отношений. Центральным является принцип цифрового суверенитета России, который подразумевает установление юрисдикции государства над национальным цифровым пространством, включая критическую информационную инфраструктуру, данные граждан и значимые информационные ресурсы. Данный принцип не означает цифровую автаркию, но предполагает способность государства самостоятельно определять правила обработки и трансграничной передачи данных, обеспечивать безопасность и устойчивость цифровой среды, а также защищать интересы граждан и государства от внешних дестабилизирующих воздействий.

Наряду с этим, реализация цифрового суверенитета должна осуществляться с опорой на принцип технологической нейтральности права. Суть данного принципа заключается в том, что правовые нормы должны регулировать общественные отношения, возникающие в связи с использованием технологий, а не конкретные технические решения или стандарты, которые быстро устаревают. Это обеспечивает долгосрочную жизнеспособность Кодекса, позволяя ему оставаться релевантным при появлении принципиально новых технологий без необходимости постоянного внесения изменений. Правовое регулирование фокусируется на сути правоотношений, а не на их технологической оболочке.

Фундаментальную ценностную основу Кодекса составляет принцип защиты прав человека в цифровом пространстве, или «цифровых прав человека». Данный принцип предполагает распространение действия традиционных прав и свобод (на неприкосновенность частной жизни, тайну переписки, свободу получения информации) на цифровую среду, а также признание и закрепление новых правомочий, порожденных цифровой эпохой. К их числу относятся право на цифровую идентичность, на защиту персональных данных, на цифровое забвение, на доступ к интернету и на объяснимость решений, принятых с помощью алгоритмов. Закрепление этого принципа направлено на предотвращение цифровой дискриминации и обеспечение правовой защищенности личности.

Неотъемлемым условием реализации всех вышеперечисленных положений является принцип безопасности и устойчивости цифровой инфраструктуры. Он обязывает всех субъектов цифровых отношений соблюдать установленные требования кибергигиены, а также возлагает на операторов критической информационной инфраструктуры обязанность по обеспечению ее бесперебойного функционирования и устойчивости к кибератакам. Данный принцип носит сквозной характер, пронизывая регулирование всех сфер — от обработки персональных данных до функционирования национальных цифровых платформ.

Наконец, для предотвращения монополизации и обеспечения здорового развития цифрового рынка ключевое значение приобретает принцип интероперабельности (совместимости) и открытых стандартов. Он направлен на противодействие созданию закрытых экосистем, которые ограничивают свободу выбора пользователя и конкуренцию. Требование совместимости, применяемое где это технически возможно и экономически целесообразно, позволяет различным системам, сервисам и цифровым платформам взаимодействовать друг с другом, обеспечивая свободное перемещение данных и беспрепятственное использование цифровых активов пользователем вне зависимости от выбранной им платформы.

Проведенный анализ позволяет утверждать, что формирование Цифрового кодекса России является не вопросом произвольного выбора, а исторической и технологической неизбежностью. Стихийное развитие цифрового права, характеризующееся накоплением фрагментарных и зачастую противоречивых норм, уже сегодня демонстрирует свою несостоятельность перед лицом таких вызовов, как повсеместное внедрение искусственного интеллекта, рост объема больших данных и усложнение киберугроз. Правовая неопределенность становится главным тормозом для цифровой трансформации экономики и государственного управления, создавая риски как для бизнеса, так и для защищенности прав граждан.

В этом контексте создание единого, систематизирующего кодекса предстает единственно логичным и адекватным ответом на вызовы времени. Его разработка и принятие — это вопрос стратегической инициативы, от своевременности которой зависит будущая конкурентоспособность страны. Чем раньше будет осуществлена эта комплексная работа, тем быстрее удастся преодолеть текущую правовую фрагментарность, снизить транзакционные издержки субъектов цифровой экономики и сформировать прочный, предсказуемый и стимулирующий инновации правовой фундамент.

Промедление же, напротив, чревато накоплением и усугублением системных проблем: углублением нормативных противоречий, отставанием в регулировании прорывных технологий и усилением зависимости от внешних регуляторных повесток. Создание Цифрового кодекса — это сложный, но необходимый шаг для обретения Россией полноценного цифрового суверенитета и построения устойчивого человек ориентированного цифрового общества. Время для его реализации настало уже сейчас.

Литература:

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020 № 1-ФКЗ, с изм. от 04.10.2022 № 8-ФКЗ) // Рос. газета. 1993. 25 дек.; СЗ РФ. 2020. № 11. Ст. 1416; 2022. № 41. Ст. 6933.
2. Федеральный закон от 31.07.2020 № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (в ред. от 04.08.2023 № 422-ФЗ) // СЗ РФ. 2020. № 31. Ст. 5018; 2023. № 40. Ст. 5996.
3. Абдрахманов Д. В., Архипов В. В., Богданов Д. Е. и др. Цифровое право: учебник / под ред. Э. Л. Сидоренко. — М.: Юрлитинформ, 2024. — 718 с.
4. Баукин А. О., Бут Н. Д., Тихомиров Ю. А. и др. Обеспечение законности в сфере цифровой экономики: учебное пособие для вузов / под ред. Н. Д. Бут, Ю. А. Тихомирова. — М.: Юрайт, 2024. — 250 с.
5. Вайпан В. А. Источники цифрового права // Вестник арбитражной практики. 2024. № 1. С. 3–29.
6. Сергеев Л. И., Сергеев Д. Л., Юданова А. Л. Цифровая экономика: учебник для вузов / под ред. Л. И. Сергеева. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Юрайт, 2024. — 437 с.
7. Захаров А. Е. Феномен цифрового права. Возможен ли цифровой кодекс? // Евразийская адвокатура. 2025. № 1 (72).
8. Богданова М. Д., Масютина А. В., Синёва Н. А. Принципы римского права и их применение в условиях цифровой экономики // Вестник науки. 2025. № 5 (86).
9. Краснов А. В., Алемпеев Г. С. Трансформация принципов права посредством использования цифровых технологий (на примере доступности судопроизводства) // Образование и право. 2025. № 1.
10. Степанова М. Н. Регулирование правоотношений в эпоху цифровой трансформации // Правопорядок: история, теория, практика. 2025. № 1 (44).