В статье рассматриваются особенности транснациональных преступлений, связанных с коррупцией, анализируются международные правовые механизмы противодействия, а также выявляются проблемы и перспективы развития правового регулирования в данной сфере.

Ключевые слова: транснациональная преступность, коррупция, международное право, антикоррупционные меры, правовое регулирование.

The article examines the features of transnational crimes related to corruption, analyzes international legal mechanisms for countering it, and identifies problems and prospects for the development of the legal regulation in this area.

Keywords: transnational crime, corruption, international law, anti-corruption measures, legal regulation.

Исторически коррупция является одним из наиболее устойчивых негативных явлений в системе общественных и правовых отношений. Однако в условиях глобализации и транснационализации экономики данное явление приобрело новые, более сложные формы. Современная коррупционная преступность уже давно не является локальным вызовом, а представляет региональную и глобальную угрозу. [5, с. 134]. Коррупционные преступления всё чаще носит транснациональный характер, охватывая сразу несколько государств, поражают международные организации и экономические зоны. Особую тревогу вызывает тот факт, что коррупция проникает в самые высокие эшелоны власти и бизнеса, блокируя развитие институтов правового государства, снижая уровень доверия граждан к власти, нарушая принципы равенства и справедливости. Особую тревогу вызывает использование т. н. «коррупционного оружия», когда иностранными государствами или транснациональными компаниями подкупаются представители национальной политической элиты. Это технология применяется для «перевода суверенных государств под фактическое внешнее управление» [5, с. 134–135].

Транснациональные коррупционные преступления характеризуются множественностью участников из разных стран, использованием международных финансовых схем получения и передачи незаконного вознаграждения и его последующей легализации, сложными способами сокрытия следов преступлений, включая применение офшорных юрисдикций, подставных компаний, криптовалютных транзакций и иных цифровых инструментов [5, с. 136]. Такие преступления, как правило, затрагивают интересы не только отдельных государств, но и международного сообщества в целом, поскольку сопряжены с угрозами национальной безопасности, нарушением принципов международного сотрудничества и подрывом международной стабильности.

Понятие транснациональной коррупционной преступности формулируется на стыке двух взаимосвязанных явлений: коррупции как социально-правового негативного феномена и транснациональности как признака, свидетельствующего о выходе за пределы одной страны и её юрисдикции. В Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности (2000 г.) прямо закреплены признаки, а именно, транснациональным считаются преступления, которые [3]:

1. совершены более чем в одном государстве;
2. совершены в одном государстве, но значительная часть подготовки, планирования, управления или контроля осуществлялась в другом государстве;
3. совершены в одном государстве, но при этом участвует организованная преступная группа, действующая в нескольких государствах;
4. совершены в одном государстве, но оказывают существенное влияние в другом государстве.

Транснациональный характер коррупции проявляется, когда действия, связанные со злоупотреблением публичными полномочиями в целях извлечения личной выгоды, затрагивают интересы нескольких стран. Это может быть, например, подкуп иностранных должностных лиц, участие в международных схемах отмывания денег, легализация преступных доходов через офшоры, передача коррупционных активов за рубеж и др.

По мнению Н. В. Сидоренко, транснациональная коррупция—это «форма криминального поведения, при которой субъекты из разных государств взаимодействуют с целью получения незаконного вознаграждения или предоставления неправомерных преимуществ с использованием международных каналов коммуникации и финансов» [5, с. 136–137].

Транснациональная коррупционная преступность отличается рядом характерных признаков:

– глобальный масштаб: вовлеченность субъектов из двух и более стран;

– сложность схем: использование запутанных структур, офшоров, подставных компаний;

– финансовая трансграничность: перемещение коррупционных средств через международные банковские и криптовалютные системы;

– высокая латентность: сложность выявления и доказывания преступлений;

– политическая и экономическая чувствительность: возможное участие чиновников высокого уровня, государственных компаний и транснациональных корпораций.

Из выше перечисленного следует то, что транснациональные коррупционные преступления формируют отдельную группу в структуре международной преступности, требующую особых правовых подходов и межгосударственного взаимодействия.

Стоит упомянуть о классификации и видах транснациональных коррупционных преступлений. В доктринальной и практической плоскости выделяется несколько типов транснациональных коррупционных деяний, среди которых ключевыми являются [1, с. 335].:

1. международное взяточничество — получение или дача взятки лицу, занимающему публичную должность в другом государстве или в международной организации (например, дипломатам, судьями международных судов и др.).
2. злоупотребление влиянием — когда лицо, используя своё положение, оказывает влияние на принятие решений в другом государстве, получая за это материальную выгоду (в том числе в форме лоббизма без надлежащего правового статуса).
3. отмывание коррупционных доходов — легализация имущества, полученного коррупционным путем через международные финансовые институты (включая криптовалюту и эффективные фирмы в офшорах).
4. нарушение процедур международных закупок и тендеров — фальсификация документации, подкуп иностранных подрядчиков, или членов тендерных комиссий.
5. финансирование международной организованной преступности — когда коррупционная схема связана с наркотрафиком, торговлей людьми, контрабандой.

Следует ли учитывать, что транснациональный характер не всегда зависит от географической разбросанности участников — он может определяться и трансграничной природной преступной схемы, а также последствиями, которые выходят за пределы одного государства, поэтому борьба с транснациональной коррупцией невозможна без эффективного международного правового сотрудничества.

Разрозненные усилия отдельных государств оказываются неэффективными против преступлений, выходящих за пределы национальных юрисдикций. В связи с этим ключевое значение приобретают международные документы, институты и механизмы, направленные на предупреждение, выявление и пресечение коррупционных деяний транснационального характера.

Наиболее универсальным международным инструментом в сфере борьбы с коррупцией является Конвенция ООН против коррупции (UNCAC), принятая в 2003 году и вступившая в силу в 2005 году. [3]. Конвенция подписана более чем 180 государствами, в том числе Российской Федерацией, что свидетельствует о ее глобальном охвате и правовой значимости.

UNCAC охватывает широкий спектр аспектов борьбы с коррупцией, включая:

– предупреждение коррупции (разработка антикоррупционной политики, повышения транспарентности);

– уголовно-правовые меры (введение в национальное законодательство состава коррупционных преступлений);

– международное сотрудничество (вопросы экстрадиции, взаимной правовой помощи, возврата активов);

– механизмы мониторинга и оценки выполнения обязательств.

Статья 16 конвенции содержит ключевое положение о международном взяточничестве, прямо запрещая подкуп иностранных должностных лиц и должностных лиц международных организаций. Это важный шаг в признании транснациональной коррупции как угрозы международному правопорядку. На практике реализация предписаний Конвенция сталкивается с недостатком политической воли стран-участниц, несогласованностью действий правоохранительных ведомств различных стран, сложностями процессуального характера и т. п. [4, с. 15–16].

Стоит отдельно поговорить про Конвенцию ОЭСР. Конвенция ОЭСР по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок (OECD Anti-Bribery Convention), принятая в 1997 году, является одним из ключевых международных инструментов противодействия транснациональной коррупции. [6]. В отличие от Конвенции ООН против коррупции, охватывающей широкий спектр коррупционных проявлений, документ ОЭСР имеет более узкую, но практикоориентир ованную направленность—он нацелен именно на пресечение международного взяточничества. Конвенция обязывает государства-участники криминализировать дачу взятки иностранными публичным должностным лицам, а также предусмотреть ответственность юридических лиц за такие деяния. Кроме того, документ закрепляет стандарты по обеспечению прозрачности бухгалтерской отчетности, предотвращению создания «теневых» фондов, через которые финансируются коррупционные сделки. Важным элементом Конвенции является система мониторинга выполнения обязательств: специальные экспертные группы ОЭСР регулярно оценивают прогресс государств в имплементации.

Если говорить про отечественное уголовное право, то российское уголовное законодательство соответствует международным стандартам в части противодействия транснациональной коррупции. Так, нормы главы 30 УК РФ устанавливают ответственность за подкуп должностных лиц, в том числе иностранных, что было дополнительно закреплено в связи с ратификацией Россией Конвенции ООН против коррупции.

Особое значение имеет Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 N 24 (ред. от 24.12.2019) «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях». В нём разъяснены ключевые вопросы квалификации коррупционных преступлений, включая случаи дачи или получения взятки должностным лицом иностранного государства или международной организации. [4, с. 42–43]. Верховный Суд указал, что такие деяния подлежат уголовной ответственности по российскому праву, даже если совершены за пределами РФ, если преступление направлено против интересов Российской Федерации или если лицо — гражданин РФ. Таким образом, правоприменительная практика демонстрирует, что Россия стремится учитывать транснациональную специфику коррупции, хотя на практике остаются сложности, связанные с доказыванием и международным взаимодействием.

Ключевыми субъектами транснациональной коррупции выступают транснациональные корпорации (далее ТНК), обладающие огромными финансовыми ресурсами и влиянием на глобальной арене. [1, с. 336; 5, с. 138]. Как отмечается в исследованиях, ТНК являются особыми экономическими агентами, которые способны использовать подкуп государственных чиновников для получения выгодных контрактов, доступа к сырьевым ресурсам или ослабления конкуренции. Масштабы деятельности ТНК позволяют им внедрять сложные коррупционные схемы, используя офшорные юрисдикции, подставленные компании и многоуровневые финансовые операции. В результате их действия подрывают доверие к институтам государственной власти, нарушают принципы добросовестной конкуренции и наносят ущерб экономической безопасности государств.

Одним из самых показательных примеров транснациональной коррупции было в Латинской Америке, громкое дело с бразильской строительной корпорации Odebrecht. [6]. В ходе международного расследования было установлено, что компания на протяжении многих лет создавала целую систему подкупа чиновников и политиков в странах Латинской Америки и Африки, выплачивая миллионы долларов взяток через сеть офшорных компаний и фиктивных контрактов. По данным следствия, таким образом Odebrecht обеспечивала себе победу в тендерах и получение многомиллиардных государственных контрактов. В коррупционную схему оказались вовлечены высшие должностные лица ряда государств, включая президентов и министров.

Это дело наглядно показало, как транснациональные корпорации могут использовать сложные офшорные структуры для обхода местного и международного регулирования. Этот опыт актуален для российской практики, где цифровые платформы моды также могут быть использованы в целях недобросовестной конкуренции или обхода налогового контроля. Он служит предупреждением о рисках участия крупных корпораций в коррупционных практиках, особенно в условиях растущей цифровизации и глобализации экономических связей.

Транснациональные преступления в сфере коррупционной преступности представляют собой одну из наиболее опасных форм криминальной деятельности, поскольку они наносят ущерб не только отдельным государствам, но и всей системе международных отношений. Их трансграничный характер усложняет выявление и расследование, требует координации усилий правоохранительных органов различных стран и применения унифицированных стандартов.

Анализ международно-правовых механизмов показал, что, несмотря на наличие Конвенции ООН против коррупции, Конвенции ОЭСР и других международных документов, проблема их эффективного применения остаётся актуальной. Различия в национальных правовых системах, политические и экономические интересы государств, а также недостаточный уровень прозрачности в финансовых операциях создают благоприятную почву для функционирования международных коррупционных сетей.

Для успешного противодействия данной категории преступлений необходим комплексный подход, включающий гармонизацию законодательства, развитие инструментов международной правовой помощи, внедрение современных технологий для отслеживания незаконных финансовых потоков и формирование в обществе нетерпимости к коррупции. Только сочетание этих мер позволит снизить уровень транснациональной коррупционной преступности и укрепить доверие к государственным институтам и международным организациям.

Литература:

1. Бабурин В. В., Клебанов Л. Р., Кузнецова О. А. Транснациональные корпорации как субъекты коррупционной преступности // Научный вестник Омской академии МВД России. — 2021. — № 4 (83). — С. 334–338. — DOI: 10.24411/1999–625X-2021–4–83–334–338.
2. Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции (Нью-Йорк, 31 октября 2003 г.) // Документы ООН.-A/RES/58/4.
3. Конвенция Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности (Нью-Йорк, 15 ноября 2000 г.) // Документы ООН. — A/RES/55/25.
4. Кузнецова О. А. Субъект коррупционных преступлений: уголовно-правовая характеристика и ментальные особенности личности: автореферат. дис. … д-ра юрид. наук. — М.: Российский университет дружбы народов, 2024. — 47 с.
5. Кузнецова О. А. Транснациональный аспект коррупционной преступности // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. — 2023. — № 4 (100). — С. 134–141. — DOI: 10.35750/2071–8284–2023–4–134–141.
6. Евгений Бай, Павел Тарасенко. Коррупция в континентальных масштабах-URL: https://www.kommersant.ru/doc/3219794
7. OECD. Convention on Combating Bribery oh Foreign Public officials in International Business Transactions. — Paris: OECD, 1977. — URL: https://www/oecd.org/corruption/oecdantibriberyconvention.htm