В статье рассматривается правовая природа совместного завещания супругов как нового института российского наследственного права. Анализируются его сущностные характеристики, порядок составления, условия отмены и недействительности, а также возникающие в судебной и нотариальной практике проблемы. Особое внимание уделено коллизии между свободой завещания и защитой согласованной воли супругов. Обоснована необходимость дальнейшего совершенствования нормативного регулирования с учётом зарубежного опыта.

Ключевые слова: совместное завещание супругов, наследственное право, ГК РФ, отмена завещания, недействительность завещания, тайна завещания, правовое регулирование, расторжение брака, судебная практика, зарубежный опыт.

Совместное завещание супругов — это новый для российского законодательства институт, отражающий современное развитие частного и семейного права, а также усиливающий роль супругов в правовом регулировании наследственных отношений. Введённый в действие с 1 июня 2019 года, данный правовой механизм позволяет супругам выразить свою общую волю относительно судьбы принадлежащего им имущества после смерти. Это существенно расширяет возможности наследственного планирования, способствуя более справедливому и предсказуемому распределению наследственной массы между наследниками, снижая риск конфликтов.

Гражданский кодекс Российской Федерации (статьи 1118, 1125, 1126, 1131 и др.) закрепляет основные положения, регулирующие совместное завещание, включая его составление, нотариальное удостоверение, возможность отмены или изменения, а также последствия расторжения брака. Существенным элементом является то, что завещание может быть отменено любым из супругов в одностороннем порядке, а его действительность утрачивается в случае развода. Это подчеркивает принцип индивидуальной свободы в завещательном волеизъявлении, несмотря на первоначальную коллективность совместного завещания.

Совместное завещание регулирует передачу как общего, так и индивидуального имущества супругов, при этом каждый из них сохраняет право свободно распоряжаться своими активами. Однако эта форма завещания сопровождается рядом правовых ограничений: «его невозможно составить в чрезвычайных условиях, как это допускается в отношении обычных завещаний, и обязательно соблюдение нотариальной формы» [1, с. 124–126]. Кроме того, завещание не отменяет действия норм об обязательной доле наследников, установленных статьёй 1149 ГК РФ, что требует от нотариусов особого внимания к правам лиц, имеющих законные притязания на наследство.

В судебной и нотариальной практике возникают вопросы, связанные с правовыми последствиями отмены или изменения совместного завещания одним из супругов, особенно если другой супруг об этом не уведомлён. Закон не предоставляет чётких механизмов уведомления, что может привести к конфликтным ситуациям, в особенности в случае смерти второго супруга до получения уведомления. Решение этой проблемы требует нормативного закрепления порядка информирования, возможно, в рамках Основ законодательства о нотариате.

Сравнительно-правовой анализ показывает, что в зарубежных правопорядках (Германия, Англия, США) практика составления совместных завещаний широко распространена и имеет различные формы — от договорных завещаний до «берлинского завещания». Это позволяет российскому правотворцу опираться на положительный международный опыт и развивать собственную модель, адаптированную к отечественной правовой системе.

Вопрос отмены и недействительности совместного завещания супругов в российском гражданском праве сегодня приобретает особую актуальность в связи с недавними изменениями, внесёнными Федеральным законом № 217-ФЗ в статью 256 и часть третью Гражданского кодекса РФ. С учётом новелл законодательства, а также исходя из целей защиты волеизъявления супругов и предотвращения злоупотреблений, представляется необходимым рассмотреть как юридическую природу прекращения действия совместного завещания, так и основания для его недействительности.

Совместное завещание, как особая форма распоряжения имуществом, теряет свою юридическую силу в ряде прямо предусмотренных законом случаев: при расторжении брака, признании его недействительным (в том числе и посмертно), а также при составлении одним из супругов нового завещания или отмене прежнего. При этом последняя из указанных ситуаций вызывает наибольшее количество споров, так как фактически ставит под сомнение концептуальную целостность самого института совместного волеизъявления. На практике это означает, что переживший супруг сохраняет возможность в одностороннем порядке нивелировать общую волю, выраженную в рамках совместного завещания, что потенциально противоречит самой идее его создания — равноправной и согласованной воли супругов.

Предлагаемое законодательством право на отмену совместного завещания по инициативе одного из супругов, с точки зрения принципов гражданского права, соответствует постулату свободы завещания. Однако оно может быть воспринято «как правовая лазейка, позволяющая пережившему супругу отказаться от ранее согласованного механизма распоряжения имуществом, в том числе в ущерб интересам умершего» [2, с. 68]. Это, в свою очередь, порождает проблему защиты воли скончавшегося супруга от возможных манипуляций со стороны оставшегося в живых.

В зарубежной практике, например, в правопорядках Германии или Великобритании, существует возможность закрепления в завещании запрета на его одностороннюю отмену. Включение подобного условия в российское законодательство могло бы укрепить правовую защищённость завещательных распоряжений, выраженных супругами в совместной форме, и усилить стабильность правовых ожиданий сторон.

Что касается недействительности совместного завещания, то применяются общие положения ГК РФ о ничтожности и оспоримости сделок. Совместное завещание может быть признано ничтожным, если оно составлено с нарушением требований закона к форме (например, при составлении в закрытом виде, что недопустимо), либо с нарушением условий дееспособности. Оно также может быть оспорено в судебном порядке по иску заинтересованного лица, если, к примеру, установлено наличие давления, обмана или иных обстоятельств, исказивших волю одного из супругов.

Стоит рассмотреть судебную практику. Так, в Определении Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 11 апреля 2017 года № 41-КГ17–2 суд признал недействительным завещание, так как установил, что «оно подписано не наследодателем, а другим лицом». В рамках другого Определения от 5 апреля 2016 года № 60-КГ16–1 Верховный Суд признал завещание недействительным, так как установил, что «наследодатель по своему психическому состоянию при составлении и подписании завещания не понимал значение своих действий и не мог руководить ими».

Особое значение имеет также соблюдение нотариальной процедуры. Уведомление о последующем завещании или об отмене совместного документа должно быть направлено другому супругу нотариусом. Однако отсутствие единообразного механизма такого уведомления может привести к спорным ситуациям, особенно если второму супругу не успели сообщить о внесённых изменениях до его смерти. В таких случаях возникает неопределённость в том, какой документ будет иметь приоритет: совместное завещание или последующее индивидуальное.

Научное осмысление института отмены и недействительности совместного завещания показывает, что в настоящее время отсутствует завершённая правовая конструкция, способная эффективно защитить интересы обеих сторон. Необходимы дополнительные законодательные инициативы, направленные на устранение внутренних коллизий между принципом свободы завещания и стабильностью завещательных распоряжений. Также важно предусмотреть расширение полномочий нотариуса по проверке действительности волеизъявления сторон и регламентации механизма уведомления о внесённых изменениях.

Проблематика правового регулирования совместного завещания супругов в российском гражданском праве, особенно в контексте его отмены и признания недействительным, представляет собой одну из наиболее дискуссионных и теоретически насыщенных тем в современном наследственном праве. Введение этого института Федеральным законом от 19.07.2018 № 217-ФЗ не просто восполнило пробел в нормативном регулировании, но и потребовало коренного переосмысления фундаментальных принципов завещательного волеизъявления, таких как свобода завещания, автономия воли и охрана тайны последней воли.

В центре обсуждения стоит юридическая природа совместного завещания супругов. Несмотря на то, что Гражданский кодекс РФ квалифицирует его как разновидность завещания (а следовательно, как одностороннюю сделку — п. 5 ст. 1118 ГК РФ), по своей правовой конструкции оно включает в себя элементы согласованного двустороннего волеизъявления. Это порождает теоретический парадокс: с одной стороны, каждое из включённых в документ распоряжений считается автономным выражением воли одного из супругов, с другой — они не существуют изолированно, а взаимосвязаны и обусловлены волей второго супруга. Такая двойственность затрудняет квалификацию данного института с точки зрения общих положений о сделках и наследовании.

Особое внимание следует уделить правовым последствиям отмены совместного завещания, как при жизни обоих супругов, так и после смерти одного из них. Закон предоставляет каждому супругу право в одностороннем порядке отменить или изменить завещание, однако такая свобода входит в противоречие с идеей единства завещательной воли, лежащей в основе совместного документа. Возникает логичный вопрос: насколько правомерна подобная односторонняя отмена без согласия второго супруга? И не подрывает ли она саму суть совместного волеизъявления? При этом обязанность нотариуса уведомить второго супруга об отмене, хотя и закреплена в методических рекомендациях, фактически не обеспечена должными правовыми механизмами в случае недобросовестного поведения одного из завещателей.

Правовая неопределённость особенно остро проявляется в ситуациях, когда отмена или новое завещание совершается после смерти одного из супругов. Несмотря на наличие формального запрета изменять волеизъявление покойного, переживший супруг сохраняет возможность отменить совместное завещание в части, касающейся своего имущества, либо составить новое. На практике это может привести к подрыву первоначальных целей, преследуемых обоими супругами при составлении завещания, особенно если изменяется общий контекст распределения наследственной массы. Справедливым представляется предложение ограничить такую свободу распоряжения лишь тем имуществом, которое принадлежит пережившему супругу, без затрагивания ранее согласованных положений в отношении имущества умершего.

Ещё одной проблемой является соотношение совместного завещания с институтом обязательной доли (ст. 1149 ГК РФ). Совместное завещание, «предполагающее распределение всей имущественной массы между заранее определёнными наследниками, может оставить вне внимания права обязательных наследников умершего, особенно если к моменту его смерти юридически отсутствует наследственная масса» [3, с. 121–123]. Это вызывает вопросы к защите интересов социальных бенефициаров (нетрудоспособных иждивенцев и др.) и требует от законодателя корректировки действующего регулирования, например, через уточнение правил определения состава наследства и долей обязательных наследников в случаях с совместным завещанием.

Отдельного внимания заслуживает режим тайны завещания. Как справедливо подмечено в научной литературе, процедура оспаривания совместного завещания, особенно после смерти одного из супругов, неизбежно приводит к разглашению его содержания, что нарушает закреплённый принцип охраны завещательной тайны. Закон не предусматривает исключения для таких ситуаций, что создаёт внутреннее противоречие между принципом защиты тайны и правом заинтересованных лиц на судебную защиту.

В данном контексте полезным представляется обращение к зарубежному опыту. Например, немецкое гражданское законодательство устанавливает, что взаимные распоряжения супругов, сделанные в рамках общего завещания, могут быть отменены только по взаимному согласию при жизни обоих супругов (§ 2271 ГГУ). Такой подход обеспечивает баланс между личной свободой и уважением к совместному волеизъявлению [4, с. 12–15]. Внедрение подобной нормы в российское право позволило бы существенно укрепить стабильность завещательных распоряжений и снизить риски недобросовестного поведения после смерти одного из завещателей.

Также следует признать, что сама по себе возможность оспаривания совместного завещания до открытия наследства — по инициативе одного из супругов — выглядит сомнительной. В условиях, когда каждый из супругов вправе отменить или изменить завещание без объяснения причин, судебное оспаривание теряет смысл и может быть признано избыточным правовым механизмом.

Таким образом, совместное завещание супругов представляет собой прогрессивный, но ещё недостаточно урегулированный институт российского наследственного права, направленный на упорядочение совместного волеизъявления в вопросах наследования имущества. Несмотря на положительные аспекты этого механизма — такие как укрепление семейной автономии, возможность единого распоряжения имуществом и предотвращение наследственных споров — практика его применения выявляет целый ряд правовых пробелов. Основные проблемы касаются односторонней отмены завещания, отсутствия надёжного механизма уведомления второго супруга, нарушения тайны завещания при его оспаривании, а также неясности в регулировании обязательной доли. В целях защиты воли обоих супругов и повышения правовой определённости необходимо дальнейшее развитие законодательства: внедрение механизмов взаимной отмены, усиление нотариального контроля и адаптация лучших зарубежных практик. Только комплексная правовая проработка позволит придать институту совместного завещания устойчивость и обеспечить баланс между свободой завещания и защитой интересов всех участников наследственных правоотношений.

Литература:

1. Старченко А. С., Федорова Д. А., Котельникова М. А. Понятие совместного завещания супругов и его правовая природа // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. — 2023. — №. 5–3 (80). — С. 124–126.
2. Зарапина Л. В., Белокопытова Н. Ю. Институт совместного завещания супругов в российском гражданском праве: понятие и перспективы развития // Актуальные вопросы цивилистики. — 2023. — С. 68.
3. Старченко А. С., Федорова Д. А., Котельникова М. А. Отмена и недействительность совместного завещания супругов // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. — 2023. — №. 5–3 (80). — С. 121–123.
4. Кархалев Д. Н. Совместное завещание в наследственном праве // Наследственное право. — 2020. — № 1. — С. 12–15.