В статье проведен анализ признаков субъективной стороны и субъекта преступления. Выявлены отдельные проблемы субъективных признаков хулиганства. Особое внимание уделено мотивации хулиганского побуждения.

Ключевые слова: мотив, субъект преступления, субъективная сторона преступления, уголовная ответственность, хулиганство.

This article presents an analysis of the subjective elements and the perpetrator of the crime. Specific issues concerning the subjective characteristics of hooliganism are identified. Particular attention is given to the motivation behind hooligan behavior.

Keywords: motive, perpetrator of the crime, subjective aspect of the crime, criminal liability, hooliganism.

Во внутренней характеристике хулиганства ключевую роль играет умысел, через который и раскрывается субъективная сторона данного преступления. Здесь она заключается в сознательном и намеренном игнорировании общественно установленных норм поведения, демонстрирующем пренебрежение к принятым правилам и устоям [5, с. 11]. Это не просто нарушение — это акт, за которым стоит воля к конфликту с порядком.

Когда субъект приступает к подобным действиям, он отчётливо осознаёт, что нарушает общепринятые рамки. В его сознании уже присутствует ясное понимание того, что совершаемое выходит за границы дозволенного и направлено на дестабилизацию общественного устройства. Тем самым становится очевидным: подобное деяние не может быть совершено иначе как при наличии прямого умысла. Обращает на себя внимание и то, что неотъемлемым элементом субъективной стороны здесь выступает мотив, сформулированный через специфические хулиганские побуждения.

Под хулиганскими побуждениями следует понимать устойчивое стремление субъекта продемонстрировать свою оппозицию общественным нормам: это демонстрация отказа признавать ценности, господствующие в социуме, навязчивая потребность открыто проявить неуважение к окружающим, акцент на агрессивной эксцентричности, намеренное стремление к эпатажу, к разрушению границ приемлемого. Также в эти побуждения включаются действия, продиктованные желанием отомстить за мнимое или реальное унижение, намерением вызвать страх или шок, позицией открытого вызова: якобы «я такой, и мне всё дозволено». Здесь же — демонстративное презрение к общественному мнению, отрицание чуждого авторитета, стремление утвердиться за счёт деструктивного поведения и прочие формы выражения внутреннего протеста против общепринятого.

В отличие от классических мотивов, которые могут быть понятны даже в преступной логике, хулиганские побуждения зачастую иррациональны, обрываются на полуслове, теряют смысл при попытке их логически осмыслить. В некоторых случаях они могут выглядеть абсолютно бессмысленными, вызывая ложное ощущение их отсутствия. Однако отсутствие чёткой, логически выстроенной причины вовсе не означает, что мотива нет как такового. Сам по себе факт неясной, неартикулированной мотивации уже говорит о наличии побудительного механизма, даже если он не поддаётся очевидной классификации [5, с. 12].

Характерная особенность поведения лица, совершающего хулиганство, заключается не в стремлении спровоцировать ненависть как цель, а скорее в желании навязать окружающим гипертрофированное восприятие собственной личности, утвердиться за счёт нарушения норм. Однако подобная направленность вовсе не исключает, а подчас и усиливает потенциальную опасность мотивов, заключённых в враждебном отношении к тем или иным религиозным, этническим, социальным или иным группам. Даже если в центре внимания нарушителя стоит он сам, это не нивелирует деструктивную природу его внутренней установки.

Практически в большинстве случаев, рассматриваемых в правоприменительной плоскости на основании положений статьи 213 УК РФ [1], прослеживается наличие примитивных или явно незначительных побуждений. Эти мотивационные установки, не имея существенной социальной или идеологической подоплёки, способны, тем не менее, перерастать в действия, обладающие высокой степенью общественной опасности.

Порой достаточно мельчайшего раздражителя — мимолётного взгляда, случайной реплики, бытового конфликта или эмоционального всплеска под влиянием алкоголя — чтобы запустился механизм противоправного поведения. Эти эпизоды, сами по себе ничем не примечательные, служат спусковым крючком к действиям, последствия которых могут быть абсолютно непропорциональны их первоначальной незначительности.

С точки зрения судебной практики, подобные обстоятельства, повлиявшие на формирование намерения нарушителя, рассматриваются в качестве формальных, внешне несущественных поводов, не отражающих всей глубины внутреннего конфликта или иррациональности побуждений, но тем не менее достаточных для квалификации деяния как хулиганского.

Так, суд установил, что М., из хулиганских побуждений, используя малозначительный повод, грубо нарушая общественный порядок, выражая явное неуважение к обществу, нарушая нормы общественной нравственности, в присутствии малолетней П. А. В., находясь в общественном месте, держа в руках и размахивая штыковой лопатой, выбежал из подъезда), используя в качестве оружия взятую в руки штыковую лопату, демонстрируя ее и размахивая данной лопатой, выражаясь грубой нецензурной бранью, подбежал к А. А. И., П. В.В. и малолетней П. А.В., при этом стал высказывать в их адрес угрозы убийством, а именно: «Я вам сейчас головы поотрубаю! Мне за это ничего не будет, у меня есть справка!».

В ряде случаев судебные инстанции воздерживаются от конкретизации, какой именно эпизод или сигнал был ими расценён как повод, не представляющий значимой нагрузки. Подобная неопределённость может рассматриваться как определённая методологическая недоработка аналогичных решений, поскольку отсутствие точного указания на обстоятельства исключает возможность однозначного восприятия деяния в контексте хулиганской направленности [3].

Для исследователей, анализирующих правоприменительную практику в этом сегменте, складывается неопределённая ситуация: на уровне правовой доктрины возможно выстраивание гипотез о признаках малозначительного мотива, но отсутствует реальная возможность соотнести теоретические предпосылки с фактически зафиксированными подходами судов. В особенности это касается оценки незначительности мотива и его роли в хулиганском преступлении — элемента, напрямую влияющего на квалификацию и тяжесть содеянного.

Следует учитывать, что природа побудительных мотивов, стоящих за хулиганскими действиями, варьирует в чрезвычайно широком диапазоне. От предельно опасных, способных затронуть устои конституционного строя — таких как агрессия, проистекающая из национальной вражды, — до банально абсурдных, в духе демонстративного устрашения группы лиц предметом, схожим с оружием, но без намерения нанести вред. В последнем случае поведенческий импульс сводится к чему-то неформализуемому: «для забавы», «из скуки», «просто так».

Учитывая столь разнообразные основания, провоцирующие антисоциальную активность, обоснованным представляется определение мотивов хулиганства через категорию примитивных и неадекватных. Их объединяет не степень общественной опасности, а иррациональность, отсутствие внятной внутренней логики, отчуждённость от элементарного понимания социальной соразмерности.

Не будет излишним напомнить, что уголовное законодательство Российской Федерации содержит немало составов преступлений, где хулиганские побуждения выступают не как фон, а как квалифицирующий признак. Это, в свою очередь, ставит перед правоприменителями задачу точного разграничения, допускающего возможность квалификации действий как по совокупности, так и в рамках базового состава.

Такое совмещение квалификаций применяется в случаях, когда кроме самого преступного деяния фиксируется грубое посягательство на общественный порядок, выраженное в откровенном пренебрежении к установленным нормам, сопряжённое с применением оружия или предметов, выполняющих его функции, либо обоснованное политической, расовой, идеологической, религиозной или социальной ненавистью, как это закреплено, например, в п. «д» ч. 2 ст. 112 и п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ.

Если насилие проявляется в момент активного противодействия представителю власти в ходе хулиганских действий, то в этом случае поведение лица квалифицируется по совокупности положений ч. 2 ст. 213 и соответствующей части статьи 318 УК РФ.

Признаётся субъектом преступления физическое лицо, достигшее 16 лет, а по ч. 2–14 лет, обладающее вменяемостью. Ответственность не может быть возложена на любое лицо, а только на то, которое признаётся способным к пониманию совершаемого [2, с. 158].

Привлекается исключительно тот, кто способен воспринимать внешние обстоятельства, осмысливать свои действия и соотносить поведение с социальными требованиями. Наличие способности контролировать поступки является обязательным.

Если человек, как установлено в ч. 1 ст. 16 УК РФ, на момент совершения преступления находился в состоянии невменяемости, он не несёт уголовной ответственности. К нему применяются только меры медицинского характера, вне рамок наказания.

Анализ практики показывает: хулиганство, как и иные насильственные действия, в основном совершается мужчинами. Женщины вовлекаются в подобные преступления существенно реже — их доля составляет порядка 7–8 % от всех осуждённых за хулиганство [4, с. 38].

Таким образом, можно сказать, что хулиганство — это грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершаемое с альтернативными признаками, составляющими данное деяние: с применением насилия к гражданам либо угрозой его применения, по экстремистским мотивам, а также на любом транспорте общего пользования.

Одной из определяющих черт хулиганства выступают хулиганские побуждения, которые выражаются в стремлении лица демонстративно выплеснуть внутренние, зачастую примитивные импульсы, намеренно противопоставить себя устоявшемуся общественному порядку, акцентированно заявить о собственном неприятии общепринятых норм, открыто проявить вызывающее, грубое, порой циничное поведение, подчеркнуть пренебрежение к окружающим, утвердиться за счёт демонстрации агрессии, резкости и демонстративной враждебности.

Литература:

1. Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон: [принят Гос. Думой 24 мая 1996 г.; одобрен Сов. Федер. 5 июня 1996 г.] // Собрание законодательства РФ. — 1996. — N 25. — Ст. 2954.
2. Куричков, Д. О. К вопросу о признаках хулиганства // В сборнике: Актуальные проблемы борьбы с преступностью: вопросы теории и практики. Материалы XХV международной научно-практической конференции. В 2-х частях. Красноярск, 2022. — С. 158–160.
3. Приговор № 1–170/2012 от 17 августа 2012 г. по делу № 1–170/2012. Режим доступа: https://sudact.ru/regular/doc/XhWjrcB5zAN4/ Дата обращения: 27.03.2025.
4. Турышев, А.А., Черемнова, Н. А. Хулиганский мотив преступления // Вестник Сибирского юридического института МВД России. — 2020. — № 3 (40). — С. 38.
5. Шарапов Р. Д. Хулиганство // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2020. № 1 (51). С. 11–12.