В статье раскрывается сущность феномена цифровых финансовых активов как способа фиксации имущественных притязаний субъектов в системах, обеспечивающих взаимодействие контрагентов на основе технологии децентрализованного реестра.

Ключевые слова : цифровые финансовые активы, цифровые права, ценные бумаги, гражданский оборот, сделки.

Цифровизация всех сфер жизни является наиважнейшим направлением развития России в ближайшие несколько десятилетий. Хозяйственная деятельность сегодня неразрывно связана с электронной коммерцией. Развитие цифровой экономики обусловливает необходимость формирования новых платформ взаимодействия между участниками гражданского оборота. В качестве одной из основ функционирования современных бизнес-моделей выступает онлайн-взаимодействие между взаимодействующими сторонами, а также технологии распределенного реестра [1, с. 504].

Цифровые финансовые активы (далее по тексту — ЦФА) следует рассматривать в качестве одного из продуктов цифровизации экономики. Сегодня ЦФА можно воспринимать и как средство инвестирования, и как средство накопления, и как эффективный способ фиксации имущественных требований [4, с. 10].

В качестве основы, регламентации общественных отношений, складывающихся относительно ЦФА следует рассматривать Федеральный закон от 31.07.2020 № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее — закон о ЦФА). В соответствии с нормами п. 2 ст. 1 этого закона в качестве ЦФА рассматривается некая совокупность цифровых прав, включающие денежные требования, возможность осуществления прав по эмиссионным ценным бумагам, права участия в капитале непубличного акционерного общества, право требовать передачи эмиссионных ценных бумаг, которые предусмотрены решением о выпуске ЦФА в порядке, установленном законом о ЦФА, причем осуществление выпуска, учета и обращения таких цифровых прав осуществимо только способом внесения или изменения записей в специальную информационную децентрализованную систему, в основании работы которой лежит принцип распределенного реестра или другие принципы.

В то же время в п. 4 ст. 1 закона о ЦФА конструкция ЦФА рассматривается уже не с позиций имущественных прав, а как специфическое инновационное средство удостоверения таких прав. Таким образом можно утверждать, что российский законодатель демонстрирует двойственный подход к пониманию сущности ЦФА, что совсем не способствует в установлении единообразия правоприменительной практики и повышению эффективности продвижения конструкции ЦФА на финансовые рынки.

Право конвертации имущественных прав в ЦФА принадлежит только юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям.

Закрепление ЦФА в российском законодательстве и дальнейшее правовое расширение их применения является весьма действенным инструментом развития экономики. Ш. А. Батчаев полагает, что их создание в публичной цифровой книге существенно упрощает процесс производства и выпуска ценных бумаг, избавляет от депозитариев и заменяет необходимость удостоверения имущественных прав на бумажных носителях [2, с. 255].

Закон о ЦФА устанавливает общие нормы, регламентирующие оборот ЦФА, в том числе их выпуск и обмен. Большое внимание уделяется вопросам организации деятельности операторов информационных систем, в которых осуществляется выпуск ЦФА и операторов обмена ЦФА.

ЦФА конструктивно относятся к имущественным правам. В соответствии с законом о ЦФА денежные требования выступают в качестве одного из предметов их аксиологического содержания. Помимо денежных требований в качестве разновидностей ЦФА российский законодатель рассматривает имущественные права по эмиссионным ценным бумагам, а также удостоверение возможности требовать передачи эмиссионных ценных бумаг (последнее означает, что обладателю таких ЦФВ предоставляется право требовать от лица, обязанного по таким ЦФА, передачи ему ценных бумаг, предусмотренных решением о выпуске ЦФА, в течение срока или при наступлении события, предусмотренных таким решением). Как правило регулирование таких прав в конструкции ЦФА, происходит на основании обособления от объектов другого имущества гражданского оборота [3, с. 108].

В соответствии со ст. 10 закона о ЦФА, сделки с имущественными правами, удостоверенными по инновационной финансовой технологии ЦФА, совершаются при подключении к этим сделкам в качестве посредника специального субъекта — оператора обмена ЦФА. Оператор обмена ЦФА ведет учет разнонаправленных заявок, подаваемых различными обладателями ЦФА и лицами, желающими приобрести ЦФА, и предоставляет возможность желающим выбрать соответствующего контрагента и использую специальные электронные формы заключить с ним сделку. Сделки с правами, зафиксированными по конструкции ЦФА, совершаются с целью их обмена на другие имущественные права, на вещи, а также в порядке наследования, дарения и пр. В рамках оборота ЦФА российский законодатель допускает сделки по обмену ЦФА на утилитарные цифровые права. Полагаю, что конструкция договора купли-продажи вполне применима к ЦФА, так как в этом случае в качестве встречного предоставления передаются наличные или безналичные денежные средства.

В соответствии с законом о ЦФА участвовать в гражданских правоотношениях в качестве оператора обмена ЦФА могут только такие кредитные организации (банки и небанковские кредитные организации), организаторы торговли, а также иные юридические лица, которые они соответствуют требованиям закона о ЦФА и принимаемым в соответствии с ним нормативных актов Банка России. Кроме того, оператором обмена ЦФА, также как и оператором выпуска ЦФА могут быть только те субъекты, которые включены в соответствующие реестры, ведение которых возлагается на Банк России.

Сегодня в Российской Федерации гражданский оборот ЦФА находится в стадии становления. Сама конструкция ЦФА требует дополнительной проработки, кадры, обеспечивающие устойчивый оборот ЦФА еще только формируются. Однако цифровизация российской экономики и соответствующее правовое обеспечение набирают обороты. Я надеюсь, что проведенное мной исследование поможет в развитии правового регулирования ЦФА, будет способствовать совершенствованию технологий финансового посредничества и рыночного хозяйства.

Литература:

1. Баклашова, Ю. Ю. Проблемы правового регулирования цифровых финансовых активов в РФ // Российское право на современном этапе. Сборник научных трудов ΧΙV Международной научно-практической конференции. — М., 2020. — С. 503–509.
2. Батчаев, Ш. А. Актуальные проблемы гражданско-правового регулирования цифровых финансовых активов // Молодой ученый. — 2020. — № 21 (311). — С. 255–258.
3. Иншакова, А. О., Гончаров А. И. Правовое регулирование инвестиционных платформ в условиях интенсификации цифровых технологий на рынке ценных бумаг // Право и практика. — 2020. — № 1. — С. 107–115.
4. Садков, В. А. Цифровые финансовые активы как объекты гражданских прав и их оборот: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.03 / Садков Виталий Андреевич. — Волгоград, 2022. — 28 с.
5. Василевская Л. Ю. Цифровые права как новый объект гражданских прав: проблемы юридической квалификации / Л. Ю. Василевская // Хозяйство и право. — 2019. — № 5. — С. 3–14.
6. Демкин В. О. Не токеном единым: сущность токенов и их виды, соотношение с цифровыми правами / В. О. Демкин // Хозяйство и право. — 2020. — № 10. — С. 13–19.
7. Арнаутов Д. Р. Цифровые активы в системе российского права / Д. Р. Арнаутов, М. Г. Ерохина // Российский юридический журнал. — 2019. — № 4 (июль-август). — С. 148–157.

[1] Статья написана в рамках студенческого гранта научной сессии в Волгоградском государственном университете.