В статье раскрывается образ Ивана Грозного по представлению историков XIX столетия

Н. М. Карамзин разделял правление Ивана IV на две части, в которых было два разных Ивана: первый — мудрый государь, который заботился о благе своего государства, а второй — тиран и деспот, по чьему хотению умерло огромное количество невинных людей. Эти две части разделены смертью единственной, по-настоящему любимой царём, по мнению Карамзина, жены Анастасии Захарьиной-Юрьевой, после которой самодержец совсем озверел.

Первая часть правления Ивана IV связана с детством и юностью монарха. По мнению историографа «рожденный с пылкою душою, редким умом, особенною силою воли, он имел бы все качества великого монарха…» [1, с.617]. Однако воспитание, которое он тогда имел, не могло способствовать развитию его природного таланта. В детстве он был окружён боярами-интриганами, которые только и делали, что боролись за власть, разворовывали казну и взращивали в нём лишь жестокость и наклонность к сластолюбию. Они и не думали объяснять ему обязанностей настоящего благородного правителя, ведь они не исполняли своих, «не пеклись о просвещении юного ума, ибо считали его невежество благоприятным для их властолюбия» [1,с.618]. Карамзин пишет: «Он любил показывать себя царем, но не в делах мудрого правления, а в наказаниях, в необузданности прихотей; играл, так сказать, милостями и опалами; умножая число любимцев, еще более умножал число отверженных; своевольствовал, чтобы доказывать свою независимость, и еще зависел от вельмож, ибо не трудился в устроении царства» [1, с.621].

«Чудное исправление Иоанна», как это называет Карамзин, происходит не благодаря набожности его или искренней любви добродетельной супруги Анастасии, а благодаря пожару в Москве 1547 года, когда к нему пришёл Сильвестр, иерей, родом из Новгорода, который смог потрясти душу и сердце юноши, рассказав об ужасах его поджидающих, если молодой царь продолжит править так же, как он это делал до того дня. И произошло чудо — Иоанн изменился. Он стал другим человеком, умерил свой пыл и начал заботиться о делах своего государства, своего народа. Вокруг него образовался священный союз — Избранная рада, помогающая молодому царю в государственных делах и состоящая из Сильвестра, Адашева, Курбского и других достойных и опытных приближённых ко двору людей. При этом Карамзин отмечает, что «несмотря на доверенность, которую Иоанн имел к совету, он сам входил и в государственные, и в важнейшие судные дела, чтобы исполнить обет, данный им Богу и России» [1, с.624]. Так бояре утратили свою власть и началась «эпоха Иоанновой славы, новая, ревностная деятельность в правлении, ознаменованная счастливыми для государства успехами и великими намерениями» [1, с.624].

Так вроде выходит, что всё хорошо складывается, но в 1560 году первая жена монарха Анастасия умирает, и начинается вторая часть правления уже точно грозного царя. В этом же году избранная рада была отстранена от власти, а её участники попали в опалу.

Карамзин как монархист склонен в данном случае оправдывать Иоанна, а не его поданных и приближённых, поэтому главной причиной отставки деятелей Избранной рады он представляет то, что Сильвестр и Адашев во время болезни самодержца склонялись к тому, чтобы в случае смерти царя возвести на престол не его сына, находившегося в младенчестве, а двоюродного брата — Владимира Андреевича Старицкого, что конечно можно считать изменой. При этом историк отмечает, что сама царица Анастасия в какой-то степени способствовала остуде сердца супруга к друзьям, и с того времени он почувствовал свою от них зависимость. Карамзин также показывает влияние бывшего коломенского епископа Вассиана, который сказал ему, что для того, чтобы быть единственным самодержцем нельзя иметь людей мудрее себя, нужно учить, а не учиться, повелевать, а не слушаться. Так он угодил властолюбию царя и настроил Иоанна против Избранной рады. Ещё одной причиной является то, что Сильвестр и Адашев не одобряли войны с Ливонией, с которой царь связывал выполнение своих планов.

Итак, после отставки членов Избранной рады, Иван Грозный стал понемногу с ними расправляться, в чём ему помогали его верные псы опричники. На данном этапе тот благодетельный самодержец как бы сменился жестоким, подозрительным и развратным человеком.

Карамзин подробно расписывает зверства опричников и осуждает их террор. Он считает данную политику произволом монарха и говорит о том, что заговоры, для устранения которых и была создана опричнина, существовали лишь в голове самого самодержца.

Но опять же нужно принять во внимание, что Карамзин был монархистом и пытался оправдать Иоанна, сравнивая его с другими жестокими правителями. Так, выходит, что Иван Грозный — не единственный тиран в своём роде, и из его правления можно извлечь и полезное понимание того, что жизнь тирана — это огромное бедствие для человечества, но его история всегда полезна для государей и народов, так как внушает отвращение ко злу и вселяет любовь к добродетели. А главное «Россия должна была испытать и грозу самодержца-мучителя, чтобы в лучшие времена иметь Петра Великого, Екатерину Вторую…» [1, с.773]

Таким образом, по мнению Карамзина «добрая слава Иоаннова пережила его худую славу в народной памяти: стенания умолкли, жертвы истлели, и старые предания затмились новейшими; но имя Иоанново блистало на Судебнике и напоминало приобретение трех Царств Могольских: доказательства дел ужасных лежали в книгохранилищах, а народ в течение веков видел Казань, Астрахань, Сибирь как живые монументы Царя-Завоевателя…». [1, с.780]

Историк Сергей Соловьёв во многом стоял на тех же основаниях, что и Карамзин. Он также признавал блестящие дарования Иоанна, которые были загублены его воспитанием, а также все его ужасные качества, из этого вытекающие. Историк отмечает, что Иван IV будучи ребёнком видел перед собой лишь врагов — похитителей его прав, с которыми он никак не мог бороться, поэтому он с жадностью прочёл всё, что только мог, чтобы найти «доказательства в пользу своей власти, против беззаконных слуг, отнимавших её у него» [3, с.569].

Соловьёв говорит о немаловажной роли Сильвестра в изменениях Ивана Грозного, но при этом не преувеличивает его влияния на правление царя, так же, как и влияние кого бы то ни было, тем самым говоря о том, что он никогда не был слепым орудием в руках близких к нему людей. Историк видел полную свободу Иоанна поступать по совету, тех или иных лиц, не находясь под исключительным влиянием какой-нибудь одной стороны. «Мы видим, что царь в одном случае действовал по совету одних, в другом — других, в некоторых же случаях действовал независимо своей мысли, выдерживая за неё борьбу с советниками». [3,с.940]

Соловьёв подчеркивает, что, несмотря на достижения Ивана Грозного в области государственного строительства, его жестокость оставила глубокий негативный след в истории России. Он отмечает разрушительный эффект опричнины для экономики и социальной жизни страны, а также долгосрочное отрицательное влияние на отношения между царем и народом. Но в то же время историк считает опричнину обычным инструментом внутренней политики Ивана Грозного — впрочем, таким, каким обладал любой правитель того времени. При этом историк, не исключая влияния страха перед изменой, присущего царю, рассматривает опричнину как историческую закономерность, как конечную акцию по уничтожению родовых отношений, носителем которых является старое боярство.

Таким образом, Соловьёв, которого нельзя категорично отнести к либералам или монархистам, сохраняя нейтральное отношение к личности царя, пытался найти рациональное объяснение его политике. По его мнению, политика Иоанна носила прогрессивный характер, несмотря на отдельные «перегибы».

Рассмотрим же представление историка Н. И. Костомарова. Он не разделял правление монарха на какие-либо части, как это сделал Карамзин. По его представлению царь всегда был жестоким и сильно не поменялся за весь период его правления. Разве что его жестокость и безумство прогрессировали с годами.

Костомаров строит крайне негативный портрет царя. Сначала он так же, как и Карамзин показывает те неблагоприятные условия для взросления Иоанна, но при этом не говоря про какие-либо природные задатки, которые губит его отвратительное воспитание.

Если же говорить об исправлении Иоанна с появлением Сильвестра, то историк и вовсе его не видит. По его мнению, он лишь перешёл под опеку других людей — Избранной рады во главе с Сильвестром, также пользующихся его состоянием, ведь он ещё молод и им легко управлять. Он считает, что вклада Ивана Грозного во все эти безусловно хорошие реформы просто нет. Историк приводит как аргумент письмо самого Ивана Грозного к Андрею Курбскому, в котором он пишет, что члены избранного кружка не только не прислушивались к его мнению, но и вовсе не раз шли наперекор.

Избранная рада лишь использовала Иоанна и по факту правила страной. Властолюбивому Ивану IV это не нравилось. И именно в том, что Иоанн устал от того, что им постоянно управляют, Костомаров видит главную причину разгона данного кружка. Также недовольство царя Избранной радой было вызвано теми же факторами, описанными Карамзиным, только лишь с тем исключением, что он не считал Анастасию любимой женой Иоанна, ведь тот уже после 8 дней после её погребения искал себе другую супругу и остановился на мысли сватать сестру Сигизмунда-Августа, Екатерину. «Так не поступают действительно любящие люди», — пишет Костомаров. [2, с.227]

Историк уделяет отдельное внимание отъезду Ивана Грозного в Александровскую слободу в 1564 году, когда монарх решает уйти на покой, так как после челобитной бояр, самодержец всё же возвращается и начинает зверствовать с новой силой.

Царь окружил себя любимцами-опричниками, которые расшевеливали его дикие страсти, напевали ему о его самодержавном достоинстве и стали царскими советниками в делах разврата и злодеяний. Именно под их наитием было убито огромное количество людей, отчего складывается впечатление, что Иван опять «встаёт на те же грабли» и оказывается под влияние других людей и сам толком не правит, а лишь утоляет свои потребности в безумствах и развлечениях.

А с момента введения опричнины казни и мучительства только возросли. «Царский образ жизни стал вполне достоин полупомешанного» — пишет автор [2, с.235]. Движимый своей набожностью Иван соорудил у себя в Александровской слободе подобие монастыря, где с раннего утра проводились богослужения с опричниками. Он сам себя называл игуменом, сочинил для братии монашеский устав и ходил звонить на колокольню. Он делал все эти «благие» дела до обеда, а после ездил пытать и мучить опальных, в которых у него никогда не было недостатка. Это было любимое развлечение Ивана, что говорит о его садистских наклонностях.

В общем, представление Костомарова об Иване Грозном крайне негативное, что, конечно, можно отчасти объяснить тем, что он был либералом. В добавок к вышесказанному можно добавить ещё некоторые личные качества, которые историк видит в царе: трусость, так как во время пожара в Москве он просто сбежал оттуда, а также когда Девлет-Гирей совершал набег, он сделал то же самое; свирепость, которая проявлялась ко всем подряд; паранойя, сводившая его с ума; безумие, в особенности охватившее его к концу правления; бессердечность, ведь в его действиях не видно ни чувства любви, ни чувства сострадания; лживость, так как в своих письмах он сочинял небывалые события, которые явно опровергаются известным ходом дел.

Таким образом, мнения историков о личности Ивана Грозного различны и зависят от их мировоззрения.

Подводя итоги нашей работы, можно с уверенностью утверждать, что есть существенные различия в видении и оценке личности Ивана Грозного и его роли в политике России. Н. М. Карамзин, являясь представителем консерватизма и монархизма, склонен выделять в правлении Ивана Грозного именно первую, более успешную его часть, которая и запомнилась, по его мнению, в народе. Он не отрицает второй части его правления и тех трагических событий, которые тогда произошли, но всё же подчёркивает, что она полезна для будущего России. Костомаров же демонстрирует крайне негативную сторону личности Ивана и его правления. Он утверждает, что Иоанн на самом деле постоянно находился под чьим-то влиянием и никогда, по сути, самостоятельно не правил. Этим историк хотел сказать, что роль Ивана Грозного в проводимой политике того времени минимальна, кроме разве что опричнины и всех «увеселительных» моментов. Мы придерживаемся того же взгляда, что и С. М. Соловьёв, который, по нашему мнению, наиболее объективно подошёл к оценке личности Ивана Грозного. Он описывает его как сложную противоречивую личность, подверженную резким переменам настроения, вспышкам гнева и в действительности способную к принятию собственных решений и самостоятельному правлению. Историк не пытался оправдать его или же наоборот показать только негативную сторону, что позволяет ему рационально проанализировать политику первого русского царя.

Литература:

1. Карамзин, Н. М. История государства Российского / Н. М. Карамзин. — Москва: Эксмо, 2023. — 1024 с.
2. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. — М.: Эксмо, 2009. — 1024 с.
3. Соловьёв, С. М. История России с древнейших времён. 1463–1584. Кн. III. Тома 5–6. — М.: АСТ, 2008. — 991, [1] с.