В традиции немецкой мистики, как, впрочем, и в любой мистической традиции, символ играл роль познавательного инструмента, указывающего путь к абсолютному (божественному) знанию. Так, Ю. М. Лотман указывал на одну из традиций истолкования символа «как некоторого знакового выражения высшей и абсолютной незнаковой сущности» [1, с. 191]. Это ключ к пониманию романтического символизма и, в частности, темы Ночи.

В художественной реальности романтиков Ночь — символ безграничности и богатства иного. Альтернативное, другое бытие может быть истолковано по-разному. Смерть и загробный мир в качестве «альтернативы» жизни — еще один из ликов иного в романтизме. Все эти образы иного в романтизме могут быть заключены в одну категорию хаотического. Альтернативное иное бытие выступает как «темная» стихия возможного. Темнота, романтический сумрак Ночи предстают в первую очередь как стихия хаоса. Тема Ночи естественно разделяется на две подтемы, в соответствие с которыми можно выделить два аспекта рассмотрения символа

Ночи в немецком романтизме:

1. Ночь как символ хаотичной, иррациональной стороны реальности;
2. Ночь как символ состояния души, или «ночного» сознания.

Основным языком выражения «ночного сознания» является язык символов и образов. Кроме того, в ночном изображении мир нельзя отделить от человека, поскольку нельзя провести четких границ того, где «заканчивается» субъект (представление) и «начинается» объект (объективная реальность). Важно также выделить близость концепции «ночного» и темы смерти в романтизме. Смерть — один из главных образов «ночной» стороны мира в романтизме. Смерть обещает полное воссоединение с миром грез. Таким образом, Ночь является и иррациональным отражением мира, и психологической характеристикой состояния души [2].

Баллада В. А. Жуковского «Светлана», являясь переводом немецкой баллады, на наш взгляд, отражает символические образы немецкого романтизма, адаптированные к русской ментальности.

Именно в стихию хаоса ночи погружает В. А. Жуковский героиню. Ночь в балладе русского поэта — объединяющий символ для остального пространства. В группу образов-символов семантического пространства баллады мы включили прежде всего образы природы, такие, как луна, туман, вьюга/метель, снег, ночь, заря. Выделены и образы живой природы: сверчок, ворон, кони, петух., голубь. Интересны и образы, связанные с церковной тематикой, верой человека: свеча, храм. Есть образ, стоящий особняком — мертвый призрак. Таким образом, пространство баллады условно делится на реальное и ирреальное, живое — неживое, светлое — темное.

Каждый образ-символ наделен своим смыслом. Рассмотрим подробнее символическое значение образов баллады.

Ночь. Действие сюжета разворачивается ночью. Именно в это время грани между «Своим» и «Чужим» мирами стираются, становятся открытыми для пересечения миров, перехода в другое измерение. Ночь, как и у немецких романтиков, в балладе порождает природный хаос (метель, вьюга) и отражает психологическое состояние героини, которое раскрывается скорее в образах-символах ночи.

Метель. Сопровождает движение героини и отражает ее внутреннее состояние. Чем сильнее метель, тем сильнее страх Светланы. Вьюга стихла, и героиня обрела внутреннее спокойствие. Слово метель этимологически восходит к глаголу «метать». Поэтому образ метели в балладе символизирует собой желание природы изменить реальность человека, увести его в ирреальный мир против воли самого человека. Метель предупреждает Светлану о возможной катастрофе, порождаемой мраком ночи, хаосом. Вихрь настолько сильный, что отворяет двери в Божий храм. Идет противоборство света и тени, добра и зла. Метель/вьюга стихает, когда Светлана оказывается под образами, успокаивается, когда девушка оказывается в безопасности. Таким образом, метель отступает перед миром Бога, света.

Луна. В разных культурах луна почиталась как особая богиня. В античной Греции луна воспринималась по-разному: как дневная Артемида (ее неизменный атрибут — рога на голове), богиня лунного света Селена (прекрасная девушка в длинном одеянии цвета шафрана с лунным серпом на белом лбу); как покровительница колдовства, способная вызывать любовные чары. В русской концептосфере отражено влияние греческой культуры, однако для нее свойственно не разделение разных ипостасей луны, а их совмещение [3]. Что-то таинственное обозначает и луна в балладе, символ тревожности, мистики с одной стороны. С другой, в русской балладе луна освещает путь Светланы в темной ночи. Это единственный источник слабого, неяркого света в холодном угрожающем пространстве. Покровительница колдовства в греческой культуре становится покровительницей света/добра/жизни для Светланы. Следует отметить и созвучие имени героини и света, который льет на ночное заснеженное пространство луна. Таким образом, луна отчасти служит и оберегом для героини, охраняя ее от сплошной тьмы.

Снег. Многопланов и образ снега, который символизирует холод и одиночество. В отдельные моменты снег становится чужим, угрожающим, перерастая в метель. Он окружает героиню, когда она остается одна, что показывает ее тоску по любимому. Цвет снега, однако, говорит о чистых помыслах девушки.

Ночные образы природы — это одновременное пространство мечты и страха в балладе.

Кроме того, в балладе есть и образы живого мира: кони, петух, ворон.

Символ коня по праву считается одним из самых древних, о чем свидетельствуют многочисленные археологические находки. В славянской культуре он занимает особо важное место, являясь одним из самых почитаемых в славянской традиции животных. Лошадь (конь) в русской культуре в первую очередь является посредником между царством живых и царством мертвых [4]. В балладе кони также являются проводниками в другой мир. Их быстрая езда сопровождается вьюгой, метелью, что является символом смуты в сознании героини. У коней в балладе нет цвета. Однако они «смотрят в темну даль», «черный вран... вьется над санями». Кони мчат мертвеца в другой мир, представляя опасность для Светланы, сердце которой «дрожит». Именно кони поднимают вьюгу, «снег взрывая». Темный мир, в который кони несут героиню, наполнен предметами жизни мертвых: «черный гроб», «паникадила», «могила».

Ещё одним образом темного мира является образ ворона. «Черный вран» — символ близости смерти. Птица нагнетает атмосферу, каркая: «Печаль!" Черный цвет также символизирует смерть.

Образ ночи окрашен в черный цвет: черный гроб, лик мертвеца мрачнее ночи, темная даль, черный ворон. Тьма и свет ведут борьбу, выраженную через антитезу: В. А. Жуковский использует числительное «тьма» в сочетании «тьма людей во храме», паникадила излучают яркий свет, черный гроб накрыт белой запоной, в темном поле брезжит огонек.

Семантическое поле ночи гораздо шире семантического поля света, представленного образом голубя, иконой.

Голубь, священная птица, является важнейшим символом в христианстве. Образ голубя — это образ Святого духа, Богородицы, доброго вестника, символ чистоты и возвышенного смысла. В балладе «белоснежный голубок с светлыми глазами» защищает Светлану своими крылами. Причем защита голубя повторяется дважды. Божественная сила голубя противостоит всему темному миру, представленному в образе мертвеца-жениха. Образ голубя появляется в балладе после того, как Светлана, помня о Боге, перекрестившись, с молитвой вошла в избушку и «пред иконой пала в прах, Спасу помолилась». В этой части баллады имя героини сливается с образом Бога: Светлана — светлые глаза голубя. Пространство ночи, наполненное мраком, страхом, оказывается побежденным светом в образе белоснежного голубя: мертвец, «лишенный силы», лишь заскрежетал зубами и засверкал грозными очами. В. А. Жуковский использует рифму «Творец — мертвец», которая завершает борьбу тьмы и света. Пробуждение Светланы наполняет мир светом: «светит луч», «петух, день встречая пеньем», «всё блестит», «снег на солнышке блестит», «колокольчик звонкий».

Проведя семантический анализ баллады, мы сделали вывод, что баллада В. А. Жуковского содержит образы-символы немецкого романтизма, но семантическое поле этих символов характеризуется русской ментальностью, где добро/вера побеждает зло. Хаос в природе в виде вьюги, порождающей страх, все же лишен силы перед божественным миром.

Образы-символы баллады помогают дать оценку характеру героини. Оказавшись в пространстве ночи, Светлана, прежде всего обращается к ангелу-хранителю: «Утоли мою печаль, ангел-утешитель». Именно это обращение является отправной точкой ночного путешествия героини. В балладе читатель не видит других эмоций Светланы, кроме страха: «робость в ней волнует грудь», «страшно ей назад взглянуть», «страх туманит очи», «чуть Светлана дышит», «робко в зеркало глядит», «занялся от страха дух», «пуще девица дрожит». Эмоции страха сильнее желания узнать будущее, а значит, Светлана не переходит грань, за которой начинается власть тьмы. Верность милому другу, от которого год нет вестей, не позволяет девушке петь подблюдные песни и веселиться со всеми. Светлана остается верной своей любви.

Пространство ночи, пугающее героиню, становится бессильным перед чистотой девушки. На протяжении всего пути героиню сопровождает свет, иногда чуть брезжащий: свеча, свет луны, огонек, блеск полян, свет в избушке. Автор подчеркивает: «В ней душа — как ясный день». Это спасает героиню от враждебного человеку мира ночи. Таким образом, мы увидели, что состояние души героини, наполненное светом, верой, сильнее пространства ночи.

Литература:

1. Ю. М. Лотман. Избранные статьи в трех томах. Статьи по семиотике и типологии культуры. Т. 1. Издательство «Александра», Таллинн, 1992. 478 с. С. 191.
2. Левочский С. С. Символ ночи в немецком романтизме // Вестн. моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 2016. № 2 Философия и культурология. с. 86–101
3. Сидорова Н. П. Мифологический портрет луны в русской концептосфере // Вестн. Волгогр. гос. ун-та. Сер. 2, Языкозн. 2008. № 2 (8). с. 170–174.
4. Бекмурзаева Ф. Ш. Мифосимволическая составляющая анималистического концепта лошадь / конь в русской языковой картине мира // Вестник Кемеровского государственного университета, 2020, 22(1). с. 216–225.