В статье автор анализирует методологию определения даты объективного банкротства в рамках российского законодательства о несостоятельности (банкротстве). Рассматривается эволюция понятия «объективное банкротство» в судебной практике, начиная с введения термина Верховным Судом РФ в 2017 г., и его закрепление в Постановлении Пленума ВС РФ № 53. Особое внимание уделяется значению даты для установления причин банкротства, субсидиарной и уголовной ответственности контролирующих должника лиц (КДЛ), а также обеспечению судебной предсказуемости. Обсуждаются ключевые ориентиры ВС РФ: причинно-следственная связь действий КДЛ, их осведомленность и наличие антикризисного плана. Подробно описана процедура составления специального баланса на основе рыночной стоимости активов и обязательств, анализ периодов финансового улучшения и ухудшения. Выявлены нерешенные вопросы, включая учет добросовестности КДЛ и временных трудностей. В качестве рекомендаций предлагается введение понятия «субъективного банкротства» для дифференциации ответственности, с учетом возможного предшествования субъективного момента объективному. Анализ опирается на нормативные акты, судебную практику и научные источники, подчеркивая необходимость унифицированного подхода для повышения эффективности правоприменения.

Ключевые слова: объективное банкротство, дата банкротства, субсидиарная ответственность, контролирующие должника лица, судебная практика, антикризисный план, специальный баланс, рыночная стоимость активов, преднамеренное банкротство, субъективное банкротство.

Термин «объективное банкротство» сравнительно недавно вошел в российскую правоприменительную практику, но уже приобрел фундаментальное значение для дел о несостоятельности. Впервые термин использовался Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда РФ в Определении от 20 июля 2017 г. по делу № А50–5458/2015, где он был привязан к бухгалтерской стоимости активов [1, с 4]. В том же определении ВС РФ указал, что с появлением признаков банкротства, указанных в пункте 2 статьи 3, пункте 2 статьи 6 Закона о банкротстве возникает право на обращение с заявлением о банкротстве у внешнего кредитора. Данных признаков недостаточно для возникновения на стороне самого должника в лице его руководителя обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве. Его обязанность возникает «когда добросовестный и разумный менеджер, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве».

Позднее в пункте 4 Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. № 53 закреплено, что под объективным банкротством понимается «неспособность должника в полном объёме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов» [2, с 2–3]. При этом согласно статье 7 Закона об оценочной деятельности [3] при использовании термина «реальная стоимость» определению подлежит рыночная стоимость объекта. Таким образом ВС РФ указал на необходимость определения реальной (рыночной) стоимости активов при определении даты объективного банкротства.

Определение даты объективного банкротства имеет ключевое значение по ряду направлений:

1. Установление причин банкротства. Дата позволяет выявить факторы кризиса и обосновать причинно-следственную связь.
2. Субсидиарная ответственность. Объём ответственности КДЛ (контролирующих должника лиц) зависит от момента, когда он должен был подать заявление о банкротстве, а также существенности влияния его действий на невозможность полного погашения требований кредиторов.
3. Уголовная ответственность. Определение квалификации преступления по статьям неправомерные действия при банкротстве (195 УК РФ) и преднамеренное банкротство (196 УК РФ) [5]. В частности, при определении действий, совершенных до даты объективного банкротства и после нее.
4. Судебная предсказуемость. Наличие единого подхода обеспечивает единообразие правоприменения.

Если в арбитражном судопроизводстве благодаря сформированной ВС РФ практике [1] разграничиваются признаки банкротства для внешнего кредитора (необходимые условия принятия заявления кредитора о банкротстве должника) и для самого должника (его КДЛ), то в уголовном судопроизводстве часто такое разграничение не производится. Участники руководствуются исключительно статьей 3 Закона о банкротстве. В связи с этим представляется необходимым выработать единый подход к определению даты объективного банкротства и его признаков именно для самого должника (его КДЛ), которые обладают полнотой информации и к которым применяется ответственность.

Верховный Суд РФ обозначил несколько принципиальных ориентиров для правоприменителя при определении степени ответственности КДЛ:

1. Причинно-следственная связь. Суд оценивает существенность влияния действий (или бездействия) КДЛ на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между ними и фактически наступившим объективным банкротством [7, с. 4–6].
2. Осведомлённость руководителя. Важным фактором является момент, когда руководитель должен был осознать объективную невозможность погашения обязательств в полном объеме [2, с 6].
3. Наличие и реализация экономически обоснованного плана. В пункте 17 Обзора судебной практики ВС РФ № 3 за 2021 г. подчёркивается, что при оценке даты объективного банкротства необходимо учитывать существование и эффективность антикризисного плана [4, с 56–61].

При разработке методики определения даты объективного банкротства следует учитывать, что действующее регулирование уже предписывает арбитражным управляющим обязательный комплекс мер: анализ финансовых коэффициентов, выявление причин кризиса, анализ сделок и составление описи имущества с указанием его рыночной стоимости. Это формирует основу для определения даты объективного банкротства, которая состоит из следующих этапов:

1. Определение даты составления специального баланса. В соответствии с Временными правилами проверки арбитражным управляющим наличия признаков фиктивного и преднамеренного банкротства [5, с 2], анализируется период ухудшения двух и более коэффициентов. Если же снижение не наблюдается или отчётность недостоверна, то сделки исследуются за весь период (не менее двух лет предшествующих возбуждению производства по делу о банкротстве).

Следует учитывать, что для определения ответственности КДЛ может потребоваться выявление объективного банкротства на более раннюю дату. Например, если обязательство кредитора возникло ранее 3-х лет, то, возможно, потребуется определить имелась ли на момент его возникновения обязанность руководителя должника по подаче заявления о банкротстве для установления оснований привлечения его к субсидиарной ответственности по статье 61.12 Закона о банкротстве.

2. Составление специального баланса. Баланс содержит только информацию о рыночной стоимости активов и совокупности обязательств. Дополнительно вводится строка, отражающая соотношение активов и обязательств (излишек или недостаток), обеспечивающая ясность для юридического анализа [8, с 34–44].
3. Выявление периода улучшения финансового состояния. На данном этапе определяется был ли зафиксирован после даты составления специального баланса период устойчивого улучшения показателей исходя из рыночной стоимости имущества, а также наличие экономически обоснованного антикризисного плана. Для этого анализируются сделки, которые могли повлиять на улучшение финансового состояния.

Если улучшения не произошло, выбранная дата объективного банкротства считается корректной.

Если же временное улучшение имело место, датой объективного банкротства будет признаваться момент повторного ухудшения, за которым последовало устойчивое негативное состояние.

Судебная практика допускает смещение даты объективного банкротства, если руководство должника проявляло добросовестность, предпринимало разумные меры и имело реалистичный план выхода из кризиса [2, 4].

Целесообразным представляется предложить на выбор один из следующих инструментов:

— сдвигать дату объективного банкротства с даты превышения совокупного размера обязательств банкрота над реальной стоимостью его активов до даты, когда руководителю стало известно об этом превышении, либо о невыполнимости антикризисного плана;

— оставлять дату объективного банкротства неизменной (с момента превышения совокупного размера обязательств банкрота над реальной стоимостью его активов), а добросовестность КДЛ и наличие антикризисного плана лишь учитывать при решении вопроса об их ответственности;

— ввести понятие «субъективного банкротства» — момента, когда руководитель узнал или должен был узнать о превышении совокупного размера обязательств банкрота над реальной стоимостью его активов, либо нереализуемости антикризисного плана (авторская рекомендация).

При этом следует учитывать, что дата субъективного банкротства может быть как после наступления объективного банкротства, так и до него. Например, в случае если КДЛ принял решение о преднамеренном банкротстве (совершить ряд действий, которые приведут к невозможности погашения требований кредиторов в полном объеме), то с этого момента компания уже не выполнит обязательства в полном объеме, однако, объективное банкротство еще не наступило. Установление даты принятия решения КДЛ о непогашении задолженности вызывает особую сложность, поскольку такое решение формируется в ментальной сфере и не фиксируется напрямую. О принятии подобного решения можно судить по поведению КДЛ, включая перевод бизнеса на подконтрольные структуры, заключение убыточных сделок, в том числе предоставление или получение займов, сокрытие активов, а также содержание переписки или иных коммуникаций, указывающих на умысел. Такие поведенческие индикаторы и документальные свидетельства позволяют судам устанавливать умысел с достаточной степенью достоверности.

Таким образом, методика определения даты объективного банкротства должна учитывать не только момент самого превышения совокупности обязательств над реальной стоимостью активов, но и возможные периоды улучшения финансового состоянии, после которых кризис возобновился и приобрёл устойчивый характер, анализ действий КДЛ и наличие экономически обоснованного антикризисного плана.

Литература:

1. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 20 июля 2017 г. по делу № А50–5458/2015.
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве».
3. Федеральный закон от 29.07.1998 N 135-ФЗ (ред. от 14.02.2024) «Об оценочной деятельности в Российской Федерации».
4. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ № 3 (2021), утв. Президиумом ВС РФ 10.11.2021.
5. Постановление Правительства РФ от 27.12.2004 № 855 «Об утверждении Временных правил проверки арбитражным управляющим наличия признаков фиктивного и преднамеренного банкротства»
6. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ.
7. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 25.09.2020 по делу № А14–7544/2014.
8. Хлопцов Д. М., Беломытцева О. С., Баландина А. С. Методика определения даты объективного банкротства организации // Имущественные отношения в Российской Федерации. — 2022. — № 1. — С. 34–44.