В статье автор пытается выявить основные мотивы появления царя Креза в историческом труде Геродота. Исследуются основные традиции, сформировавшие логос о Крезе.

Ключевые слова: судьба, Геродот, Крез, Лидия, мудрость, логос, Дельфы.

В труде Геродота Крез, очевидно, занимает значительное место. Во множестве эпизодов, составляющих труд отца истории, лидийский царь предстает главным или второстепенным персонажем, тесно связанным с развитием сюжета. Дж. Киндт рассматривает повествование о Крезе как особый логос (Croesus logos), у которого есть начало и конец [2, с. 34–35]. Одна из первых глав «Истории» указывает на значимость лидийского царя, рассказ о котором начинается после записи: «<…> я хочу назвать человека, который, как мне самому известно, положил начало враждебным действиям против эллинов» (Hdt. I.5.3) [1, loc. cit., 3, 12]. Однако не стоит считать, что Крез в «Истории» изображен всецело отрицательно. Все намного сложнее. Лидийский царь сначала представлен как властный, гордый и воинственный правитель, но затем, по мере развития сюжета первой книги, он обретет мудрость и смирение. Итак, задача заключается в том, чтобы понять, что представляет собой образ Креза, как он возник в сознании Геродота и отразился в повествовании историка.

А. И. Доватур писал, что Геродот «лепил» своего Креза, основываясь на лидийской и греческой, в частности дельфийской и ионийской, традиции [4, с. 191]. Вкупе с позицией Геродота, это привело к тому, что в царском образе соединены две концепции: первая — «дельфийская», согласной которой возмездие за преступление предка царя падает на Креза; вторая выставляет виновным именно Креза и, по моему мнению, рождена умом самого Геродота, который использовал образ лидийского государя для указания пагубности гордыни, которой тот навлек на себя «страшную кару божества (ἐκ θεοῦ νέμεσις μεγάλη)» (I.34.1).

«Возмездие» у Геродота зачастую является виной самого человека, который по тем или иным причинам вызвал «зависть» или «ревность» богов [7, с. 8]. Как было указано, возмездие постигло и самого Креза, причем повествование об этом тесно связано с деятельностью дельфийского оракула, позиция которого была близка Геродоту. Оракул еще во времена предка Креза, Гигеса, убившего своего господина и захватившего его царство, изрек пророчество, согласно которому возмездие падет на пятого предка преступника. Более того, в повествовании о самом Крезе Пифия, которую привилегированный царь мог вопрошать раньше остальной массы верующих [6, с. 93–94], нужна для того, чтобы направить царя к жестокой развязке. Именно следуя ее советам, Крез идет войной против персидского царя Кира, которая закончится падением его власти и даже возведением на костер. Тем не менее, чтобы не порочить авторитет Пифии, Геродот приводит объяснение оракула, согласно которому лидийский царь сам повинен в своих бедах, так как неправильно истолковал пророчества оракула (I.91). Так Крез вернул наследственный долг [5, с. 57], понес наказание за преступление предка.

Теперь необходимо объяснить идею, положенную в основу второй концепции повествования о царе Крезе. Эта сюжетная линия начинается после приезда к Крезу афинского мудреца Солона. Вообще приезд некоего мудреца к герою часто служит Геродоту как прием так называемого «предостерегающего советчика», который должен указать продуманную альтернативу неправильному образу мыслей [8, с. 347]. Итак, между царем и мудрецом состоялся спор о счастье, по итогам которого Крез решил не прислушиваться к советам Солона, не согласившись с утверждением о переменчивости человеческого счастья, за что в дальнейшем поплатился (I.34). До вступления в войну с Киром Крез, по указанию Геродота, владел баснословным богатством, испытывал ратную удачу, что, по-видимому, должно объяснить его высокомерное поведение. Однако после поражения лидийский царь вынужден сдаться и даже оказаться на краю гибели, что, похоже, и меняет его точку зрения. Если верить Геродоту, царь остается в живых и даже становится советником персидского царя (I.88–90). Затем, спустя много лет, он дает Киру совет, очень похожий на слова Солона о переменчивости счастья, чем вынуждает того пожертвовать собой, чтобы остановить противника, которого сам Кир нажил себе из-за своей гордыни (I.207). Таким образом, Крез на протяжении рассказа о нем меняется и даже становится примером для читателей и слушателей Геродота.

Итак, соединив две концепции, дельфийскую и авторскую, мы получим образ лидийского царя Креза, который вряд ли в действительности испытал на себе то, что для него уготовил Геродот. Конечно, столкновение с царем Киром произошло на самом деле, однако того же нельзя сказать о встрече с афинским мудрецом Солоном. Солон жил и путешествовал раньше, чем Крез оказался на престоле, поэтому большинство ученых считает эту встречу недостоверной [6, с. 225]. Мудрец нужен был историку именно для продвижения сюжета, а так как Солон был общеизвестной персоной, он и был взят на роль важного участника рассказа о гордыне Креза. Кроме того, историчность событий, последовавших за возведением Креза на костер, тоже может быть подвергнута сомнению. Однако именно эта часть рассказа, которую историки могут посчитать не соответствующей действительности, показывает нравственное изменение Креза, превращение его в пример мудрости для читателя и слушателя. Конечно, это лишь часть того образа Креза, который был создан отцом истории, но в ней кроется один из основополагающих мотивов повествования о лидийском царе — становление гордого мудрым.

Литература:

1. Herodoti Historiae / Rec. C. Hude. 3 ed. Oxonii, 1990. Vol. I.
2. Kindt J. Delphic Oracle Stories and the Beginning of Historiography: Herodotus’ Croesus logos // Classical Philology. Chicago, 2006. Vol. 101. P. 34–51.
3. Геродот. История: в 9-и кн. / Пер. и прим. Г. А. Стратановского. Л., 1972.
4. Доватур А. И. Повествовательный и научный стиль Геродота. Л., 1957.
5. Доддс Э. Р. Греки и иррациональное / Пер. с англ., коммент. и указат. С. В. Пахомова. СПб., 2000.
6. Кулишова О. В. Дельфийский оракул в системе античных межгосударственных отношений (VII–V вв. до н. э.). СПб., 2001.
7. Народы нашей страны в «Истории» Геродота / А. И. Доватур, Д. П. Каллистов, И. А. Шишова. М., 1982.
8. Суриков И. Е. Геродот. М., 2009.