Постоянное движение экономической теории подобно эволюции сложного естественного организма, где каждое новое открытие и видоизменение отвечает на вызовы времени. Особенно интенсивное развитие наблюдается в плоскости переоценки человеческого участия в экономике: интеллектуальный маршрут осмысления его значения прошёл путь от восприятия человека в качестве вторичного производственного элемента к признанию его в качестве центральной движущей силы экономического развития.

Исследование истории экономической мысли демонстрирует, что классическая политическая экономия эпохи Адама Смита и Давида Рикардо трактовала человеческий труд наравне с землёй и капиталом, выделяя его преимущественно в количественном аспекте, с упором на квалификацию работника и величину производственной отдачи. Такая точка зрения объяснялась господствовавшим индустриальным укладом: массовая фабрика и рутинное производство требовали унифицированной рабочей силы, где личные качества индивида не приобретали существенного значения. Таким образом, в производственном процессе человек выполнял функцию взаимозаменяемой детали, ценность которой диктовалась исключительно её производственной эффективностью [1].

Суммируя, формирование концептуальной базы по вопросу человеческой роли в экономике стало результатом последовательной трансформации взглядов, инициированной как изменением социальных и технологических условий, так и накоплением новых теоретических знаний. Обратившись к анализу сложившихся теорий, можно обнаружить, что каждая из них добавляла новые смысловые слои к пониманию того, как человеческий фактор влияет на экономическую динамику и определяет траектории развития общества.

Смит А. в «Исследовании о природе и причинах богатства народов» делает акцент на ценности способностей всех членов общества для богатства народов, отмечая важность вложений в развитие способностей человека, поскольку человек — не только производительный фактор, но и важная часть общественного богатства [1]. По Смиту, трудовое происхождение жизненных благ, склонность индивидов к обмену и наличие собственных интересов у каждого из них — основные свойства «экономического человека». Предпосылкой разделения труда становится столкновение в обществе индивидуальных интересов, и существование общества оказывается возможным лишь как союз между людьми, основанный на обмене. Исходя из этого, Смит приходит к обоснованию разделения труда между индивидами, которые обладают определенными интересами и склонностью к обмену, что в свою очередь определяет их экономическое поведение

В рамках трудовой теории стоимости, созданной Карлом Марксом, человеческая деятельность осмыслялась прежде всего как производственная сила, лежащая в основе возникновения прибавочной стоимости. Центральным элементом марксовой критики капитализма становилось разоблачение эксплуатации наёмных рабочих посредством изъятия у них плодов их труда, а также подчеркивание их отчуждения не только от конкретного производственного процесса, но и от результатов собственной деятельности. Несмотря на то что Маркс придавал значение и социально-психологическим факторам, индивид в его концепции оставался звеном системы производственных отношений, лишённым автономии как самостоятельного экономического субъекта.

Финал XIX столетия ознаменовал собой формирование неоклассической парадигмы, что стало поворотным моментом в истории экономической мысли: акцент переместился от производства к анализу индивидуальных потребностей, а главными фигурами стали лица, выступающие в роли потребителей. Экономические процессы стали рассматриваться с точки зрения наиболее полного удовлетворения человеческих желаний.

Одной из ключевых фигур неоклассического подхода был Альфред Маршалл, предложивший концепцию «экономического человека», или homo economicus: рационального субъекта, который действует в целях максимизации личной полезности. Homo economicus отличается способностью сопоставлять ожидаемую выгоду с издержками, принимая взвешенные решения ради оптимального уровня потребления; пусть эта архитектура несколько абстрактна, вклад её в объяснение закономерностей спроса и мотивов индивидуального потребительского поведения чрезвычайно значителен.

Далее, в неоклассическом дискурсе рабочая сила продолжала фигурировать как важнейший фактор производства, однако всё большее значение приобретали качество человеческих ресурсов и уровень образования. Теории человеческого капитала утверждали, что вложения в развитие компетенций способны не только повысить производительный потенциал труда, но и дать мощный импульс общественному прогрессу.

С началом XX века в экономической науке получает развитие институциональный подход, противопоставивший себя классическим и неоклассическим традициям. Представители этого направления, такие как Торстейн Веблен и Джон Коммонс, подвергли критике редукционистскую концепцию homo economicus, считая чрезмерным её абстрагирование от многослойной социальной действительности [3]. С их точки зрения, индивид не может функционировать вне институциональной среды: его решения и поступки обусловлены многообразием сложившихся норм, формальных и неформальных правил, матрицей ценностей, господствующих в обществе.

Под институциями институционалисты понимали «правила игры», интегрирующие различные аспекты социального и экономического взаимодействия между людьми, сообществами и организациями. Законы, устоявшиеся обычаи, традиционные практики, формы коллективной организации и нормы поведения — всё это формирует каркас, в рамках которого протекают экономические процессы, определяя вектор распределения ресурсов и специфику конкурентных взаимодействий.

В рамках институционального анализа человек предстает как активный участник сложной социальной ткани, в значительной степени подверженный влиянию культурных паттернов и институтов, ограничивающих свободу его экономического выбора и во многом задающих систему предпочтений, ожиданий, а также параметров доступных стимулов.

В 90-х гг. XX века возникает теория человеческого потенциала. И. Е. Задорожнюк и Г. Х. Шингаров отмечают, что «… человеческий капитал предстает как исчисляемый экономический ресурс, ориентированный на поддержку функционирования устоявшихся структур наряду с другими ресурсами, а человеческий потенциал — как система физических и духовных сил человека, отдельных социальных групп и общества в целом, реализация которых обеспечивает расширенное воспроизводство общественных структур и повышения качества жизни индивида» [2]. Фактически при наличии благоприятных условий и соответствующих ресурсов человеческий потенциал обладает свойством трансформации в человеческий капитал, который в свою очередь несет положительный эффект в виде роста доходов на уровне отдельного индивида, экономического роста на уровне организации и страны, и общественного прогресса в целом в глобальном цивилизационном масштабе

Экономическая наука последних лет преобразуется благодаря интеграции с психологическим анализом, если рассматривать концепцию поведенческой экономики. Исследователи, в числе которых следует отметить Даниэля Канемана и Амоса Тверски, эмпирически доказали, что поведение индивидов зачастую отклоняется от постулатов рациональности, лежащих в основе парадигмы homo economicus: в реальных условиях люди принимают решения под воздействием предвзятостей, эмоциональных всплесков и системных когнитивных искажений.

Вопросы влияния неопределённости и риска на процессы выбора оказываются в центре внимания дисциплины. Часто индивиды опираются на эвристические методы — своеобразные ментальные ярлыки, ускоряющие принятие решений, хотя такие подходы нередко провоцируют повторяющиеся логические ошибки. Так, например, проявление эффекта привязки иллюстрирует переоценку первичной входной информации при сопоставлении альтернатив, а влияние эффекта фрейминга указывает на зависимость поведения от специфики формулировки проблемы.

Значимость эмоционального фона в экономических предпочтениях интерпретируется многогранно: такие психоэмоциональные состояния, как страх или алчность, способствуют возникновению иррациональных экономических моделей поведения, смещая акцент с объективной оценки на субъективные импульсы [4].

Тенденции глобализации, стремительное развитие технологий и углубление экологических вызовов подталкивают к новому осмыслению места личности в экономических процессах. Вектор современного развития предполагает акцент на человеческом капитале, который выступает основой для генерации инновационных решений и обеспечения долгосрочной устойчивости.

В современных моделях роста особо выделяются роли накопленных знаний, комплексных умений и расширяющихся компетенций населения, способствующих формированию принципиально новых продуктов и технологических платформ. В этом контексте государственная стратегия отводит приоритет инвестициям в образовательные системы, научные исследования и профессиональное обучение.

Расширяется сфера учета социальных и природоохранных составляющих экономической деятельности: в рамках концепции устойчивого развития первостепенным становится баланс межпоколенческих интересов, исключающий истощение ресурсов во имя краткосрочных выгод. Здесь личность понимается не только сквозь призму потребления и производства, но и как носитель ответственности перед цивилизацией, определяющий траекторию сохранения окружающей среды для будущих поколений.

Подводя итог, необходимо отметить, что среди исследователей до сих пор идут споры относительно связи тех или иных терминов — в одних случаях человеческий капитал отождествляется с человеческим потенциалом и другими близкими терминами, в других все эти понятия представляют собой самостоятельные смысловые единицы. Каждый по-своему прав, но при этом возникает теоретико-методологическая путаница при попытках разобраться в сути изучаемой проблемы.

Литература:

1. Бартенев С. А. История экономических учений в вопросах и ответах. — М.: Юрист, 2022. — 139 с.
2. Задорожнюк И. Е., Шингаров Г. Х. О соотношении понятий «человеческий потенциал», «человеческий фактор» и «человеческий капитал» [Электронный ресурс] // URL: http://rudocs.exdat.com/docs/index-409710.html. (дата обращения: 10.08.2025)
3. Карцев Ю. А. История экономических учений. Опорный конспект лекций. — Донецк: ДНУ, 2021. — 110 с.
4. Человеческий капитал: содержание и виды, оценка и стимулирование: монография / В. Т. Смирнов, И. В. Сошников, В. И. Романчин, И. В. Скоблякова; под ред. д.э.н., профессора В. Т. Смирнова. — М.: Машиностроение-1, Орел: ОрелГТУ, 2021. — 513 с.