Психологическое портретирование, в ряде источников обозначаемое как криминалистическое портретирование [2], представляет собой метод криминалистики, который призван воссоздавать психологический облик человека, совершившего преступление. Благодаря глубокому анализу информации, известной о свершившемся преступлении, специалист, привлеченный следователем, может сформировать образ личности вероятного преступника, обозначив его отличительные поведенческие особенности, черты характера, демографическую и географическую принадлежности, а также примерные мотивы преступления. В отдельных случаях возможно также предположить дальнейшие шаги преступника. Такой подход существенно ускоряет и повышает результативность расследования. В российской практике профилирование встраивается в систему криминалистической экспертизы, при этом его теоретические корни уходят в универсальные знания мировой психологии и криминалистики. [5]

Психологическое портретирование следует рассматривать как междисциплинарный подход, гармонично сочетающий в себе элементы психологии, социологии, криминалистики и психиатрии. Основной целью, портретирования является составление гипотетического психологического профиля преступника, который позволяет следователю значительно сузить круг подозреваемых, спрогнозировать его дальнейшие действия и как можно быстрее найти преступника.

Под личностью обвиняемого (подозреваемого) понимают конкретное лицо, характеризующееся проявлениями своих свойств как в основных сферах деятельности всякого человека, так и в специфической правовой сфере при реализации специального правового статуса и выполнении правовой социальной роли. Отличительная черта психологического портретирования — базирование на поведенческих паттернах поведения преступника, а не на физических доказательствах, что свойственно криминалистике в целом.

В отечественной криминалистике психологическое портретирование определяется как «метод реконструкции психологического профиля лица, совершившего преступление, на основе анализа объективных данных» (Гришко А. Я., Кочубей А. В.). К психологическому портрету обращаются при расследовании серийных преступлений, террористических и экстремистских актов и ряде тяжких преступлений, где физических доказательств критически не хватает и стандартные привычные методы криминалистики не дают достаточной информации для раскрытия преступления. В основе метода лежит психологический подход о том, что поведение преступника — это закономерное следствие его личностных особенностей, мотивации и адаптации к социальному окружению. [2]

Данный метод криминалистики зародился в середине ХХ века и прошел несколько этапов становления, которые тесно связаны с развитием психологии, психиатрии и правоохранительных практик. История развития психологического портретирования наглядная демонстрация эффективности внедрения психологических знаний в расследование преступлений.

Истоки метода возникли задолго до официального его появления, но во многом носили псевдонаучный характер. Так в XIX — начале XX века ученые, такие как Чезаре Ломброзо, Ганс Гросс пытались классифицировать преступников по физическим и психологическим признакам, что заложило фундамент для последующих исследований. В первой же половине XX века начали формироваться первые концепции, которые связывали мотивы преступления с личностными психологическими особенностями человека. Это произошло во многом под влиянием активно развивающегося психоанализа, что позволило переосмыслить преступное поведение как результат внутренних конфликтов и особенностей личности.

Большой рывок и, в сущности, ключевой этап развития психологического портретирования произошел в середине ХХ века и связан с деятельностью Федерального бюро расследований (ФБР). В 1950 году при ФБР было создано специализированное подразделение Behavioral Science Unit, основной целью которого являлась систематизация имеющихся знаний о поведении преступников, их типологий поведение, а также разработка методик профилирования. Основоположниками метода являются два известных человека: Джон Дуглас (один из первых профайлеров), проведший первую сотню интервью с серийными убийцами и разработавший на базе этого классификацию преступников (деление на организованных и дезорганизованных) и Роберт Ресслер (специалист в области криминологии, криминалистики и криминальной психологии), который ввел в обиход термин «серийный убийца» и продвигал идею поведенческого анализа. В данный период основные точки опоры данного метода: анализ способа совершения преступления, изучение поведенческих элементов, отражающих психологию преступника, интервью с преступниками и их жертвами. В 1970–1980-х годах метод получил широкое распространение и систематизацию, что позволило применять его в расследованиях серийных преступлений и террористических актов. [6]

В следующем десятилетие метод психологического портретирования постепенно внедрялся в Европейских странах. В ряде стран, например, Великобритании, Германии, Франции и Нидерландах создавались специализированные центры, в котором метод был адаптирован под национальные особенности уголовного права и психологии. Акцент в них был смещен на мультидисциплинарный подход, который включает в себя криминалистику, психологию и социологию.

В России в свою очередь психологическое портретирование проходило свой уникальный путь развития, который уникален и связан с историческими, социально-политическими и культурными особенностями.

В советское время психологическое портретирование как самостоятельный метод криминалистики практически не применялось на практике расследования преступлений и соответственно не развивался. Основные причины были следующие:

– идеологические ограничения: психология как наука в СССР развивалась под сильным влиянием марксистско-ленинской философии, а психоанализ и западные психологические школы воспринимались с подозрением;

– преобладание коллективных и формальных методов расследования: акцент делался на оперативно-розыскной деятельности, криминалистике, судебной экспертизе, а не на индивидуальном психологическом анализе преступника;

– отсутствие специализированных учебных программ и методических материалов по профилированию.

Лишь в конце ХХ века в советской криминологии и судебной психологии начали появляться работы, посвящённые психологии преступности, виктимологии и изучению личности преступника, что подготовило почву для дальнейшего развития.

С начала 90-х в России начались активные реформы, в том числе в правоохранительной системе, что стало следствием резкого увеличения преступлений, в первую очередь насильственных против личности. Стали внедрятся различные новые методы, в том числе и психологическое портретирование. Характеризовался данный период появлением первых учебных курсов, тренингов для сотрудников МВД, Следственного комитета по подготовке специалистов, способных составлять грамотные и рабочие психологические портреты личности. Начался активный перевод и адаптация зарубежной литературы по теме профайлинга и психологического портретирования, на их основании появились первые отечественные исследования и публикации, внесшие вклад в развитие методологии, учитывающие российские реалии. Сформировались первые методические рекомендации и стандарты, позволяющие эффективно применять психологическое портретирование в раскрытии тяжких и особо тяжких преступлений.

Всего за 20 лет метод психологического портретирования в России очень развился и стал неотъемлемой частью отечественной криминалистической практики. Метод стал широко применяться в расследовании убийств, изнасилований, серийных и тяжких преступлений, постоянно ведутся комплексные исследования, позволяющие методу развиваться и актуализироваться, создаются специализированные учебные программы в вузах, готовящие криминальных психологов и профайлеров, метод стал более точным благодаря активному внедрению современных технологий — компьютерного анализа данных, искусственного интеллекта, базы данных преступников и т. п. [3]

Несмотря на большой путь становления и значительные достижения в развитии психологического портретирования в России и сейчас метод сталкивается с определенными проблемами и ограничениями, которые значительно снижают его эффективность и ограничивает возможность широкого применения.

Одна из основных проблем — недостаточная нормативная база. На данный момент отсутствуют федеральные законы или стандарты, регулирующие использование психологического профилирования в расследованиях. Это приводит к неравномерному применению метода в разных регионах, где подходы могут варьироваться от формального анализа до субъективных оценок, что повышает риск ошибок и судебных оспариваний. Например, без чётких критериев верификации профилей суды могут отвергать их как недостаточно научно обоснованные, что ограничивает использование метода в судебной экспертизе.

Другая существенная проблема, свойственная всей структуре — нехватка квалифицированных специалистов. В России серьезный недостаток экспертов, получивших качественное специализированное обучение по криминалистической психологии и поведенческому анализу. Это усугубляется низким уровнем финансирования образовательных программ: курсы по профилированию часто отсутствуют в стандартных учебных планах вузов МВД и других учреждений. В результате метод применяется эпизодически, преимущественно в крупных городах, в то время как в регионах он практически не используется. [1]

Также серьезных проработок требует система межведомственного взаимодействия в целом. Психологическое портретирование требует обмена данными между органами внутренних дел, прокуратурой, ФСБ и судебными органами, но часто данные не синхронизируются из-за бюрократических барьеров, отсутствия единых баз данных и проблем с конфиденциальностью. Из-за этого часто происходит дублирование информации и некорректная передача данных в целом.

Ограничения применения метода во многом связаны с теоретическими и методологическими аспектами. Психологическое портретирование опирается на вероятностный анализ, что делает его уязвимым к ошибкам: профиль может быть неточным из-за недостатка данных, культурных различий или индивидуальных особенностей преступников. В России, где преступность часто связана с социальными факторами (например, алкоголизмом или бедностью), стандартные модели могут не учитывать локальные нюансы, приводя к стереотипам и дискриминации. Кроме того, этические вопросы вызывают опасения: метод может нарушать права человека, если используется для массового мониторинга без достаточных оснований, что противоречит принципам презумпции невиновности.

Одной из наиболее значительных проблем, сдерживающих развитие методики криминалистического портретирования, являются ресурсные ограничения. Недостаточное финансирование научно-исследовательских проектов, а также слабая материально-техническая база напрямую препятствуют переходу от архаичных, субъективных методов к современным, основанным на данных и технологиях. Без целевых инвестиций в это направление сохраняется разрыв между потенциальными возможностями технологии и ее реальным состоянием, что в конечном итоге сказывается на эффективности раскрытия и расследования преступлений.

Эти проблемы требуют комплексного решения, включая законодательную реформу, расширение образования и улучшение инфраструктуры, чтобы метод мог реализовать свой потенциал в российской криминалистике. [7]

В то же время несмотря на все вышеперечисленные сложности, имеющие место быть, все же современные тенденции в развитии психологического портретирования в России отражают глобальные сдвиги в криминалистике, с акцентом на цифровизацию, интеграцию технологий и международное сотрудничество. Одна из ключевых тенденций — активное внедрение искусственного интеллекта и машинного обучения. Алгоритмы ИИ уже используются для анализа больших объёмов данных о преступлениях, таких как паттерны поведения, геолокация и цифровые следы в социальных сетях. Например, системы на базе ИИ могут автоматически строить профили подозреваемых, прогнозируя риски и ускоряя расследования. В России это направление развивается благодаря проектам МВД и частных компаний, где ИИ интегрируется в существующие базы данных, повышая точность профилирования до 80–90 % в ряде случаев.

Другая тенденция — цифровизация и стандартизация методов. Создание единой платформы для хранения и анализа данных о преступлениях, включая биометрические и психологические характеристики, позволит унифицировать подходы и обеспечить межрегиональное взаимодействие. Внедрение блокчейн-технологий для защиты данных и предотвращения утечек становится приоритетом, особенно в условиях роста киберугроз. Стандартизация, включая разработку федеральных протоколов, поможет преодолеть региональные различия и повысить надёжность метода.

Еще одной важнейшей тенденцией является повышение квалификации специалистов и развитие образовательных программ соответственно. На сегодняшний день Вузы, такие как Московский университет МВД, вводят курсы по поведенческому анализу и криминальной психологии, а онлайн-платформы позволяют дистанционное обучение. Увеличение числа сертифицированных экспертов, включая психологов и криминалистов, обеспечит более широкое применение метода.

Перспективы развития тесно связаны с новыми современными вызовами правоохранительной системе, такими как киберпреступность, терроризм и организованная преступность. Метод эволюционирует к «цифровому профилированию», где анализируются не только физические следы, но и онлайн-активность. Интеграция с биометрией и нейронаукой, включая анализ мозговой активности, может открыть новые горизонты для предиктивного анализа. Финансирование исследований через государственные гранты и партнёрства с технологическими компаниями обеспечит инновации.

В долгосрочной перспективе психологическое портретирование в России станет неотъемлемой частью интегрированной системы безопасности, способствуя не только расследованию, но и профилактике преступлений. С ростом инвестиций и технологий метод может достичь уровня лучших мировых практик, укрепляя роль России в глобальной борьбе с преступностью. [4]

Обобщая собранную информацию, можно сказать, что метод психологического портретирования в России эволюционировал от экспериментальных подходов к полноценному инструменту правоохранительной деятельности, интегрированному с современными технологиями. Несмотря на существующие проблемы, такие как недостаток специалистов и нормативных рамок, перспективы развития обещают значительное повышение эффективности в борьбе с преступностью. Дальнейший прогресс зависит от инвестиций в образование, науку и технологии, что позволит России занять лидирующие позиции в этой области на международном уровне.

Литература:

1. Волчецкая Т. С., Абрамовский А. А. Криминалистический профайлинг в России и за рубежом // Известия ТулГУ. Экономические и юридические науки. — 2018. — № 4–2. — С. 3–9.

2. Зубцова М. Н. О психологическом портрете личности неустановленного преступника // Известия ТулГУ. Экономические и юридические науки. — 2019. — № 4.

3. Иванова Л. Ф. Проблемы и перспективы развития метода криминалистического профилирования при расследовании преступлений неочевидного характера // Вестник ЮУрГУ. Серия: Право. — 2021. — № 1. — С. 37–46.

4. Исаева, Л. М. Психолого-криминалистический портрет вероятного преступника: история и современность / Л. М. Исаева // Научный портал МВД России. — 2014. — № 3 (27). — С. 111–117.

5. Папкин А. И., Папкин И. А. Юридическая психология: Учебное пособие. — 2-е изд., перераб. и доп. — Домодедово: ВИПК МВД России, 2006. — 228 с.

6. Попов В. В., Тройченко Ю. Ю. Психологические портрет как способ идентификации личности // ЮП. — 2019. — № 3 (90).

7. Образцов, В. А. Криминалистическая психология / В. А. Образцов, Н. Н. Богомолова. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2002. — 448 с.