В условиях ускорения судебных процессов и цифровизации правосудия особый порядок рассмотрения дел в Российской федерации стал одним из ключевых инструментов оптимизации судебной нагрузки. Однако упрощенная процедура, предполагающая сокращение стадий разбирательства при согласии сторон, порождает риски нарушения баланса между эффективностью и гарантиями правовой защиты. Исходя их позиции и официальных статистических данных Судебного департамента при Верховном суде РФ актуальность вопроса об обжаловании таких постановлений обусловлена их растущим количеством [8] в особом порядке были рассмотрены более 3,5 тысячи дел, которые суд рассматривал их без исследования и оценки доказательств [3]. Эти цифры отражают тренд на процессуальную экономию, но одновременно обнажают риски для гарантий справедливости.

Ограниченные сроки апелляций, специфическая процедура оценки доказательств «по материалам дела» и отсутствие полноценного устного разбирательства повышают риск судебных ошибок. Особенно остро эти проблемы проявляются при защите прав лиц, не обладающих достаточными юридическими знаниями, или предпринимателей, для которых судебные разбирательства проводятся в ускоренном порядке.

Изучение механизмов обжалования имеет значение не только для улучшения законодательства, но и для создания единой правовой практики, которая гарантирует справедливое разрешение споров даже при стремлении к процессуальной экономии. В современном мире, где скорость часто сталкивается с необходимостью качества, поиск оптимального баланса между ними становится сложной задачей для всей судебной системы.

Если на приговор суда, постановленный в особом порядке судебного разбирательства, подается жалоба по основанию несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, производство по такой жалобе в судах апелляционной и кассационной инстанций подлежит прекращению. Если в жалобе либо представлении содержатся данные, указывающие на нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона либо на несправедливость приговора, судебные решения, принятые в особом порядке, могут быть отменены или изменены, если при этом не изменяются фактические обстоятельства дела. Исходя из мнения ученого Гимазетдинова Д. Р. В рамках раскрываемого вопроса заключается «в дифференциации оснований для обжалования» [2, с. 124]. Законодатель сознательно ограничивает возможность пересмотра фактических обстоятельств дела, признанных самим подсудимым, что является своеобразной «платой» за процессуальную экономию. Однако это не означает безусловную неприкосновенность приговора. Напротив, суды апелляционной и кассационной инстанций обязаны выступать гарантами незыблемости уголовного закона, незамедлительно реагируя на любые нарушения уголовно-правовых и процессуальных норм, а также на несправедливость назначенного наказания.

Суд апелляционной инстанции не вправе исследовать доказательства, подтверждающие либо опровергающие обвинение, поскольку приговор, постановленный без проведения судебного разбирательства в общем порядке, не может быть обжалован в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела. При рассмотрении уголовного дела по апелляционному представлению прокурора либо апелляционной жалобе потерпевшего, частного обвинителя или их представителей на несправедливость приговора вследствие чрезмерной мягкости вновь назначенное виновному более строгое наказание не может превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.

Вступившие в законную силу приговор, определение и постановление суда по делу, рассмотренному в особом порядке, также не могут быть пересмотрены ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой или апелляционной инстанции, а определения и постановления суда — ввиду их необоснованности [7, с. 37]. Если исходить из мнения ученого Колоколова Н. А., то с теоретической точки зрения, фиксация факта предоставления обвиняемым недостоверной информации либо умолчания о существенных обстоятельствах, повлиявших на правомерность и соразмерность приговора, по своим юридическим последствиям корреспондирует с установлением вновь открывшихся обстоятельств. Данная позиция находит свое подтверждение в том, что и то, и другое свидетельствует о наличии фундаментального дефекта в основании вынесенного судебного акта, обнаруженного постфактум [4, с. 541]. Соответственно, пересмотр вынесенного приговора может осуществляться по правилам гл. 49 УПК РФ [1].

Правоприменительная практика свидетельствует о регулярных случаях отмены приговоров, постановленных в особом порядке судопроизводства, когда в них обнаруживаются существенные нарушения уголовно-правовых норм. В качестве примера можно привести постановление Президиума Нижегородского областного суда от 16.04.2014 года, отменившее ранее вынесенный Сормовским районным судом г. Нижнего Новгорода (от 23.04.2013 года) обвинительный приговор в адрес Елохиной М. В. Правовым основанием для отмены выступила установленная неправильная трактовка и применение судом статей 82 УК РФ [6]. В качестве основания для отмены судебного решения президиум указал следующее, что по уголовному делу в отношении Елохиной М. В. Сормовским районным судом г. Нижнего Новгорода 23 апреля 2013 года был вынесен обвинительный приговор, где лицо было осуждено за преступление, предусмотренное статьей УК РФ о незаконном приобретении и хранении (при отсутствии цели сбыта) наркотических средств в особо крупном размере. Мера наказания определена как лишение свободы сроком на 3 года и 1 месяц для отбывания в исправительной колонии общего режима; штраф не назначался. Одновременно с этим, в соответствии со ст. 82 УК РФ, суд принял решение об отсрочке реального отбывания назначенного наказания. Основанием для отсрочки послужил малолетний возраст сына осужденной — П. К. Р. (родился 20.06.2003), и она будет действовать до достижения им четырнадцати лет. В ходе анализа оспариваемого судебного акта Президиум установил, что суд первой инстанции при постановлении приговора Елохиной М. В. не осуществил в полной мере исследование обстоятельств, характеризующих личность подсудимой и имеющих ключевое значение для правомерности применения к ней ст. 82 УК РФ.

Согласно ч. 1 ст. 82 УК РФ, женщинам, имеющим детей в возрасте до 14 лет, за исключением осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления против личности свыше пяти лет лишения свободы, может быть предоставлена отсрочка отбывания наказания до достижения ребенком указанного возраста. Важным условием применения данной нормы является сохранение за осужденной родительских прав.

При назначении наказания Елохиной М. В. суд учел в качестве смягчающего обстоятельства наличие на ее иждивении двух малолетних детей — П. К. Р. (род. 20.06.2003) и Е. Н. А. (род. 23.01.2000). Исходя из этого, судья пришел к выводу о правомерности предоставления отсрочки от реального лишения свободы до достижения четырнадцати лет ее сыну П. К. Р. Вместе с тем, как выяснил Президиум, решением Сормовского районного суда г. Нижнего Новгорода от 15 апреля 2004 года Елохина М. В. была лишена родительских прав в отношении обоих несовершеннолетних детей. Копия данного судебного акта в материалах уголовного дела отсутствовала, а сведения о наличии у подсудимой родительских обязанностей в ходе судебного заседания надлежащим образом не проверялись, поскольку сама осужденная умышленно скрыла факт лишения ее родительских прав.

Таким образом, Президиум констатировал, что решение о применении отсрочки в порядке ст. 82 УК РФ было принято без всестороннего и полного исследования критически важных обстоятельств, что повлекло за собой существенное нарушение уголовного закона, повлиявшее на исход дела. В связи с этим приговор в данной части был отменен с направлением уголовного дела на новое рассмотрение. В другом случае, постановлением от 5 марта 2014 года, Президиум изменил приговор Сеченовского районного суда от 7 мая 2013 года в отношении Шимко Д. В., который был осужден за кражу с проникновением в жилище и грабеж с применением ненасильственного насилия. Основанием для внесения изменений послужило неправомерное одновременное применение судом при назначении наказания частей 2 и 3 статьи 68 УК РФ. Президиум указал, что данные нормы содержат взаимоисключающие критерии регулирования назначения наказания при рецидиве преступлений, что делает их совместное применение недопустимым.

Учитывая, что все неустранимые сомнения должны толковаться в пользу обвиняемого, Президиум счел необходимым применить к Шимко Д. В. только ч. 3 ст. 68 УК РФ, как улучшающую его положение. Кроме того, на основании частей 3 и 5 статьи 69 УК РФ, Президиум пришел к выводу о необходимости снижения назначенного наказания как за каждое отдельное преступление, так и по их совокупности.

Итак, в соответствии со ст. 317 УПК РФ приговор, вынесенный без осуществления судебного разбирательства в порядке ст. 316 УПК РФ [1], не подлежит обжалованию сторонами в апелляционном порядке по основанию несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, как указано в п. 1 ст. 389.15 УПК РФ. Ссылаясь на позицию Поповой Е. И. можно сказать, что в свете изложенного, правоприменительная практика должна исходить из невозможности продолжения апелляционного производства, что логически вытекает из системного толкования ограничительных рамок, установленных для обжалования приговоров, постановленных в особом порядке [5, с. 54].

Вместе с тем, если в апелляционных жалобах или представлениях содержатся данные, указывающие на нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона либо на несправедливость приговора, судебные решения, принятые в особом порядке, могут быть отменены или изменены, если при этом не изменяются фактические обстоятельства дела (например, в связи с изменением уголовного закона, неправильной квалификацией преступного деяния судом первой инстанции, истечением сроков давности, амнистией и т. п.).

Таким образом, реформа особого порядка должна сохранить баланс между эффективностью и защитой прав, исключив формальный подход к делам, где ставкой являются свобода и законные интересы граждан.

Литература:

1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 1996. — № 25. — Ст. 2954.
2. Гимазетдинов, Д. Р. Уголовно-процессуальное доказывание: современные проблемы / Д. Р. Гимазетдинов. — Ижевск: МарШак, 2023. — 182 c.
3. Каждое третье дело о мошенничестве рассматривается в особом порядке от 17 октября 2024 г. // АНО «Российское агентство правовой и судебной информации» — URL: https://rapsinews.ru/ (дата обращения: 07.03.2025).
4. Колоколов, Н. А. Актуальные проблемы защиты прав, свобод и законных интересов личности в уголовном процессе / Н. А. Колоколов. — Москва: Юрист, 2009. — 641 с.
5. Попова, Е. И. Криминалистическое обеспечение упрощенных форм уголовного судопроизводства: Серия: Библиотека криминалиста / Е. И. Попова, Ю. П. Гармаев. — Москва: Издательский дом «Юрлитинформ», 2025. — 553 c.
6. Постановление президиума Нижегородского областного суда от 16 апреля 2014 года // ООО «Студия «47-ая Параллель» — URL: https://actofact.ru/ (дата обращения: 07.03.2025).
7. Россинский, С. Б. Особый порядок судебного разбирательства как форма доказывания обстоятельств уголовного дела: возражения оппонентам / С. Б. Россинский // Ученые записки. — 2018. –№ 16. — С. 35–46.
8. Ткаченко Е. «Статистика ВС: главные цифры первого полугодия 2024-го» от 13 августа 2024 г. / Е. Ткаченко // Официальный суд Верховного суда Российской Федерации — URL: https:// www.vsrf.ru (дата обращения: 07.03.2025).