Особую общественную опасность представляет убийство, совершённое с особой жестокостью, квалифицируемое по п. «д» ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) [1]. Данный способ совершения убийства характеризуется причинением потерпевшему особых страданий, которые имеют «дополнительное» значение, а именно: причинение таких страданий направлено на причинение не только смерти, а еще мучений либо искусственное затягивание наступления гибели. Именно в контексте этого признака в ряде случаев особенности разграничения вменяемости и невменяемости приобретают особую остроту и требуют глубокого анализа.

Так, по мнению С. К. Питерцева, убийство с особой жестокостью должно характеризоваться крайней степенью жестокости — «жестокостью сверхобычной, из ряда вон выходящей, исключительной» [2]. Стоит согласиться, что для психически здорового гражданина абсолютно любое насильственное преступление, а уж тем более убийство, само по себе представляет акт жестокости. При этом общественная опасность преступления увеличивается, если данная жестокость является явно избыточной, чрезмерной даже с учетом определенной задачи — причинение смерти человеку.

Особая жестокость, каким бы образом она не проявлялась — садистских проявлениях, способах убийства или в нанесении моральных страданий близким потерпевшего, — должна охватываться умыслом виновного. То есть он должен иметь понимание особо жесткого характера действия или бездействия в процессе лишения жизни потерпевшего, предвидение вероятности или неминуемости наступления смерти и желание (либо сознательное допущение) наступления таковой. Правоведы справедливо отмечают, что о факте особой жестокости преступного деяний следует говорить на основе глубокого изучения субъективной стороны обвиняемого лица, а не только на анализе внешних аспектов содеянного, например, сильная интенсивность насилия или его очевидная чрезмерность повреждений в короткий срок может говорить о наличии желания у преступника ускорить процесс наступление смерти [3]. Именно по этому пути идет судебная практика.

Так, в постановлении по делу Н. Президиум Верховного суда Российской Федерации указал, что суд первой инстанции ошибочно квалифицировал убийство как совершенное с особой жестокостью, сославшись на множественность телесных повреждений. Потерпевшему нанесли шесть ударов по голове, и смерть наступила в результате открытой черепно-мозговой травмы. Согласно заключению судмедэксперта, после полученной травмы потерпевший находился в бессознательном состоянии [4].

Если обратиться к психологическому пониманию жестокости, то она трактует агрессивные действия как «средства достижения значимой для лица цели или для психологической разрядки, или способ удовлетворения потребности в самореализации и самоутверждении» [5]. Данное понимание говорит о том, что особая жестокость может являться как средством для достижения цели, так и самой целью. При этом мотивация при совершении убийства с особой жестокостью может быть разной: например, ревность, ненависть, самоутверждение, садистские побуждения и иные. Именно таким образом Тимошенко И. И. классифицирует данный вид преступления с точки зрения мотивации: из неприязненного отношения, что является самым распространённым фактором, «сексуально-садистские», на религиозной почве и совершенные из-за социальной ненависти [6]. Данные выводы, сделанные учеными, стоит учесть при исследовании причин совершения убийств с особой жестокостью.

Основополагающим аспектом для мотивации особо жестокого убийства есть цель причинения «излишних» мучений потерпевшему или его близким. По мнению С. Н. Дружкова, при «лишении жизни способом, причиняющим физическую боль и вызывающим особые страдания жертвы (либо его близким) всегда имеется элемент садизма» [7]. Садизм — это стремление к жестокости, наслаждение чужими страданиями». Значит, для преступника важным является использование лишь тех способов лишения жизни, которые связаны с причинением особых страданий. Важно не само лишение жизнь, а его процесс. Это объясняет множественность и масштабность повреждений, применение способов длительного характера по типу использование яда, лишение еды, воды, тепла и иные — все это является результатом определенного вида интеллектуальных и волевых усилий.

Поэтому в контексте изучения особой жестокости возникает вопрос о вменяемости лица, совершившего данное преступление. Стоит отметить, что невменяемость по своей природе исключает возможность осознания общественной опасности деяния и, следовательно, исключает возможность целенаправленного стремления причинить особо страдания. Если лицо не осознаёт, что его действия причиняют мучительную боль или страх, оно не может быть признано виновным в совершении убийства с особой жестокостью.

Согласно ч. 1 ст.21 УК РФ не подлежит уголовной ответственности лицо, которое в момент совершения общественно — опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, т. е. не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействий) или руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия или иного болезненного состояния психики.

Стоит отметить, что различные виды психических расстройств, исключающих вменяемость, могут по-разному влиять на склонность человека к проявлению жестокости. Так, например, существуют психические расстройства, характеризующиеся агрессивностью и импульсивностью по типу некоторых форм психопатий, расстройств личности. Также расстройства, вызывающие галлюцинации и бред, например, шизофрения. В таких случаях человек может действовать жестоко не потому, что у него есть действительное желание причинить страдания, а потому, что его восприятие реальности в конкретный момент искажено. Например, потерпевший может представиться виновному в виде какого-либо страшного и угрожающего существа, и тогда подсудимый в своей реальности будет пытаться защитить себя. Также при состояниях деменции и слабоумия, как правило, наблюдается снижение способности к эмпатии и осознанию последствий своих действий. Однако проявление особой жестокости может быть связано с фрустрацией и с отсутствием понимания того, что причиняет боль.

Своеобразными маркерами такого поведения могут являться «внезапная раздражительность, вспышки агрессии или необоснованное чувство вины, потеря интереса к привычным занятиям, снижение мотивации и уровня энергии, чувство постоянного напряжения или необъяснимого страха, сложности с концентрацией внимания, забывчивость, неспособность принимать решения, появление галлюцинаций или параноидных мыслей, вызванных необоснованными подозрениями, социальное отстранение, избегание коммуникаций и чувство одиночества» [8]. Что касается внешнего вида, то такие люди часто не следят за гигиеной, носят грязную или неопрятную одежду, выглядят неряшливо. Мимика бедная либо, наоборот, чрезмерно оживленная, взгляд может быть блуждающим, отсутствующим или, напротив, слишком пристальным. Эти признаки очень полярны, но в любом случае такие особенности всегда имеют характер излишества.

При этом нельзя утверждать, что проявление особой жестокости само по себе свидетельствует о психическом расстройстве, исключающем вменяемость. Так как кроме медицинского критерия есть юридический, который указывает нам на то, что лицо во время совершения преступления не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (интеллектуальный момент) либо руководить ими (волевой момент). Значит, необходимо установить, как это расстройство повлияло на способность человека осознавать свои действия и руководить ими в момент совершения убийства с особой жестокостью. Ведь лицо может иметь какие-либо психические отклонения, но при этом полностью понимать, что он совершает жестокость и желать этого, например, лицо совершает убийство с особой жестокостью во время ремиссии своей болезни. Таким образом, следует исходить из того, что наличие психического расстройства не исключает полностью возможность осознанных действий и, соответственно, проявления особой жестокости.

Стоит сказать, что спорным остаётся вопрос о том, как применять понятие «особая жестокость» к деяниям невменяемых лиц. С одной стороны, закон связывает квалифицирующий признак с умыслом и осознанием виновным общественной опасности своих действий, но невменяемое лицо по определению лишено такой способности. М. В. Ульянова указывает, что «особая жестокость» предполагает осознанный выбор такого способа действий, который характеризуется повышенной интенсивностью причиняемых страданий. Невменяемый в силу своих патологических особенностей не может осознанно выбирать подобные способы [9]. Стоит согласиться с данной точкой зрения, потому что квалифицирующие признаки, такие как «особая жестокость», должны быть связаны с виной, то есть с психическим отношением лица к совершаемому им общественно опасному деянию — невменяемость исключает такую вину.

Судебная практика нередко сталкивается с ситуациями, когда при наличии психического расстройства у лица сохранилась возможность частично осознавать происходящее и контролировать себя. Соответственно, может возникнуть вопрос о наличии обстоятельств, влияющих на степень его вины.

При изучении виновных, осужденных за убийство с особой жестокостью, следует обратиться к особенностям их личности, которые были выявлены учеными. Так, абсолютное большинство лиц, осужденных по п. «д» ч. 2 ст.1 05 УК РФ, имеют разные психические аномалии, которые не лишают их вменяемости, но оказывают влияние на поведение, в частности, на проявление жестокости. По результатам, полученным С. Н. Дружковым, «из общего числа осужденных за убийство с особой жестокостью 80,7 % страдали различными аномалиями психики: органическое заболевание головного мозга — 1,6 %; шизофрения — 1,6 %; эпилепсия — 3,2 %; олигофрения — 4,8 %; травматическое поражение головного мозга — 8,1 %; остаточное явление органического поражения центральной нервной системы -4,9 %; психопатия — 32,3 % (психопатия личности у ряда осужденных осложнена хроническим алкоголизмом); хронический алкоголизм — 24,2 %» [7]. Соответственно, наличие психических аномалий определяет развитие агрессии, жестокости, ослабляет сдерживающие контрольные механизмы и представляет собой внутренние условия, которые способствуют совершению данного вида преступления.

Для данной категории лиц законодатель не исключает возможность привлечения к уголовной ответственности и в силу ч. 2 ст. 22 УК РФ, суд может рассмотреть для такого лица наряду с наказанием альтернативу, заключающуюся в назначении принудительных мер медицинского характера. Важно подчеркнуть, что установление факта наличия психического расстройства и его влияния на способность осознавать и контролировать свои действия является прерогативой судебно-психиатрической экспертизы. Суд, исходя из заключения экспертов и других материалов дела, принимает окончательное решение о квалификации действий лица.

Подводя итог всему вышесказанному, стоит сделать вывод о том, что применительно к п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ разграничение вменяемости и невменяемости требует особого внимания к субъективной стороне преступления, а именно к тому, как психическое расстройство (если оно имеется) повлияло на способность лица осознавать общественную опасность проявленной им особой жестокости и руководить своим поведением, приведшим к такому способу убийства. Умышленное причинение страданий может быть, как следствием дефектов личности, так и не зависеть от них. «Особая жестокость» — это категория, требующая доказательства особого отношения виновного к страданиям жертвы. Ввиду этого законодатель определил такой аспект, как особая жестокость, в качестве квалифицирующего признака, ужесточив наказание.

Литература:

1. Уголовный кодекс Российской Федерации (УК РФ) от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. От 31.07.2025) // СПС «Консультант-плюс». — Версия Проф. — М., 2025.
2. Питерцев С. К. Оценка множественности ранений в посягательствах на жизнь / С. К. Питерцев. // Правоведение. — 1973. — № 19. — С.18.
3. Шаргородский М. Д. Избранные труды по уголовному праву. / М. Д. Шаргородский. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. — С. 76.
4. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. № 10. // URL: https://www.vsrf.ru/documents/newsletters/1730/ (дата обращения: 26.09.2025).
5. Психологический словарь / Под ред. В. П. Зинченко, Б. Г. Мещерякова. — Изд-во Астрель, АСТ, Транзиткнига, 2004. — С. 11.
6. Тимошенко И. И. Теоретические и практические проблемы расследования убийств, совершенных с особой жестокостью: Автореф. дисс.. на соиск. уч. ст. к.ю.н. / И. И. Тимошенко — Краснодар, 2003. — С. 10.
7. Дружков С. Н. Уголовно-правовые функции особой жестокости в составе убийства: вопросы теории и практики: Автореф. дисс.. на соиск. уч. ст. к.ю.н. / С. Н. Дружков — Ижевск, 2002. — С. 17, 29.
8. Яновский Т. С. Диагностика психических больных и внутренняя картина болезни // Личность в меняющемся мире: здоровье, адаптация, развитие. 2017. № 4 (19). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/diagnostika-psihicheskih-bolnyh-i-vnutrennyaya-kartina-bolezni (дата обращения: 14.10.2025).
9. Ульянова М. В. Вменяемость и невменяемость физического лица. Проблемы установления / М. В. Ульянова // Законность. — 2016 — № 38 — С. 22.