This study identifies the features of visual-spatial gnosis formation in preschool children with speech pathology. It defines speech development disorders that are accompanied by deficits in the perception, analysis, and synthesis of visual-spatial information. The paper presents the results of an experimental study revealing the qualitative uniqueness and characteristics of the development of visual-spatial gnosis. Practical recommendations for speech therapy work have also been developed.

Keywords: visual-spatial gnosis, general speech underdevelopment, GSU, preschool children, higher mental functions, visuospatial activity, constructive praxis, neuropsychological assessment, correction.

Актуальность. Исследование зрительно-пространственного гнозиса у детей с речевой патологией является ключевым для понимания структуры дефекта при общем недоразвитии речи (ОНР). Связь между речевыми и неречевыми высшими психическими функциями, в частности зрительным восприятием и пространственной ориентировкой, обуславливает необходимость комплексного подхода к диагностике и коррекции.

Цель исследования: изучить особенности становления и функционирования зрительно-пространственного гнозиса у дошкольников с ОНР в сравнении с нормативно развивающимися сверстниками.

В исследовании приняли участие 60 детей в возрасте 5–6 лет, разделенные на две группы: основная (30 детей с диагнозом ОНР II-III уровня) и контрольная (30 детей без речевых нарушений). Использовался комплекс методик, направленных на оценку предметного гнозиса, оптико-пространственной деятельности, зрительной памяти и конструктивного праксиса.

У детей с ОНР выявлены стойкие и специфические нарушения зрительно-пространственного гнозиса. Они проявляются в трудностях восприятия силуэтных и перечеркнутых изображений, низком уровне сформированности пространственных представлений (смешение понятий «левый-правый», «верх-низ»), недоразвитии оптико-мнестических процессов и значительном отставании в развитии конструктивного праксиса. В контрольной группе данные функции соответствовали возрастной норме. Установлена статистически значимая корреляция между степенью выраженности речевого дефекта и уровнем сформированности зрительно-пространственных функций (r=0,72, p<0,05).

Полученные данные подтверждают гипотезу о системном характере нарушений при ОНР, затрагивающем не только речевую, но и гностическую сферу. Несформированность зрительно-пространственного гнозиса является одним из патогенетических факторов, усугубляющих речевые трудности и препятствующих успешному освоению грамоты и математики. Результаты обосновывают необходимость включения целенаправленной работы по развитию зрительно-пространственных функций в программу коррекционно-логопедического воздействия для детей с речевой патологией.

Современная логопедия и детская нейропсихология рассматривают речевой дефект при общем недоразвитии речи (ОНР) как системное нарушение, затрагивающее не только собственно речевую деятельность, но и целый ряд высших психических функций (ВПФ) [1, 3, 5]. Среди них особое место занимают зрительное восприятие и пространственная ориентировка, которые составляют основу зрительно-пространственного гнозиса.

Зрительно-пространственный гнозис — это сложная психическая функция, обеспечивающая восприятие, анализ, синтез и хранение информации о внешнем мире в ее пространственных характеристиках. Он включает в себя:

– Узнавание предметов и изображений.

– Ориентировку в пространстве собственного тела и во внешнем пространстве.

– Понимание пространственных отношений между объектами.

– Конструктивную деятельность (создание целого из частей).

– Зрительную память.

В онтогенезе становление зрительно-пространственного гнозиса тесно связано с развитием речевой функции. По данным исследований [2, 4], словарь пространственных предлогов и наречий (в, на, под, над, справа, слева и т. д.) усваивается ребенком параллельно с формированием соответствующих пространственных представлений. Нарушение же речевого развития неизбежно сказывается на процессе интериоризации внешних действий во внутренний план, что, в свою очередь, тормозит формирование пространственных понятий.

У детей с ОНР отмечается целый комплекс факторов, потенциально влияющих на становление зрительно-пространственного гнозиса: недостаточность со стороны теменно-затылочных отделов коры головного мозга, отвечающих за анализ пространственной информации; слабость интегративных межполушарных взаимодействий; вторичная недостаточность, вызванная дефицитом речевого опосредования [5].

Выборка. Исследование проводилось на базе логопедических групп дошкольных образовательных учреждений г. Москвы. Общая выборка составила 60 детей в возрасте от 5 до 6 лет (средний возраст — 5,6 ± 0,3 года).

Для основной группы: заключение психолого-медико-педагогической комиссии (ПМПК) о наличии общего недоразвития речи II или III уровня.

Для контрольной группы: соответствие речевого развития возрастной норме, отсутствие в анамнезе неврологических и психиатрических диагнозов.

Основная группа (n=30): дети с дизартрией, алалией, ОНР невыясненного генеза. У всех детей отмечалось бедность активного словаря, аграмматизмы, нарушения фонематического восприятия и звукопроизношения.

Контрольная группа (n=30): дети без речевой патологии.

Группы были сопоставимы по возрасту и полу.

Для диагностики состояния зрительно-пространственного гнозиса был использован адаптированный нейропсихологический диагностический комплекс, включавший следующие пробы:

1. Исследование предметного зрительного гнозиса:

– Узнавание реалистичных изображений.

– Узнавание перечеркнутых и наложенных изображений (фигуры Поппельрейтера).

2. Исследование пространственного гнозиса и праксиса:

– Ориентировка в собственном теле (показ правых и левых частей тела).

– Ориентировка в окружающем пространстве.

– Понимание логико-грамматических конструкций, выражающих пространственные отношения («Покажи карандаш линейкой»).

3. Исследование зрительной памяти:

– Запоминание и воспроизведение 5–6 геометрических фигур.

4. Исследование конструктивного праксиса:

– Складывание фигур из палочек по образцу.

– Собирание разрезных картинок (из 4–6 частей).

– Копирование геометрических фигур.

Обработка результатов проводилась с использованием качественного анализа и методов математической статистики (критерий Манна-Уитни для сравнения двух независимых групп, коэффициент ранговой корреляции Спирмена). Статистически значимыми считались различия при p<0,05.

Проведенное исследование позволило выявить значительные различия в состоянии зрительно-пространственного гнозиса между детьми основной и контрольной групп.

1. Особенности предметного зрительного гнозиса. Дети контрольной группы без труда справлялись с заданиями на узнавание реалистичных, перечеркнутых и наложенных изображений. Время выполнения было минимальным, ошибки отсутствовали.

В основной группе картина была иной. Хотя все дети узнавали реалистичные изображения, при выполнении более сложных заданий отмечались выраженные трудности. При опознании перечеркнутых изображений 73 % (22 ребенка) детей с ОНР нуждались в более длительном времени, допускали ошибки, иногда называя изображение по отдельному фрагменту. Еще более сложными оказались наложенные изображения (фигуры Поппельрейтера) . С этим заданием справились лишь 20 % (6 детей) основной группы. Остальные 80 % (24 ребенка) называли лишь один из объектов, не видя остальных, либо отказывались от выполнения, жалуясь, что «все запутано». Это свидетельствует о трудностях симультанного синтеза — способности одновременно охватить и проанализировать все элементы сложного изображения.

2. Особенности пространственного гнозиса и праксиса. Наиболее яркие различия проявились в сфере пространственных представлений.

– Ориентировка в собственном теле: если в контрольной группе 90 % детей безошибочно показывали правые и левые части тела, то в основной группе это задание вызвало затруднения у 67 % (20 детей). Они путали правую и левую стороны, действовали методом проб и ошибок.

– Ориентировка во внешнем пространстве: задания типа «положи карандаш справа от книги» правильно выполнили лишь 40 % (12 детей) с ОНР против 100 % в контрольной группе.

– Понимание пространственных конструкций: проба на понимание обратимых фраз («Покажи карандаш линейкой») оказалась практически недоступной для 83 % (25 детей) основной группы. Они показывали оба предмета или выполняли действие в прямой последовательности, не улавливая грамматического выражения пространственных отношений. Это прямо указывает на связь между несформированностью грамматического строя речи и пространственных представлений.

3. Состояние зрительной памяти. При запоминании геометрических фигур объем зрительной памяти у детей с ОНР был снижен. В контрольной группе средний объем воспроизведения составил 4,8 ± 0,4 фигуры, в то время как в основной группе — 3,2 ± 0,7 фигуры. Дети с речевой патологией не только запоминали меньше элементов, но и искажали их форму при воспроизведении (квадрат превращался в круг, ромб — в треугольник), что говорит о недостаточной четкости зрительных образов-представлений.

4. Особенности конструктивного праксиса. Задания на конструирование выявили самые значительные трудности.

– Складывание фигур из палочек: дети с ОНР действовали хаотично, не могли удержать в памяти целостный образ, нарушали пропорции и пространственное расположение элементов. Задание требовало многократных показов и помощи со стороны экспериментатора.

– Разрезные картинки: 70 % (21 ребенок) основной группы справились с картинками из 4 частей, но собрать картинку из 6 частей смогли лишь 10 % (3 ребенка). Они соединяли фрагменты механически, без опоры на целостный образ.

– Копирование геометрических фигур: при срисовывании домика, состоящего из квадрата и треугольника, лишь 27 % (8 детей) с ОНР смогли правильно передать структуру. У остальных наблюдались типичные ошибки: разрыв линий в углах, несовпадение элементов, неправильное расположение треугольника относительно квадрата.

Таблица 1

Сравнительные результаты выполнения диагностических проб (в % успешного выполнения)

Как видно из Таблицы 1, статистический анализ с использованием коэффициента корреляции Спирмена выявил прямую сильную связь между уровнем речевого развития (оцениваемым по логопедической характеристике) и суммарным баллом за выполнение заданий на зрительно-пространственный гнозис (r=0,72, p<0,05). Это означает, что чем более выражен речевой дефект, тем более значительными являются нарушения в гностической сфере.

Полученные данные полностью согласуются с работами ведущих отечественных ученых [1, 3, 5] и подтверждают гипотезу о системном нарушении ВПФ при ОНР.

Выявленные трудности — нарушение симультанного синтеза, несформированность пространственных представлений, слабость зрительной памяти и конструктивного праксиса — имеют единую нейропсихологическую основу. Это, прежде всего, функциональная недостаточность теменно-затылочных отделов коры головного мозга (зоны TPO), которые являются зоной перекрытия анализаторов и отвечают за сложные интегративные процессы [5]. Кроме того, дефицит речевого опосредования не позволяет ребенку с ОНР словесно закрепить пространственные признаки, перевести наглядную ситуацию в абстрактный план, что является необходимым условием для формирования устойчивых пространственных представлений.

Нарушения зрительно-пространственного гнозиса носят не первичный, а вторичный характер, тесно переплетаясь с речевым дефектом. Однако они, в свою очередь, становятся серьезным препятствием для преодоления этого дефекта, так как затрудняют усвоение грамоты (смешение букв по оптическим и пространственным признакам) и основ математики (решение арифметических задач, понимание схем).

Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что становление зрительно-пространственного гнозиса у детей дошкольного возраста с речевой патологией (ОНР) характеризуется специфическими особенностями и значительным отставанием от возрастной нормы. Нарушения носят системный характер и затрагивают все компоненты данной функции: от восприятия сложных изображений до пространственной ориентировки и конструктивной деятельности.

Степень нарушений зрительно-пространственного гнозиса напрямую коррелирует с тяжестью речевого дефекта, что подтверждает единство речевых и неречевых симптомов в структуре ОНР. Несформированность пространственных представлений является не просто сопутствующим нарушением, а одним из патогенетических звеньев, усугубляющих речевые трудности и создающих дополнительные барьеры в познавательном развитии ребенка.

Заключение

1. У детей старшего дошкольного возраста с ОНР наблюдается стойкое недоразвитие зрительно-пространственного гнозиса, которое проявляется в трудностях симультанного синтеза, несформированности пространственных представлений, снижении объема зрительной памяти и выраженных нарушениях конструктивного праксиса.
2. Структура нарушений у детей с ОНР качественно отличается от таковой у детей с нормальным речевым развитием. Для них характерны не просто ошибки, а специфические стратегии восприятия (фрагментарность, хаотичность, отказ от сложных заданий).
3. Установлена сильная прямая корреляционная связь между уровнем речевого развития и состоянием зрительно-пространственных функций, что доказывает необходимость комплексного подхода к коррекции.
4. Полученные результаты диктуют необходимость обязательного включения в коррекционно-логопедическую работу с детьми с ОНР целенаправленного блока заданий, нацеленных на развитие зрительно-пространственного гнозиса. Это будет способствовать не только преодолению гностических трудностей, но и создаст прочную базу для успешного овладения чтением, письмом и счетом.

Литература:

1. Ахутина Т. В. Нейропсихологическая диагностика и коррекция младших школьников. — М.: Академия, 2012. — 158 с.
2. Венгер Л. А., Венгер А. Л. Готов ли ваш ребенок к школе? — М.: Знание, 1994. — 192 с.
3. Левина Р. Е. Нарушения речи и письма у детей: Избранные труды. — М.: АРКТИ, 2005. — 224 с.
4. Семенович А. В. Нейропсихологическая диагностика и коррекция в детском возрасте. — М.: Академия, 2002. — 232 с.
5. Цветкова Л. С. Нейропсихология счета, письма и чтения: нарушение и восстановление. — М.: МПСИ, 2000. — 304 с.
6. Фишман М. Н. Зрительное восприятие и мозг: Нейрофизиологические основы зрительного гнозиса. — СПб.: Питер, 2018. — 288 с.