Единообразного мнения относительно природы «обхода закона» в современной судебной практики, на сегодняшний день по-прежнему нет. Обход закона является правовой конструкцией, обладающей отличительными признаками, которые обуславливают ее самостоятельность.

Во-первых, обход закона может быть совершен только активным действием (несколькими взаимосвязанными действиями). Важно отметить, что обход закона может совершаться не только путем заключения соответствующих сделок, но также и осуществлением фактических действий. К действиям, совершенным в обход закона, следует отнести оказание услуг без заключения государственного контракта по правилам ГК РФ и Федерального закона от 5 апреля 2013 года № 44-ФЗ, заключение договора займа с участником юридического лица в обход норм об увеличении уставного капитала, передача имущества государственному учреждению или предприятию с целью обхода закона о приватизации и дальнейшая его продажа и т. д.

Некоторые правоведы (напр., И. В. Сазанова) полагают, что такие действия следует квалифицировать, как правонарушение. Под правонарушением в общей теории права понимается виновно совершаемое деяние, нарушающее законодательно установленный запрет, предусматривающий определенную негативную реакцию со стороны государства [2, с. 428]. Представляется, что действия в обход закона не являются правонарушением, поскольку в их характеристике отсутствует признак противоправности. По утверждению Е. Д. Суворова, «обходные» действия нарушают норму, которая может быть сформулирована по аналогии закона [3, с. 46], но, согласно правилам толкования, законодательный запрет не может толковаться расширительно.

Таким образом, действия в обход закона формально не нарушают позитивных предписаний, но являются неправомерными по своему содержанию, так как вступают в противоречие с требованиями нормы, сформулированной по аналогии, которая, однако, не может быть применена.

Во-вторых, обход закона может быть совершен в отношении только императивной нормы и действия в обход закона всегда посягают на положения объективного права, не нарушая субъективное право конкретного лица.

В-третьих, важным признаком обхода закона является заведомая недобросовестность лица, которая следует из абз. 1 п. 1 ст. 10 ГК РФ. Её содержание состоит в осознании лицом того, что совершаемое им деяние противоречит общему стандарту поведения участников гражданского оборота, и в сознательном осуществлении соответствующих действий. Поэтому при «обходных» сделках обе стороны должны действовать заведомо недобросовестно. Суды, решая вопрос о добросовестности, нередко обращаются к категории «обычной хозяйственной деятельности», позволяющей им сравнить действия лица со средним стандартным участником гражданского оборота.

В-четвертых, действия в обход закона всегда совершаются с противоправной целью, а ее отсутствие приводит к невозможности осуществления квалификации по п. 1 ст. 10 ГК РФ. В связи с этим в литературе критикуется формулировка, использованная законодателем в п. 1 ст. 10 ГК РФ, так как она позволяет сделать вывод о том, что возможен обход закона без противоправной цели, следовательно, незапрещённый. В связи с этим наличие в тексте ст. 10 ГК РФ словосочетания «с противоправной целью» представляется несовершенством законодательной техники [4, с. 60–67]. Стоит отметить, что на практике именно наличие противоправной цели имеет решающее значение при квалификации судом действий, совершенных лицом [6, с. 88].

В-пятых, при обходе закона всегда имеет место последствие в виде достижения неоправданного преимущественного положения лица по отношению к добросовестным участникам гражданского оборота [7, с. 191]. Такое последствие заключается в приобретении лицом права, которое не может возникнуть у других участников, действующих добросовестно. Это могут быть различные имущественные выгоды, включение в реестр кредиторов юридического лица, в отношении которого инициирована процедура банкротства и др.

Проблема правового регулирования обхода закона обсуждалась ещё в отечественной юриспруденции с момента появления данного термина. Феномен обхода закона возникает из-за существования самого закона и несоответствия его норм интересам субъектов права. Когда намерения законодателя противоречат интересам субъектов права, последние пытаются избежать применения нежелательного закона, не нарушая его прямо, а используя формальные подходы для соответствия нормам права, которые им выгодны.

Одним из распространённых способов обхода закона в международных сделках является указание места заключения договора в стране, правовой порядок которой, стороны желают применить к регулированию своих правоотношений. Однако данный метод, как и другие, может оказаться неэффективным из-за повсеместного признания принципа тесной связи между правопорядком определённого государства и соответствующего правоотношения. Эта тенденция подтверждается пунктом 5 статьи 1210 ГК РФ. Соглашение о выборе права, применимого к договору, касающееся только одного правопорядка, не может изменить императивную норму данного правопорядка. Хотя сторона, стремящаяся обойти закон, хочет избежать действия императивной нормы. В данном случае, ей могут помешать различные правовые меры: оговорка о публичном порядке, наличие императивных и сверхимперативных норм в законодательстве того государства, с которым правоотношение сторон связано наиболее тесным образом.

Одним из основных последствий совершенных действий, направленных в обход закона, является отказ в судебной защите. Также выделяются и иные меры, предусмотренные законом. В доктрине международного частного права выделяется ряд правовых последствий обхода закона, которые возможны [8, с. 258]:

1. Ничтожность сделки, которая заключена в обход закона
2. Возвращение к положению дел, существовавшему до заключения сделки
3. Применение закона в соответствии с правоотношением, которое возникает между сторонами при условии, что права третьих лиц не нарушаются. Основным юридическим последствием выступает применение к такого рода сделкам сверхимперативных норм национального законодательства определённого государства, впоследствии чего сделка может оказаться недействительной. Об этом свидетельствует практика судов.

Известный советский учёный Л. А. Лунц утверждает, что ситуация, связанная с обходом закона, не требует создания отдельного правового механизма для её регулирования или признания недействительной. По мнению Л. А. Лунца, в таком случае, следует использовать оговорку о публичном порядке [9, с. 290].

Совершение действий в обход закона — форма злоупотребления правом. Данный факт широко признан в юридической науке. Стоит отметить, что до внесения изменений в текст статьи 10 ГК РФ, запрет на злоупотребление правом считался основополагающим принципом гражданского права, нарушение которого влекло соответствующие правовые последствия.

В связи с этим, следует согласиться с А. В. Волковым, который указывает на формализм и абстрактность гражданской правовой системы, что способствует появлению возможности злоупотребления правом, путём обхода закона, аргументируя необходимость запрета на такие действия [10, с. 67]. Вопрос, однако, в том, насколько введение этого запрета в ГК РФ помогло решить существующие проблемы. Возможно, что изменение текста ст. 10 ГК РФ было своего рода «религиозным актом» со стороны законодателя, который в условиях профессионализации обходных схем, видимо, не нашёл более эффективного способа, чем добавить в закон ещё одну запрещающую норму.

Характеризуя судебную практику российских судов по делам, связанным с обходом закона, ограниченных предметом международного частного права, можно сделать следующие выводы. Несмотря на незначительное количество судебных решений об обходе закона, прослеживается чёткая тенденция разрешения соответствующих дел на основании положений ст. 1192 и 1193 ГК РФ. Такой обход закона в судебных решениях выступает в качестве дополнительного квалифицирующего признака поведения сторон правоотношения. При установлении факта обхода закона суды применяют сверхимперативную норму, которую стороны договора желали обойти.

Т. П. Подшивалов объясняет такое поведение судов отсутствием в разделе 6 ГК РФ прямого запрета на обход закона, так как положение ст. 10 ГК РФ распространяет своё действие на правоотношения, которые осложнены иностранным элементом, через взаимосвязь данной статьи со ст. 1192 ГК РФ, содержанием которой выступают нормы непосредственного применения [11, с. 143–153].

Наличие запрета на обход закона в общей части ГК РФ не является обязательным для действующих судебных решений. Это связано с тем, что прежняя редакция ст. 10 ГК РФ также закрепляла запрет на злоупотребление правом, которым суды могут руководствоваться в случае необходимости.

Иллюстративным в данном случае выступает следующий пример: при рассмотрении апелляционной жалобы между иностранными юридическими лицами в споре о передаче контрольного пакета акций компании «Мегафон», Девятый арбитражный апелляционный суд города Москвы отменил постановление первой инстанции, считая, что подчинение правоотношений иностранному правопорядку было предпринято с целью обойти Закон № 57-ФЗ «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства», который обладает сверхимперативным значением по сравнению с нормами иностранного права. В данном примере показана ситуация, когда суд, исходя из важности норм Закона № 57-ФЗ, опирается на ст. 1192 ГК РФ при составлении судебного решения, которая является его основой.

Другой случай, рассмотренный арбитражным судом, иллюстрирует, как суды применяют оговорку о публичном порядке к ситуации уклонения от закона. Так, Арбитражный суд Уральского округа пришёл к выводу, что соглашение сторон о выборе применимого права было направлено на обход положений Закона № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» и применил данный Закон к отношениям сторон по договору поставки, подчеркнув, что иное толкование было бы эквивалентно согласию суда на нарушение публичного порядка.

Таким образом, при рассмотрении ситуаций, связанных с обходом закона в международных частноправовых отношениях, следует отметить, что факт обхода закона может быть установлен исключительно судом, поскольку участники гражданских правоотношений находятся в равных положениях между собой. Норма о запрете обхода закона адресована, прежде всего, суду. Возможность для суда определить поведение лица, как обход закона, не зависит от того, ссылается ли сторона спора на злоупотребление правом другой стороны. Суд может по своему усмотрению отказать в защите прав лицу, которое злоупотребляет своими правами и прибегает к обходу закона.

В связи с вышеизложенным, следует сделать вывод, что запрет на обход закона не может быть признан избыточным регулированием. Он имеет свою сферу применения, охватывающую ситуации фактически правомерных, но содержательно нарушающих закон действий и обеспечивает правопорядок, защиту прав и законных интересов добросовестных участников гражданского оборота.

Потенциальная возможность нарушения прав частных лиц, заложенная в анализируемой правовой конструкции: постквалификация совершенного действия как обход закона, требует сведения к минимуму ситуации некорректного и необоснованного применения судами пункта первого статьи 10 ГК РФ, а также формирования единообразной судебной практики. В связи с чем необходимым представляется принятие Пленумом Верховного Суда РФ отдельного постановления по данному вопросу. В нем важно было бы определить сущностные признаки понятий «злоупотребление правом», «обход закона с противоправной целью», сформулировать правила квалификации действий по пункту первому статьи 10 ГК РФ с указанием на обязательность конкретизации того, какая именно форма заведомо недобросовестного поведения имеет место, привести наиболее распространенные примеры действий в обход закона и т. д.

Кроме того, необходимо конкретизировать последствия обхода закона в положениях Гражданского кодекса РФ, поскольку на данный момент соответствующие нормы носят общий характер.

В целом конструкция обхода закона должна подвергнуться более детальному осмыслению на доктринальном уровне и более последовательно применяться на практике.

Литература:

1. Поляков А. В. Общая теория права: учебник. 2-е изд. / под ред. А. В. Поляков, Е. В. Тимошина. // Изд-во С.- Петерб. гос. ун-та. 2015. С. 428.
2. Суворов Е. Д. Действия в обход закона: правовая квалификация и последствия // Закон. 2013. № 9. С. 46.
3. Курбатов А. Я. Принцип недопустимости злоупотребления правом: к старым проблемам добавились новые // Закон. 2013. № 9. С. 60–67.
4. Постановление 8-го арбитражного суда г. Омск от 29.03.2018 г. по делу № А46–5085/2017 [Электронный ресурс]. — URL: https://sudact.ru/arbitral/doc/eNkBzWExpBrR/ (дата обращения: 13.10.2024)
5. Подшивалов Т. П. Запрет обхода закона в российском гражданском законодательстве и судебной практике // Вестник гражданского права. 2015. № 2. С. 88.
6. Международное частное право: Общая часть: курс лекций / под. ред. Е. В. Прокопьева. М.: Юстицинформ, 2008. С. 191.
7. Правовое регулирование международных частных отношений: книга / под. ред. В.В Кудашкина. М.: Пресс, 2004. С. 258.
8. Курс международного частного права: учебник: Изд. 2-е, перераб и доп. / под. ред. Л. А. Лунца. М.: Спарк, 2002. С. 290.
9. Волков А. В. Понятие «обход закона» в доктрине и практике гражданского права. // Законы России, опыт, анализ, практика. 2013. No 1. С. 67.
10. Подшивалов Т. П. Обход закона в международном частном праве. // Журнал российского права. 2016. No 8. С. 145–153.