The article is devoted to the analysis of the peculiarities of using the results of operational investigative activities in criminal proceedings. The legal nature of such activities, the criteria of admissibility and relevance of the obtained information, scholarly positions, and the proposed mechanisms of their introduction into criminal procedural practice are examined.

Keywords: operational investigative activities, proof, evidence, criminal proceedings, admissibility.

Вопрос о месте и значении результатов оперативно-розыскной деятельности (ОРД) в уголовном процессе в течение последних десятилетий занимает одно из центральных положений в научных дискуссиях. С момента принятия Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» законодатель установил самостоятельную отрасль правового регулирования, определив задачи и пределы применения оперативно-розыскных мероприятий. В то же время нормы Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ) достаточно жёстко разграничивают процессуальные источники доказательств и фактические данные, полученные иным путём. Статья 89 УПК РФ прямо указывает на недопустимость использования в качестве доказательств результатов ОРД, если они не отвечают требованиям закона, что стало причиной устойчивой коллизии между двумя массивами нормативного регулирования.

Цель данной статьи заключается в системном анализе особенностей использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании, механизмы их введения в уголовно-процессуальную деятельность.

Как отмечает О. И. Белокобыльская, данная проблема не может быть решена исключительно за счёт расширительного толкования норм процессуального права, поскольку природа ОРД иная: её результаты должны проходить через процедуру трансформации в уголовно-процессуальные доказательства посредством следственных действий [1, с. 24]. Сходную позицию высказывает И. В. Калашников, указывая на то, что любые сведения, добытые оперативным путём, не обретают доказательственного значения автоматически, а требуют проверки, фиксации и оценки по правилам УПК РФ [4, с. 55].

Вместе с тем, отрицать практическую ценность материалов ОРД невозможно. На их основе принимаются решения о возбуждении уголовных дел, определяется направление расследования, выбираются тактические ходы следователя. По мнению Е. С. Дубоносова, именно предваряющий характер ОРД делает её незаменимой в системе борьбы с преступностью, но не подменяющей собой процесс доказывания [3, с. 198].

Дискуссионным остаётся вопрос о допустимости прямого использования таких материалов в качестве доказательств. А. Е. Мареев подчёркивает, что в российском уголовном процессе существует запретительный подход, тогда как часть исследователей (например, С. Б. Россинский) предлагают дополнить перечень доказательств новым видом — результатами оперативно-розыскной деятельности [5, с. 1548]. Своего рода компромисс предлагает К. Д. Марциновская, видящая перспективу в нормативной конкретизации порядка закрепления полученных сведений, что обеспечило бы их надлежащую проверку и придало бы им процессуальную силу [6, с. 337].

С теоретической точки зрения результаты оперативно-розыскной деятельности представляют собой сведения фактического характера, полученные уполномоченными органами с использованием предусмотренных законом мероприятий. Законодатель установил закрытый перечень таких мероприятий в ст. 6 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ, включив в него наблюдение, наведение справок, обследование помещений, контроль почтовых отправлений и ряд иных действий. Как справедливо подчёркивает Д. П. Голубев, данные мероприятия не имеют цели доказывания в уголовно-процессуальном смысле, но обеспечивают получение информации, способной служить основанием для принятия последующих процессуальных решений [2, с. 299].

При рассмотрении вопроса о критериях допустимости результатов ОРД необходимо обратиться к положениям ст. 74, 75 и 89 УПК РФ. Допустимость предполагает соответствие информации установленной форме получения, процессуальному порядку и полномочиям лица, её зафиксировавшего. Относимость означает связь полученных данных с обстоятельствами, подлежащими доказыванию по конкретному уголовному делу. Достоверность предполагает проверку сведений с использованием иных доказательств, позволяющих исключить их случайность или недобросовестное искажение. Как отмечает О. И. Белокобыльская, без прохождения всех трёх стадий — проверки, закрепления и оценки — оперативные материалы не могут быть положены в основу обвинения [1, с. 25].

На практике наиболее проблемным является вопрос о соотношении оперативных данных и протоколов следственных действий. И. В. Ошкин указывает, что в случае если при проведении ОРМ была осуществлена аудио- или видеозапись, её включение в доказательственную базу возможно только после осмотра и приобщения к делу в порядке, предусмотренном ст. 84 и 170 УПК РФ [7, с. 511]. Нарушение указанного порядка ведёт к признанию доказательств недопустимыми.

Следовательно, правовая природа результатов ОРД заключается в их вспомогательном характере: они могут стать частью доказательственной системы лишь после прохождения процессуальной «фильтрации», предусмотренной уголовно-процессуальным законодательством. Сохранение данной конструкции обеспечивает баланс между эффективностью расследования и конституционными гарантиями прав личности.

Вопрос о том, должны ли результаты оперативно-розыскной деятельности рассматриваться в качестве самостоятельного вида доказательств, на протяжении длительного времени является предметом оживлённой полемики в юридической науке.

С одной стороны, представители процессуальной школы придерживаются консервативного подхода. Так, И. В. Калашников подчёркивает, что включение сведений, полученных оперативным путём, в доказательственную базу без их процессуального оформления разрушает стройность уголовно-процессуальной формы и ведёт к подрыву принципов состязательности [4, с. 56]. Позиция А. Е. Мареева близка по содержанию: он считает, что использование таких материалов должно ограничиваться стадией возбуждения уголовного дела и подготовкой следственных действий, а сама процедура доказывания должна строиться исключительно на основе предусмотренных УПК РФ источников [5, с. 1549]. Аналогично рассуждает О. И. Белокобыльская, указывая, что признание результатов ОРД доказательствами без дополнительных процессуальных фильтров создаёт угрозу нарушения прав личности [1, с. 27].

С другой стороны, существует доктринальная линия, отстаивающая идею нормативного закрепления нового вида доказательств. К. Д. Марциновская предлагает ввести в УПК РФ специальные нормы, позволяющие использовать протоколы оперативных мероприятий, акты наблюдения и иные документы при условии их документирования и последующей проверки судом [6, с. 338]. По её мнению, такой подход обеспечил бы согласование между законом об ОРД и уголовно-процессуальным законодательством, устранив существующие противоречия.

Поддерживает идею законодательного реформирования и И. В. Ошкин, отмечая, что существующий разрыв между оперативным и процессуальным законодательством приводит к неопределённости для правоприменителей [7, с. 510]. Он видит перспективу в расширении перечня процессуальных источников доказательств, что позволило бы органам следствия экономить время и ресурсы, не прибегая к повторному получению идентичных сведений.

Особую позицию занимает Д. П. Голубев, считающий, что необходимо искать компромисс между абсолютным отрицанием доказательственного значения материалов ОРД и их безусловным признанием. Он полагает, что ограниченный допуск возможен при условии соблюдения принципов допустимости и относимости, что позволит минимизировать риски фальсификации [2, с. 301].

Проблема соотношения оперативно-розыскных и уголовно-процессуальных институтов предопределяет необходимость поиска практических механизмов, обеспечивающих допустимость и надёжность использования сведений, добытых в ходе ОРМ. На сегодняшний день основным инструментом такой трансформации выступает следственное действие. Любые сведения, полученные при проведении ОРМ, приобретают юридическое значение только после закрепления их в порядке, предусмотренном УПК РФ, например, через осмотр, выемку, допрос или предъявление для опознания.

По мнению Е. С. Дубоносова, нормативная конструкция ОРД не содержит процессуальных средств доказывания, поэтому единственный путь интеграции её результатов в уголовное судопроизводство состоит в передаче информации следователю или дознавателю и последующем процессуальном оформлении [3, с. 212]. Практика подтверждает данный вывод: аудиозаписи, полученные при наблюдении, приобретают доказательственный статус только после их осмотра и протоколирования, а предметы или документы — после выемки или осмотра с фиксацией источника их поступления.

Интересную модель предлагает К. Д. Марциновская, которая допускает возможность введения особого процессуального механизма для актов оперативных подразделений, приравненных к документам в смысле ст. 84 УПК РФ. По её мнению, такая модель позволила бы сократить излишнюю бюрократизацию и устранить пробел между законом об ОРД и УПК РФ [6, с. 338]. Однако противники подобной реформы, в числе которых А. Е. Мареев, подчёркивают, что это приведёт к стиранию границ между оперативной и процессуальной деятельностью, а значит — к рискам нарушения принципа состязательности [5, с. 1550].

Наиболее продуктивным видится комбинированный подход, предполагающий сохранение базовых ограничений, но с одновременной детализацией порядка использования материалов ОРД. В частности, возможно закрепление в УПК РФ обязанности следователя указывать в постановлении о возбуждении уголовного дела конкретные результаты оперативных мероприятий, на основании которых принято решение. Дополнительным механизмом может стать установление единой формы актов, составляемых по результатам ОРМ, что позволит исключить их подмену или фальсификацию и облегчит проверку судом.

Подводя итог, можно отметить: признание самостоятельного доказательственного значения за результатами ОРД на данном этапе представляется преждевременным, однако совершенствование процедуры их трансформации в процессуальные доказательства необходимо. Согласование норм Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и УПК РФ позволит не только повысить эффективность расследования, но и обеспечить надлежащую защиту конституционных прав граждан.

Литература:

1. Федеральный закон от 12.08.1995 № 144-ФЗ (ред. от 01.04.2025) «Об оперативно-розыскной деятельности» // Собрание законодательства РФ, 14.08.1995, № 33, ст. 3349.
2. Белокобыльская, О. И. О проблемах использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам / О. И. Белокобыльская // Актуальные проблемы уголовного процесса и криминалистики. — Могилев: Учреждение образования «Могилевский институт Министерства внутренних дел Республики Беларусь», 2023. — С. 22–29.
3. Голубев, Д. П. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовному делу / Д. П. Голубев // Проблемы становления гражданского общества. — Иркутск: Университет прокуратуры Российской Федерации, 2022. — С. 298–302.
4. Дубоносов, Е. С. Оперативно-розыскная деятельность: учебник для вузов / Е. С. Дубоносов. — 8-е изд., перераб. и доп. — Москва: Издательство Юрайт, 2025. — 399 с.
5. Калашников, И. В. Проблема использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве / И. В. Калашников // Уголовно-процессуальное право — уроки истории и проблемы сегодняшнего дня. — Пермь: ПИФСИН, 2022. — С. 54–56.
6. Мареев, А. Е. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании / А. Е. Мареев // Право и правосудие в современном мире. — Санкт-Петербург: ООО Центр научно-информационных технологий Астерион, 2024. — С. 1542–1551.
7. Марциновская, К. Д. О некоторых вопросах использования результатов оперативно-розыскной деятельности в качестве доказательств по уголовному делу / К. Д. Марциновская // Государство и право. — Новосибирск: ИПЦ НГУ, Новосибирский национальный исследовательский государственный университет, 2023. — С. 337–338
8. Ошкин, И. В. Актуальные проблемы, возникающие в процессе использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве / И. В. Ошкин // Сборник научных статей по итогам Недели российской науки в Рязанском филиале Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя. — Рязань: Московский университет Министерства внутренних дел Российской Федерации им. В. Я. Кикотя, 2023. — С. 509–512.