Настоящая статья посвящена изучению системности противоречий в Юго-Восточной Азии. В рамках исследования было выявлено, что Китай и США используют внутрирегиональные проблемы для укрепления своих геополитических позиций. Также было определено, что Бруней, Мьянма, Камбоджа и Лаос придерживаются китайской стороны противостояния, а Вьетнам, Филиппины, Малайзия, Таиланд, Индонезия и Сингапур — американской. Тем временем АСЕАН выступает лишь диалоговой площадкой для разрешения споров.

Ключевые слова: АСЕАН, Китай, США, терроризм, Юго-Восточная Азия, Южно-Китайское море.

This article is devoted to the study of the systemic nature of the contradictions in Southeast Asia. The study revealed that China and the United States are using intraregional issues to strengthen their geopolitical positions. It was also determined that Brunei, Myanmar, Cambodia, and Laos are aligned with the Chinese side of the conflict, while Vietnam, the Philippines, Malaysia, Thailand, Indonesia, and Singapore are aligned with the American side. Meanwhile, ASEAN serves as a platform for dialogue and dispute resolution.

Keywords: ASEAN, China, USA, terrorism, Southeast Asia, South China Sea.

Юго-Восточная Азия в условиях действующей системы международных отношений представляет собой крайне противоречивый регион. Безусловно, это быстроразвивающийся центр глобальных торговли и производства, однако усугубление гражданской войны в Мьянме и пограничный конфликт Камбоджи и Таиланда в 2025 г., а также реакция стран АСЕАН на эти события показали мировой общественности, что архитектура региональной безопасности Юго-Восточной Азии является сложным конструктом с участием внешних игроков.

Данное исследование проводится в рамках системного подхода, чтобы выявить конфигурацию сил и архитектуру региональной безопасности в Юго-Восточной Азии со всеми взаимосвязями, которые там присутствуют. В связи с тем, что темы недавнего конфликта Таиланда и Камбоджи и обострения войны в Мьянме недостаточно изучены, ключевыми предметами анализа расстановки сил в регионе стали спор в Южно-Китайском море, экономическая и политическая экспансия Китая и США, терроризм в исламских государствах, а также попытки АСЕАН независимого и нейтрального решения региональных споров. В результате исследования сделан вывод о системности противоречий в Юго-Восточной Азии, а выявленные тенденции сгруппированы в виде схемы.

Конфликт, связанный с разграничением территориальных вод в Южно-Китайском море (ЮКМ), уже более полувека является главной причиной разногласий в регионе. Три района ЮКМ считаются зонами международных споров: континентальный шельф Тонкинского залива, Парасельские острова и острова Спратли. Первые две территории — причина длительного конфликта Китая и Вьетнама. В Тонкинском заливе КНР ведет исключительно экспансионистскую военную политику. Так, например, в 2017 г. Вьетнам был вынужден прекратить бурение нескольких нефтяных месторождений на шельфе из-за давления КНР. В 2020 г. китайские корабли вновь появились в территориальных водах Вьетнама [8, c. 155]. На Парасельских островах ситуация аналогична. По данным американской разведки, Китай оккупировал крупнейший остров вьетнамской островной цепи — о. Вуди — и разместил там новейшие истребители J-11 и JH-7 [9, c. 19]. В территориальном конфликте на островах Спратли замешаны, вдобавок к Китаю и Вьетнаму, еще Филиппины, Малайзия и Бруней. Начало конфликту в этом районе положило малазийско-индонезийское соглашение о разграничении континентального шельфа. Этот шаг затронул интересы Филиппин, Вьетнама и Брунея. Объектами спора стали острова, занятые филиппинцами (о. Терумбу Лаксамана) и вьетнамцами (о. Пулау Амбойна Кечил), а также часть брунейской рыболовной зоны. Китай же предпринимает попытки по созданию искусственных островов в районе архипелага Спратли, где строит инфраструктуру — сеть контроля над ЮКМ, что и является причиной претензий на эту островную цепь.

Для Китая принадлежность Южно-Китайского моря — вопрос национальной безопасности, поскольку именно через ЮКМ идет 40 % от общего объема торговли этой страны. В Южно-Китайском море сосредоточены богатые залежи природных ресурсов: нефти, природного газа и минералов. Здесь добывается не менее 8 % объема мировой добычи рыбы [4]. В 2016 г. Арбитражный суд в Гааге, инициированный Филиппинами, постановил, что Китай не имеет исторических прав на спорные территории. Однако, как показывают события, КНР продолжает пренебрегать международным правом, в частности Конвенцией ООН 1982 г. по морскому праву.

Из-за китайской экспансии страны Юго-Восточной Азии стремятся выработать единую позицию по действиям КНР в регионе. Для Вьетнама и Филиппин вопрос территориальной принадлежности островов в этой акватории — узловая проблема обеспечения региональной безопасности. Как итог, эти государства рассматривают Китай в качестве агрессора. Малайзия и Бруней, несмотря на прямую вовлеченность в противоречия по ЮКМ, исторически придерживались более сдержанной позиции, поэтому сейчас также избегают открытой критики Пекина. Аналогично придерживается нейтральной позиции Лаос, для которого укрепление взаимодействия с КНР входит в число ключевых приоритетов внешней политики. Камбоджа, стремясь сохранить стратегическое сотрудничество с КНР, блокирует заявления, так или иначе осуждающие действия Китая. Индонезия, Сингапур и Таиланд, не являясь прямыми участниками спора, считают необходимым мирное урегулирование противоречий на основе Конвенции ООН 1982 г. по морскому праву, при этом поддерживая военное присутствие США в регионе.

Соединенные Штаты резко отреагировали на действия Китая. В 2022 году на саммите в Мадриде тогдашний генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг заявил, что альянсу надо быть более активным в Индо-Тихоокеанском регионе, поскольку теперь угрозы НАТО исходят из Южно-Китайского моря [11]. Американский проект Индо-Тихоокеанского региона (ИТР) предполагает коалицию стран, целью которых является сдерживание Китая. Камбоджа, Лаос, Бруней и Мьянма отказались обсуждать эту инициативу в рамках АСЕАН, не желая ставить под угрозу стратегические выгоды от сотрудничества с КНР; тем временем Индонезия, Сингапур, Вьетнам, Таиланд, Малайзия и Филиппины, наоборот, выступили в поддержку данного проекта. Такая расстановка сил вполне понятна: США состоят в двусторонних военных союзах с Таиландом и Филиппинами, а с Малайзией, Сингапуром и Вьетнамом ведут тесный военно-технический диалог.

Ситуация в регионе складывается так, что США пытается сдерживать влияние Китая. На момент 2018 г. американские прямые инвестиции в Юго-Восточную Азию достигли 329 млрд долл., что превышает суммарный объем вкладов в Японию, Китай, Индию и Южную Корею. Тем не менее основным торговым партнером стран АСЕАН является Китай: торговый оборот между ними достиг 591 млрд долл., что уже не идет в сравнение со 272 млрд долл. торгового оборота США со странами региона [7, c. 341]. Огромное влияние Китая в регионе отражается и на результатах опросов общественного мнения среди граждан стран Юго-Восточной Азии. Так, по данным опроса, проведенного сингапурским Институтом исследования Юго-Восточной Азии в 2019 г., на вопрос «Какая страна оказывает наибольшее экономическое влияние на страны ЮВА?» 73,3 % реципиентов ответили «Китай», в то время как только 7,9 % проголосовали за США [7, c. 342].

Осознавая экспансию Китая в регионе, США под предлогом борьбы с терроризмом активизировали свое присутствие в Юго-Восточной Азии. К тому же сами страны АСЕАН признают свою неспособность предотвратить распространение радикального исламизма. Согласно данным Global terrorism index, четыре государства АСЕАН входят в топ-30 самых террористически нестабильных: Мьянма, Филиппины, Индонезия и Таиланд [10]. В Юго-Восточной Азии активно действуют террористические группировки, члены которых воруют людей, совершают ограбления и даже захватывают города. В Индонезии 19 группировок связаны с ИГ[1], в Малайзии — 5, на Филиппинах — 3 [1]. Все они ведут свою историю с середины XX в., когда началось движение за независимость против западной системы; в итоге они радикализировались и превратились в террористические группировки. Регион поделили на четыре мантика: первый (Сингапур и Малайзия) и четвертый (Австралия) занимаются вопросами финансирования, третий (восточная часть Малайзии, остров Сулавеси, Филиппины и остров Калимантан) — обучением боевиков, второй (Индонезия) — террористической деятельностью. Ключевая цель террористических группировок — создание халифата в государстве с самым большим количеством мусульманского населения — Индонезии. Сама Индонезия около 30 лет боролась с радикальными исламистами в провинции Ачех, Таиланд до сих пор воюет с исламистской Объединенной организацией освобождения Патани, а в 2017 г. на Филиппинах «Мауте» и «Абу Сайяф» захватили часть острова Минданао и на несколько месяцев закрепились в городе Марави. В том же 2017 г. на Юго-Восточную Азию пришлась третья часть всех террористических атак в мире.

В вопросах противодействия угрозе радикального исламизма государства АСЕАН сделали ставку на развитие взаимодействия с США. Как результат, Соединенные Штаты построили новые военные базы в Сингапуре и Малайзии, укрепили базу на Филиппинах, а Вьетнам передал американцам военную базу в Камрани — одном из лучших глубоководных портов мира.

Внешнеполитическая ситуация складывается неблагоприятно для стран АСЕАН, которые оказались вовлечены в борьбу великих держав за влияние в Азии. Одни явно склоняются в сторону Китая, другие, наоборот, выражают поддержку США, что, безусловно, подрывает целостность организации. Ассоциации необходимо сохранять нейтралитет и демонстрировать свою независимость в решении региональных проблем. Согласно Хартии АСЕАН, ключевой механизм урегулирования конфликтных ситуаций — диалог, консультации и переговоры [5, c. 88]. Ассоциации уже удалось разрешить часть пограничных споров, в частности за счет деятельности совместных комитетов: Малайзия-Таиланд, Малайзия-Индонезия, Малайзия-Филиппины, Филиппины-Индонезия. Однако в той же Хартии отсутствуют положения о санкционных механизмах в отношении тех членов Ассоциации, которые не соблюдают правила «Пути АСЕАН» (невмешательство во внутренние дела других государств, уважение суверенитета и территориальной целостности, отказ от применения силы, мирное урегулирование споров [2, c. 156]) и допускают нарушения прав человека на своей территории. Таким образом, у АСЕАН нет прямых рычагов давления, например, на власти Камбоджи и Таиланда в их пограничном споре, а также на руководство Мьянмы в их внутригосударственном конфликте. В итоге страны АСЕАН в большинстве случаев остаются в стороне от реального разрешения конфликтов, а Китай и США, пользуясь сложившейся ситуацией, наращивают свое влияние в регионе под различными предлогами.

Архитектуру безопасности Юго-Восточной Азии можно представить в виде схемы (рис. 1), где Соединенные Штаты и КНР делят регион на два блока и используют местные проблемы (терроризм, демаркация границ и др.) в целях собственного доминирования. АСЕАН же как блок занимает нейтральную позицию и является диалоговой площадкой для урегулирования вопросов безопасности.

Рис. 1. Схема архитектуры безопасности Юго-Восточной Азии

Литература:

1. Радикальный исламизм в Юго-Восточной Азии [Электронный ресурс] // РСМД. — URL: https://russiancouncil.ru/extremism-asean?ysclid=mduqyng0sx445766996 (дата обращения 26.08.2025).
2. Никифоров, И. А. АСЕАН как сообщество безопасности: проблемы теоретического осмысления / И. А. Никифоров // Вестник Московского университета. Серия 25. Международные отношения и мировая политика. — 2018. — № 10 (3). — С. 154–174.
3. Мьянманский кризис как испытание на прочность: что ждет АСЕАН? [Электронный ресурс] // РСМД. — URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/myanmanskiy-krizis-kak-ispytanie-na-prochnost-chto-zhdet-asean/?ysclid=mdur2hz93n945548206 (дата обращения 26.08.2025).
4. Милославская, Т. П. Бруней в территориальных спорах. / Т. П. Милославская // Юго-Восточная Азия: актуальные проблемы развития. — 2012. — № 19. — С. 224–233.
5. Королев, А. С. Переосмысление опыта построения сообществ безопасности кейс АСЕАН / А. С. Королев // Международные процессы. — 2019. — № 3 (58). — С. 80–98.
6. Лоссовский, И. Е. Формирование стратегий национальной и региональной безопасности в юго-восточной Азии / И. Е. Лоссовский // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. — 2012. — № 4 (20). — С. 16–23.
7. Рогожина, Н. Г. Региональная безопасность в Юго-Восточной Азии в контексте американского проекта «Индо-Тихоокеанский регион» / Н. Г. Рогожина // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Всеобщая история. — 2020 — № 12 (4). — С. 338–353.
8. Мосяков, Д. В. Тупики вьетнамо-американских отношений / Д. В. Мосяков // Юго-Восточная Азия: актуальные проблемы развития. — 2021. — № 4 (4 (53)). — С. 147–157.
9. Зеленова, И. В. «Малаккская дилемма» и региональная безопасность в Юго-Восточной Азии / И. В. Зеленова // Азия и Африка сегодня. — 2017. — № 1. — С. 16–20.
10. Global terrorism index [Электронный ресурс] // Vision of humanity. — URL: https://www.visionofhumanity.org/maps/global-terrorism-index/#/ (дата обращения 26.08.2025).
11. Лавров: НАТО хочет передвинуть линию обороны альянса к Южно-Китайскому морю [Электронный ресурс] // РИА Новости. — URL: https://ria.ru/20220425/lavrov-1785416839.html?ysclid=mezyk46p32148149273 (дата обращения 26.08.2025).

[1] Запрещенная на территории Российской Федерации организация.