В статье анализируются методологические проблемы понимания свойства следования. Рассматриваются подходы к определению места и роли данного свойства в правовом режиме ограниченных вещных прав. Обосновывается тезис о том, что свойство следования необходимо рассматривать как отличительный признак ограниченных вещных прав. В частности, утверждается, что несмотря на формальную присущность данного свойства иным институтам гражданского права, содержательная сторона их отлична.

Ключевые слова: вещное право; ограниченное вещное право; свойство следования; признаки ограниченных вещных прав; абсолютное право; субъективность вещных прав; правоотношение.

Ограниченное вещное право является одной из наиболее сложных и часто употребляемых в гражданском обороте юридических категорий. На сегодняшний день существует большое количество подходов к определению понятия данной разновидности вещных прав, а также его существенно-отличительных признаков, составляющих специфику содержания определяемого понятия.

Превалирующим является мнение о том, что свойство следования является одним из отличительных признаков ограниченных вещных прав. Легальное определение данного свойства отсутствует. Из буквального толкования положений пункта 3 статьи 216 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) можно предположить, что сущность данного свойства выражается в наличии у ограниченных вещных прав способности сохраняться в неизменном виде при смене собственника вещи. Данное понимание свойства следования является общепринятым и поддерживается большинством ученых [1]. Однако, в цивилистической литературе имеются и иные подходы к определению содержания данного понятия. В частности, Брагинский М. И., Витрянский В. В., связывают свойство следования с возможностью применения вещно-правовых средств защиты и с сохранением права при прекращении фактического владения вещью [2].

Вопрос о месте и роли свойства следования в правовом режиме ограниченных вещных прав остается дискуссионным. Представляется возможным выделить несколько подходов к решению данного вопроса.

Согласно первому подходу, наличие у ограниченных вещных прав способности сохраняться в неизменном виде при смене собственника вещи является отличительным признаком, свойственным исключительно вещным правам. Именно в этом ученые видят юридическую прочность вещного права [3, с. 81]. По мнению А. О. Рыбалова признак следования, как один из ключевых признаков ограниченных вещных прав, вытекает из осознания политико-правовой необходимости отнести соответствующее право к категории вещных [4, с. 115].

Противоположный подход к пониманию сущности свойства следования выражается в отрицании отнесения данного свойства исключительно к вещным правам и, в целом, к его признакам. Так, по мнению В. А. Алексеева, свойство следования надлежит определять как придающее праву определенный правовой режим, обеспечивающий его прочность ввиду того, что свойство следования присуще не только абсолютным вещным, но и относительным правам (ст. 960 ГК РФ, ст. 617 ГК РФ), а также правам на результаты интеллектуальной деятельности (пункт 7 статьи 1235 ГК РФ) [5, с. 84].

Также заслуживают внимания и иные подходы, имеющие место в цивилистической литературе. По мнению Р. А. Рябзина свойство следования является безусловным признаком ограниченных вещных прав, но не единственным и не отличительным [6, с. 78–79]. З. А. Ахметьянова определяет его как особенность ограниченных вещных прав [7]. Того же мнения придерживается А. К. Белов, раскрывая сущность данного свойства как то, что всякое вещное право неразрывно связано со своим индивидуально определенным объектом и следует его судьбе [8, с. 24].

Не отрицая того, что свойство следования присуще не только вещным правам, но и обязательственным, а также правам на объекты интеллектуальной собственности, думается, что отрицать «отличительность» его содержания применительно к вещным правам не является корректным. Право следования является одним из следствий наличия абсолютного характера у вещных правоотношений, его акцессорности в сравнении с правом собственности. В связи с этим перемена собственника безразлична для существования ограниченных вещных прав, поскольку и прежний собственник, и новый входят в круг обязанных лиц. Поскольку объекты сравниваемых субъективных прав представляют собой «качественно» разнородные сущности, то совпадающий по названию между ними признак носит исключительно формальный, а не содержательный (сущностный) характер. При таком подходе ограниченные вещные права и иные права, обладающие свойством следования, будут рассматриваться как различные группы, имеющие лишь формальное пересечение в части указанного свойства.

Литература:

1. Белов В. А. Вещные гражданско-правовые формы: учебник для вузов / В. А. Белов. Москва: Издательство Юрайт, 2025.
2. Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М., 2000.
3. Рябзин, Р. А. Понятие и признаки вещных прав / Р. А. Рябзин // Экономика. Право. Общество. 2025. Т. 10, № 1(41). С. 79–88.
4. Рыбалов А. О. Ограниченные вещные права: проблемы определения // Закон. 2007. № 2. С. 115–124.
5. Алексеев В. А. Свойство следования, обременение недвижимой вещи и система прав на недвижимость // Закон. 2022. № 8. С 82–92.
6. Рябзин, Р. А. Понятие и признаки вещных прав / Р. А. Рябзин // Экономика. Право. Общество. 2025. Т. 10, № 1(41). С. 79–88.
7. Ахметьянова З. А. Вещное право: учебник. М.: Статут, 2011.
8. Белов В. А. Очерки вещного права: учебник для вузов / В. А. Белов. Москва: Издательство Юрайт, 2025. 332 с.