Установлено, что в настоящее время арбитражные управляющие активно оспаривают сделки должника в рамках дел о несостоятельности (банкротстве). Приведена классификация оспариваемых сделок. Представлены общие признаки финансовых пирамид. Проанализированы текущая и завершенная процедуры банкротства финансовых организаций, обладающих признаками финансовых пирамид. Выявлены, характерные для таких организаций, сделки, оспариваемые арбитражными управляющими. Приведена судебная практика по оспариванию таких сделок.

Ключевые слова: банкротство, конкурсное производство, оспаривание сделок должника, подозрительные сделки, мнимые сделки, финансовые пирамиды, аффилированные лица, подконтрольные лица, инвесторы.

Казалось бы время финансовых пирамид, таких как АОЗТ «Русский Дом Селенга», АО «МММ», АОЗТ Концерн «Тибет» и многих других, в России давно в прошлом: инвесторы стали умнее, сформированы полноценные институты для инвестиций. Сегодня доступны практически все современные финансовые инструменты: акции, облигации и их деривативы, различные структурные продукты, существует огромное количество обучающих ресурсов и литературы. С оговорками[1] эти же финансовые инструменты доступны и на иностранных рынках. Несмотря на это, средства массовой информации с определенной периодичностью публикуют сообщения о крахе финансовых пирамид или их аналогов, а Банк России с 2020 года даже ведет специальный реестр [18] финансовых организаций, обладающих такими признаками.

Так, в декабре 2022 года газета «Коммерсантъ» сообщила о завершении расследования деятельности крупной финансовой пирамиды в Москве. «По версии следствия деньги с состоятельных клиентов собирались в течение пяти лет через компании «Анкор Инвест[2]» и GL Finance[3], которые работали под вывеской инвестиционных бутиков. По подсчетам следствия, за это время у десятков вкладчиков было похищено около 1,5 млрд. рублей» [1]. Спустя полтора года тоже издание сообщило, что «Прокуратура Москвы отказалась утвердить обвинительное заключение по делу в отношении организованного преступного сообщества (ОПС), участники которого, по версии следствия, создали на основе компаний «Анкор Инвест» и GL Finance финансовую пирамиду и похитили деньги инвесторов. Материалы дела возвращены на доработку в главное следственное управление ГУ МВД РФ по Москве» [2].

Строго говоря, сам термин финансовая пирамида больше обывательский, законодатель его практические не использует и дает более широкую формулировку такой деятельности. Так под административную[4] и уголовную[5] ответственность подпадает деятельность по привлечению денежных средств и (или) иного имущества физических лиц и (или) юридических лиц в крупном размере, при которой выплата дохода и (или) предоставление иной выгоды лицам, чьи денежные средства и (или) иное имущество привлечены ранее, осуществляются за счет привлеченных денежных средств и (или) иного имущества иных физических лиц и (или) юридических лиц при отсутствии инвестиционной и (или) иной законной предпринимательской или иной деятельности, связанной с использованием привлеченных денежных средств и (или) иного имущества, в объеме, сопоставимом с объемом привлеченных денежных средств и (или) иного имущества.

Для рядовых инвесторов Центральный Банк Российской Федерации приводит [18] несколько общих признаков финансовых пирамид:

– обещание высокой доходности, в несколько раз превышающей рыночный уровень;

– гарантирование доходности, что, само по себе запрещено на рынке ценных бумаг;

– агрессивная реклама в средствах массовой информации и сети интернет с обещанием высокой доходности;

– отсутствие какой-либо информации о финансовом положении организации;

– выплата денежных средств за счет новых привлеченных участников;

– отсутствие собственных основных средств, других дорогостоящих активов;

– нет точного определения деятельности организации;

– отсутствие лицензии на осуществление деятельности на финансовом рынке/информации в реестрах Банка России.

Правда, Банк России делает оговорку, что наличие этих признаков не является достаточным основанием для однозначного (безошибочного) вывода об отнесении той или иной организации к финансовой пирамиде. Для правоохранительных и надзорных органов они являются лишь одним из сигналов для проведения в отношении организации, которая обладает такими признаками, проверочных мероприятий.

К слову сказать, общества, упоминаемые газетой «Коммерсантъ» в своих публикациях, обладали всеми необходимыми лицензиями. Лицензии профессионального участника рынка ценных бумаг на осуществление брокерской деятельности, дилерской деятельности, деятельности по управлению ценными бумагами и депозитарной деятельности у них были аннулированы Банком России в марте и июле 2018 года. В качестве основания своих решений приводится стандартная формулировка: неоднократные в течение одного года нарушения обществами требований законодательства Российской Федерации о ценных бумагах.

Чуть позже, в октябре 2018 года, временная администрация Общества с ограниченной ответственностью «ДжиЭль Финанс[6]», далее — ООО «ДжиЭль Финанс», обратилась в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о признании финансовой организации банкротом. В феврале 2019 года суд рассмотрел заявление и открыл процедуру конкурсного производства по правилам финансовой организации, установив наличие кредиторской задолженности свыше 100,0 млн. рублей и фактическое отсутствие у должника какого-либо имущества.

В ходе процедуры конкурсного производства управляющий активно оспаривал сделки должника по самым разным основаниям.

В теории оспаривание в делах о банкротстве возможно по двум категориям оснований: специальным и общим. Специальные основания предусмотрены Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве) № 127-ФЗ от 26.10.2002 г. далее — «Законом о банкротстве», а общие — Гражданским кодексом Российской Федерации, далее — «ГК РФ».

Существует, довольно удобная классификация оспариваемых сделок, которая, в принципе логично следует из Закона о банкротстве [3]:

1. Оспаривание сделок по специальным основаниям, предусмотренным Главой III.1 Закона о банкротстве:

– подозрительная сделка с неравноценным встречным исполнением обязательств;

– подозрительная сделка, совершенная с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов;

– сделка с предпочтением;

2. Оспаривание сделок по иным, содержащимся в законе о банкротстве помимо Главы III.1 Закона о банкротстве, основаниям:

– сделка, совершенная в процедуре наблюдения, с нарушением требований ст. 63 или ст. 64 Закона о банкротстве;

– сделка, совершенная в процедуре финансового оздоровления, с нарушением требований ст. 81 или ст. 82 Закона о банкротстве;

– сделка, совершенная в процедуре внешнего управления, с нарушением банкротного законодательства;

– сделка, совершенная в процедуре конкурсного производства с нарушением банкротного законодательства.

3. Оспаривание сделок по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством:

– сделка, совершенная при злоупотреблении правом;

– мнимая сделка;

– притворная сделка.

В первую очередь, конкурсный управляющий в рамках дела № А40–233547/2018 о несостоятельности (банкротстве), обратился в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о признании недействительными сделок по выдаче займов Обществу с ограниченной ответственностью «ДжиЭль Мед[7]» в общем размере 86,1 млн. рублей. В ходе судебного процесса получатель займов настаивал на пропуске управляющим сроков исковой давности. При рассмотрении спора суд установил аффилированность сторон по сделке через общих руководителей и собственников; отсутствие выплат процентов, предусмотренных договорами займа; постоянное продление сторонами сроков договоров при приближении сроков возврата займов; отсутствие требований об уплате процентов и отсутствие обращений в суд с заявлениями о взыскании задолженности. В условиях отсутствия в материалах дела доказательств, опровергающих доводы конкурсного управляющего и раскрывающих разумные экономически мотивы совершения спорных сделок, суд сделал вывод о мнимости сделок и направленности воли сторон указанных сделок на вывод активов должника в пользу аффилированных лиц с целью причинения вреда имущественным правам и законным интересам конкурсных кредиторов должника, признал злоупотребление правом сторонами и наличие пороков сделок, выходящих за пределы дефектов сделок, установленных ст. 61.2 Закона о банкротстве. Вынесенный судебный акт [4] устоял во второй инстанции [5], в третьей инстанции не обжаловался.

Чуть позже, в рамках того же дела о несостоятельности (банкротстве), рассматривался обособленный спор о признании недействительными сделок по переводу денежных средств с расчетного счета должника на расчетный счет Общества с ограниченной ответственностью «Клуб Долголетия[8]» в общем размере 38,5 млн. рублей по договорам на оказание консультационных услуг по вопросам финансового посредничества и выдаче процентных займов. В первой инстанции, конкурсный управляющий дополнительно обращал внимание на тот факт, что получатель денежных средств не отчитался перед налоговым органом за тот период, в котором получал эти средства от должника. В условиях отсутствия в материалах дела договоров, на основании которых была произведена оплата, а также обоснования ее экономической целесообразности, суд посчитал достаточным для квалификации сделки, как совершенной с неравноценным встречным исполнением, в пределах, установленного п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве, срока. Вынесенный судебный акт [6] во второй и третьей инстанциях не обжаловался.

Далее, Арбитражный суд города Москвы, рассмотрел заявление конкурсного управляющего о признании недействительными сделок по переводу денежных средств с расчетного счета должника на расчетный счет Общества с ограниченной ответственностью «Флавиус Груп[9]» в общем размере 92,6 млн. рублей по агентскому договору. При рассмотрении спора суд установил аффилированность сторон по сделке через родственную связь руководителя и собственника. В условиях отсутствия в материалах дела договора, на основании которого была произведена оплата и документов в подтверждение факта оказания услуг, а также доказательств, раскрывающих разумные экономически мотивы совершения спорных сделок, суд сделал вывод о мнимости сделок по аналогии с обособленным спором с ООО «ДжиЭль Мед», отметив этот факт в судебном акте. Вынесенный судебный акт [7] во второй и третьей инстанциях не обжаловался.

Параллельно судом рассматривался обособленный спор по заявлению конкурсного управляющего о признании недействительными сделок по переводу денежных средств с расчетного счета должника на расчетный счет Общества с ограниченной ответственностью «Арсиан[10]» в общем размере 14,1 млн. рублей по договору поставки климатического оборудования. В первой инстанции, конкурсный управляющий также дополнительно обращал внимание на тот факт, что получатель денежных средств не отчитался перед налоговым органом за тот период, в котором получал эти средства от должника. В условиях отсутствия в материалах дела договоров, на основании которых была произведена оплата и документов в подтверждение факта поставки климатического оборудования, суд посчитал достаточным для квалификации судом сделки, как совершенной с неравноценным встречным исполнением, в пределах, установленного п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве, срока. Вынесенный судебный акт [8] во второй и третьей инстанциях не обжаловался.

Позднее, в рамках того же дела Арбитражный суд города Москвы рассмотрел еще два обособленных спора по заявлению конкурсного управляющего о признании недействительными сделок по переводу денежных средств с расчетного счета должника на расчетный счет Общества с ограниченной ответственностью «ТехКомплект[11]» в общем размере 14,6 млн. рублей и на расчетный счет Общества с ограниченной ответственностью «ЮрВест[12]» в общем размере 9,6 млн. рублей по договорам поставки серверного оборудования. В отношении обоих получателей денежных средств суд обратил внимание, что договоры, указанные в назначении платежей, заключены ранее регистрации самих контрагентов. В условиях отсутствия в материалах дела договоров, на основании которых была произведена оплата и документов в подтверждение факта поставки серверного оборудования, суд посчитал достаточным для квалификации судом сделок, как совершенных с неравноценным встречным исполнением, в пределах, установленного п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве, срока. Вынесенные судебные акты [9, 10] во второй и третьей инстанциях также не обжаловались.

И наконец, уже в октябре 2020 года, рассматривался обособленный спор по заявлению конкурсного управляющего о признании недействительными операций по снятию наличных денежных средств на общую сумму 50,4 млн. руб. по денежным чекам. В первой инстанции, конкурсный управляющий обращал внимание суда на аффилированность сторон по сделке и отсутствие ценных бумаг, доход по которым выплачивался получателю наличных платежей. Однако, суд посчитав, что в материалы дела не было представлено достаточных доказательств в подтверждение довода о направленности действий сторон на вывод активов должника, отказал управляющему в удовлетворении заявления. Вторая инстанция [11] оставила вынесенное определение [12] без изменения, дополнительно отметив, что оспариваемые сделки совершены за пределами срока подозрительности, установленного п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, доказательств наличия обстоятельств, которые свидетельствовали о сговоре либо об иных совместных действиях должника и ответчика с целью реализации какого-либо противоправного интереса в дело представлено не было, а только лишь аффилированность сторон не может являться единственным и достаточным основанием для признания оспариваемых сделок недействительными.

Третья инстанция [13] обратила внимание, что получателем наличных денежных средств не раскрыты действительные мотивы совершения сделок на столь крупную сумму, которые соответствовали ли бы стандартам разумности и добросовестности, а также на тот факт, что судами не были установлены существенные обстоятельства нахождения должника в период совершения сделок в условиях неплатежеспособности и не были проверены доводы об искажении должником бухгалтерской отчетности для создания видимости хозяйственной деятельности в отсутствие движения денежных средств. Судебный акт был отменен и обособленный спор был направлен на новое рассмотрение в первую инстанцию. Суд первой инстанции, при повторном рассмотрении спора принял во внимание вышеуказанные доводы управляющего при фактическом отсутствии возражений со стороны получателя наличных денежных средств. Сделка была признана мнимой, совершенной при злоупотреблении правом, и как следствие — ничтожной, применены последствия ее недействительности. Новый судебный акт [14] во второй и третьей инстанциях не обжаловался.

Необычным представляется, что в ходе процедуры банкротства ООО «ДжиЭль Финанс» не было выявлено классической, характерной для финансовых организаций, замены ликвидной части портфеля неликвидными ценными бумагами. Хотя, возможно, ответ прост: как установил суд при рассмотрении вопроса о субсидиарной ответственности [15], должник фактически не вел инвестиционной деятельности:

– Должник подавал бухгалтерский баланс в налоговый орган и расчет размера собственных средств в ЦБ РФ, между тем, данные в представляемых сведениях различны.

– Собственные ценные бумаги должника могли храниться только на счетах депо владельца и реализовываться с организованных торгов с торгового счета депо владельца. По таким счетам движения денежных средств отсутствуют, входящий остаток отсутствует.

– При этом, должником производилось искажение бухгалтерской отчетности для создания видимости хозяйственной деятельности в отсутствие движения денежных средств по счетам депо.

– Денежные средства клиентов должника (в том числе включенные в реестр требований кредиторов должника и в реестр требований клиентов) впоследствии переводились на счет аффилированного с должником ответчика.

В итоге, к субсидиарной ответственности в размере 859,3 млн. рублей были привлечены пять физических лиц [16].

В ходе процедуры банкротства второй организации Общества с ограниченной ответственностью «АНС Инвест[13]», далее — ООО «АНС Инвест», характер оспоренных конкурсным управляющим сделок был полностью идентичным, за исключением лишь, выявленных многочисленных фактов вывода денежных средств по договорам брокерского обслуживания через подконтрольных лиц. Так, например, в ходе процедуры конкурсного производства управляющему удалось оспорить следующие сделки должника:

– выдачу процентных займов на общую сумму 464,0 млн. рублей [п. 1 и 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве и ст. 10, п. 1 ст. 170 ГК РФ];

– прочие платежи в адрес аффилированного лица на общую сумму 394,8 млн. рублей [п. 1 и 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве и п. 1 ст. 170 ГК РФ];

– вознаграждение по агентскому договору на оказание консалтинговых услуг на общую сумму 363,0 млн. рублей [п. 1 ст. 170 ГК РФ];

– вывод денежных средств по договорам брокерского обслуживания через 15 подконтрольных лиц на общую сумму 177,3 млн. рублей [ст. 10 и п. 1 ст. 170 ГК РФ];

– выплату дивидендов единственному участнику общества на общую сумму 82,2 млн. рублей [п. ст. 61.2 Закона о банкротстве и ст. ст. 10, 168 ГК РФ];

– оплату выпущенных ранее процентных векселей на общую сумму 30,7 млн. рублей [ст. 10 и п. 1 ст. 170 ГК РФ];

– поставку климатического оборудования на общую сумму 2,5 млн. рублей [п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве и п. 1 ст. 170 ГК РФ];

– оказание услуг по разработке интернет-сайта на общую сумму 2,6 млн. рублей [п. 1 ст. 170 ГК РФ];

– оплату по договору уступки права требования на общую сумму 1,1 млн. рублей [п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве и п. 1 ст. 170 ГК РФ];

– оказание консультационных услуг на общую сумму 0,3 млн. рублей [п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве и п. 1 ст. 170 ГК РФ];

– оплату товаров по договору купли-продажи на общую сумму 0,1 млн. рублей [п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве и п. 1 ст. 170 ГК РФ].

К субсидиарной ответственности ООО «АНС Инвест» были привлечены девять физических лиц [17]. Размер их ответственности в настоящий момент судом не устанавливался.

Безусловно, арбитражные управляющий обоих должников проделали огромную работу, значительная часть которой, собственно, и сводилась к оспариванию сделок должника. Тем не менее ООО «ДжиЭль Финанс» и ООО «АНС Инвест» сложно назвать классической финансовой пирамидой даже в понимании Банка России, поскольку, во-первых, компании обладали всеми необходимыми лицензиями для работы с этой сфере на территории Российской Федерации, а во-вторых, как выяснилось в ходе многочисленных судебных процессов, привлеченные денежные средства вообще никуда не инвестировались, а просто выводились на счета подконтрольных аффилированных лиц по различным основаниям. Был ли факт выплат денежных средств первым инвесторам, за счет привлеченных, достоверно не известно.

Конкурсное производство ООО «ДжиЭль Финанс» уже завершено, процедура банкротства ООО «АНС Инвест» близится к завершению. Ведутся производства по другим аффилированным и подконтрольным участникам и скорее всего скоро будут вестись процедуры в отношении всех без исключения лиц, привлеченных к субсидиарной ответственности. Определенно, институты оспаривания сделок и субсидиарной ответственности позволяют довольно эффективно восстанавливать юридическое состояние, предшествующее заключению спорных сделок, но вопрос экономической эффективности такого восстановления для кредиторов зачастую остается за кадром.

Безусловно, представленный случай беспрецедентный и такие финансовые организации должны вымываться с рынка раньше, чем в дело вступит профессиональный арбитражный управляющий. Тем не менее именно такие процедуры позволяют объективно рассмотреть и оценить работу некоторых элементов института несостоятельности (банкротства).

По всей видимости путь до того состояния, когда каждая «российская домохозяйка» будет торговать акциями как «американская домохозяйка», будет очень и очень долгим. Не смотря на уже сделанное, проблем в инвестиционной сфере еще очень много: начиная с самой культуры эмитентов по отношению к миноритариям и заканчивая инфраструктурными рисками и инвестиционным климатом в целом.

Литература:

1. Трифонов В. Пирамиду встроили в преступное сообщество // Газета «Коммерсантъ» от 26 декабря 2022 г. N 240/П — С. 4.
2. Трифонов В. Прокуратуру пирамида не впечатлила // Газета «Коммерсантъ» от 20 мая 2024 г. N 85/П — С. 4.
3. Оспаривание сделок при банкротстве / Р. К. Лотфуллин. — М.: Saveliev, Batanov & Partners, 2022. — 3320 с.
4. Определение Арбитражного суда города Москвы от 20.07.2020 г. по делу N А40–233547/2018.
5. Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 29.10.2020 г. N 09АП-42399/2020 по делу N А40–233547/2018.
6. Определение Арбитражного суда города Москвы от 08.12.2020 г. по делу N А40–233547/2018.
7. Определение Арбитражного суда города Москвы от 11.03.2021 г. по делу N А40–233547/2018.
8. Определение Арбитражного суда города Москвы от 11.03.2021 г. по делу N А40–233547/2018.
9. Определение Арбитражного суда города Москвы от 27.08.2021 г. по делу N А40–233547/2018.
10. Определение Арбитражного суда города Москвы от 27.08.2021 г. по делу N А40–233547/2018.
11. Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 04.08.2021 г. N 09АП-42249/2021 по делу N А40–233547/2018.
12. Определение Арбитражного суда города Москвы от 19.05.2021 г. по делу N А40–233547/2018.
13. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 02.11.2021 г. по делу N А40–233547/2018.
14. Определение Арбитражного суда города Москвы от 25.03.2022 г. по делу N А40–233547/2018.
15. Определение Арбитражного суда города Москвы от 09.03.2022 г. по делу N А40–233547/2018.
16. Определение Арбитражного суда города Москвы от 07.10.2022 г. по делу N А40–233547/2018.
17. Определение Арбитражного суда города Москвы от 27.05.2024 г. по делу N А40–213280/2018.
18. https://cbr.ru/inside/warning-list.

[1] На сегодняшний день, как правило, экстерриториально, вне российского инвестиционного контура.

[2] Сейчас ООО «АНС Инвест»

[3] Имеется в виду группа компаний, в том числе и ООО «ДжиЭль Финанс»

[4] Часть 1 статьи 14.62 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

[5] Часть 1 статьи 172.2 Уголовного кодекса Российской Федерации.

[6] ОГРН должника – 1057748376531. Местонахождение – г. Москва. Конкурсное производство завершено в марте 2024 года.

[7] ОГРН контрагента – 1157746074826. Местонахождение – г. Москва. Недействующая с июня 2023 года.

[8] ОГРН контрагента – 1177746957585. Местонахождение – г. Москва. Открыто конкурсное производство с сентября 2023 года.

[9] ОГРН контрагента – 1147746835389. Местонахождение – г. Москва. Открыто конкурсное производство с августа 2023 года.

[10] ОГРН контрагента – 1167746603331. Местонахождение – г. Москва. Есть сведения о недостоверности адреса юридического лица. Действующая.

[11] ОГРН контрагента – 1177746392603. Местонахождение – г. Москва. Есть сведения о недостоверности адреса юридического лица. Недействующая на этом основании с июля 2021 года.

[12] ОГРН контрагента – 1177746567250. Местонахождение – г. Москва. Есть сведения о недостоверности адреса юридического лица. Недействующая на этом основании с октября 2023 года.

[13] ОГРН должника – 1097746688050. Местонахождение – г. Москва. Открыто конкурсное производство с августа 2020 года.