Статья посвящена комплексному анализу этических норм и профессиональных стандартов деятельности защитника (адвоката) в уголовном процессе. Рассматривается сущность и соотношение этих регуляторов, их нормативное закрепление (в первую очередь, в российском законодательстве и Кодексе профессиональной этики адвоката), а также практические проблемы их реализации. Делается вывод о неразрывной связи высокого профессионализма защитника с безупречным следованием этическим принципам.

Ключевые слова: защитник, профессиональная этика адвоката, конфликт интересов, адвокатская тайна.

Право на защиту — это конституционное право потерпевшего на квалифицированную юридическую помощь, закрепленное в ст. 48 Конституции РФ [1]. Кроме того, деятельность защитника является неотъемлемой частью реализации принципа состязательности сторон в уголовном судопроизводстве (ст. 15 Уголовно-процессуального кодекса РФ) [2].

Эффективность защиты прав и свобод обвиняемого (подозреваемого), несомненно, основана на профессиональных знаниях и навыках защитника (адвоката), однако важную роль в этом выполняет и неукоснительное следование предписаниям этики и профессиональных стандартов.

Этические нормы и профессиональные стандарты — важные регуляторы деятельности защитника (адвоката), которые взаимосвязаны между собой и дополняют друг друга. Вместе они образуют модель должного поведения защитника (адвоката), направленную на достижение целей правосудия при безусловном приоритете законных интересов доверителя.

Необходимо рассмотреть данные две категории по существу. Начнем с этических норм. Они представляют собой систему морально-нравственных принципов и предписаний, регулирующих поведение адвоката как в процессе осуществления профессиональных обязанностей, так и их пределами. Этические нормы служат идеям гуманизма, справедливости и уважения к праву и человеку.

В России основным источником этических норм адвоката является Кодекс профессиональной этики адвоката (КПЭА). До его принятия отсутствовал единый документ, регулирующий вопросы деятельности адвокаты с точки зрения этической стороны. Так, Кипнис Н. М. отмечает, что «каждая коллегия адвокатов самостоятельно решала, каким образом контролировать соблюдение адвокатами норм профессиональной этики: некоторые коллегии разработали этические кодексы, но бóльшая часть адвокатов ориентировалась на прецеденты дисциплинарной практики президиумов своих коллегий, которые были уполномочены определять наличие в действиях адвоката нарушения норм адвокатской этики и налагать за него дисциплинарное взыскание» [4, с. 48]. Естественно, отсутствие единого документа негативно сказывалось на адвокатской практике.

Исходя из анализа Кодекса, можно выделить основные принципы: честь, достоинство, деловая репутация адвоката, независимость, доверительность отношений с клиентом (ст. 6 КПЭА), добросовестность, разумность, справедливость, соблюдение правил адвокатской профессии (корпоративность), уважение к суду, участникам процесса, коллегам. Значение КПЭА велико, поскольку он является первым общепринятым источником этических норм в области осуществления адвокатской деятельности. Благодаря ему адвокатское сообщество проводит этическую корректировку поведения, при осуществлении своей деятельности, а каждая коллегия адвокатов может контролировать соблюдение адвокатами норм профессиональной этики [5, с. 338]

Что касается профессиональных стандартов, то они представляют собой формализованные требования к знаниям, умениям и навыкам в целях оказания качественной юридической помощи в уголовном процессе. Отличительной особенностью профессиональных стандартов является их нормативная регламентация. Так, Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее — Закон об адвокатуре) определяет статус адвоката, его права и обязанности (ст. 6, 7, 9, 13), принципы деятельности (независимость, законность, корпоративность, равноправие адвокатов) [6]. Уголовно-процессуальный кодекс РФ (УПК РФ) обозначает процессуальные полномочия и обязанности защитника на различных стадиях процесса (ст. 49–53 и др.).

Как было отмечено ранее, оба регулятора направлены на обеспечение эффективной защиты прав подзащитного и справедливого правосудия, поэтому они выполняют взаимодополняющие функции: профессиональные стандарты указывают юридически обязательные рамки, этические нормы наполняют их нравственным содержанием, требуя от адвоката действий не только по закону, но и «по совести». Тем не менее в сложных ситуациях этические нормы (особенно принципы чести, достоинства, независимости) могут требовать от адвоката поведения, выходящего за рамки строгой процессуальной формальности или даже вступать в видимое противоречие с сиюминутными интересами доверителя (например, отказ от использования заведомо ложных доказательств).

Нарушение профессиональных стандартов влечет юридическую ответственность (дисциплинарную, гражданско-правовую, в крайних случаях — уголовную). Нарушение этических норм влечет, прежде всего, дисциплинарную ответственность перед адвокатским сообществом (квалификационные комиссии и Советы адвокатских палат субъектов РФ, Федеральная палата адвокатов РФ), вплоть до прекращения статуса адвоката. Ярким примером такого сценария является ситуация, сложившаяся вокруг скандально известного экс-адвоката Эльмана Пашаева в процессе защиты Михаила Ефремова. Он вызывающе вел себя с прессой, позволял использование неуместных выражений. Как итог — Федеральная палата адвокатов РФ усмотрела в действиях Эльмана Пашаева нарушение норм профессиональной этики, отметив, что Пашаев сообщал СМИ сведения, составляющие адвокатскую тайну, и использовал дело Ефремова для саморекламы. Это стало основанием для лишения статуса адвоката на два года [7].

Таким образом, этические нормы и профессиональные стандарты деятельности защитника образуют неразрывный симбиоз, выступая фундаментом его профессиональной идентичности и гарантией надлежащего исполнения конституционной миссии по обеспечению права на защиту. Если профессиональные стандарты очерчивают юридически необходимый минимум действий, то этические нормы задают высоту профессионального и нравственного идеала, к которому обязан стремиться каждый адвокат.

Соблюдение Кодекса профессиональной этики адвоката — это не просто корпоративное требование, а условие сохранения доверия общества к адвокатуре как институту гражданского общества и правосудия. Современные условия, характеризующиеся быстрым ростом цифровизации, требуют от защитника не только юридического мастерства, но и высокого уровня нравственной рефлексии, мужества следовать этическим принципам даже в сложных ситуациях, постоянного диалога внутри профессионального сообщества для выработки адекватных ответов на новые этические дилеммы.

В связи развитием технологий искусственного интеллекта, нейросетей, встает вопрос их интеграции в судопроизводства. Многие дискуссии сводятся к морально-этическому аспекту их использования. Так, согласной одной из точек зрения, их использование не видится возможным ввиду отсутствия оценивать события с точки зрения норм морали и этики. Тем не менее зарубежный опыт уже показывает аспекты применения этих технологий в судопроизводстве.

По нашему мнению, адвокат может обращаться к использованию любых современных технологий в качестве вспомогательных инструментов для своей профессиональной деятельности. Это использование должно отвечать целям и задачам деятельности адвоката как в каждом конкретном деле, так и в целом.

Именно неуклонное следование как профессиональным стандартам, так и, в особенности, высоким этическим принципам позволяет защитнику быть не просто «наемным представителем», а подлинным гарантом прав личности в уголовном процессе, активным участником достижения справедливого судебного решения. Будущее адвокатуры напрямую зависит от способности каждого защитника осознавать и нести эту двойную ответственность — перед доверителем и перед законом, перед судом и перед собственной совестью.

Литература:

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // СПС «КонсультантПлюс». URL: http://www. consultant. ru/document/cons_doc_LAW_28399/.
2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 21.04.2025) // СПС «КонсультантПлюс». — URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34481/.
3. Кодекс профессиональной этики адвоката (принят I Всероссийским съездом адвокатов 31.01.2003) (ред. от 18.04.2025) // СПС «КонсультантПлюс». — URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_44841/
4. Кипнис, Н. М. О становлении дисциплинарной практики адвокатской палаты г. Москвы. Вестник Университета имени О. Е. Кутафина. 2014. № 1. С. 48–59.
5. Резник, Ж. С. Проблемы соблюдения адвокатами кодекса профессиональной этики в свете рекомендаций Федеральной палаты адвокатов 2018 года о соблюдении кодекса этики / Ж. С. Резник. — Текст: непосредственный // Молодой ученый. — 2019. — № 25 (263). — С. 338–340.
6. Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации: Федеральный закон от 31.05.2002 № 63-ФЗ (последняя редакция) // СПС «КонсультантПлюс». — URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_36945/.
7. Пушкин, А. В. Профессиональная этика адвоката в уголовном судопроизводстве: теория и практика // Вестник экономической безопасности. — 2022. — № 1. — С. 162–166.
8. Ибрагимов, Р. И. Этические проблемы поведения адвоката в уголовном судопроизводстве / Р. И. Ибрагимов, И. В. Павлюс. — Текст: непосредственный // Молодой ученый. — 2024. — № 14 (513). — С. 102–104.
9. Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства / под ред. A. B. Смирнова. CΠб., 1996. T. 2. C. 585.
10. Пашаев вновь лишился статуса адвоката через пять дней после его получения [электронный ресурс] — URL: https://www.rbc.ru/politics/15/09/2022/63235c349a79470f032967d5 / (дата обращения: 27.06.25).