В статье рассматриваются языковые особенности речевого портрета персонажа Толстого из рассказа А. П. Чехова «Толстый и тонкий». Анализируется лексика, синтаксис и прагматика высказываний героя, выявляются маркеры его социальной позиции, коммуникативного поведения и индивидуально-речевых черт. Исследование строится на основе сопоставления теоретических положений современной лингвистики с текстом рассказа. Делается вывод о том, что речевое поведение Толстого демонстрирует уверенность, внутреннюю свободу и культурную зрелость, проявляющиеся через простоту и естественность речи.

Ключевые слова: речевой портрет, А. П. Чехов, языковая личность, лексика, синтаксис, коммуникативное поведение, культурная зрелость, речевая стратегия.

Создание речевого портрета персонажа — важнейшая задача художественного текста. Через речевое поведение героев писатель демонстрирует их социально-психологические и индивидуально-личностные характеристики. В рассказе А. П. Чехова «Толстый и тонкий» речь представлена не только как средство общения, а как способ манифестации внутреннего состояния, положения в обществе и отношения к собеседнику. Особый интерес представляет речевая манера персонажа рассказа Миши (Толстого) — человека, достигшего высокого чина, но при этом сохраняющего внутреннюю целостность и коммуникативную адекватность. Стоит подчеркнуть, что в тексте работы мы используем не собственное имя героя, которое называет его собеседник ( – Батюшки! — изумился тонкий. — Миша! Друг детства! Откуда ты взялся? ), а ставшую уже прецедентной (в сочетании «Толстый и тонкий») номинацию Толстый (о прецедентности как метатекстовом знаке см. работу И. И. Чумак-Жунь «Прецедентный феномен как метатекстовый знак» [7]).

Речь Толстого отличается простотой, естественностью и лишена признаков речевой демонстративности. Он использует лексику нейтрального или разговорного уровня, избегая чрезмерно вежливых или «церемонных» формул. Это, как отмечает В. В. Виноградов, является характерной чертой «уверенной, культурно зрелой личности, не нуждающейся в внешних речевых подтверждениях своего положения» [1, с. 95].

Так, в реплике «Ну, брат, как живешь?» [6, т. 2, с. 296] сочетание междометия «ну» — вводного элемента, который, по определению С. И. Ожегова, служит для привлечения внимания или начала разговора [5, с. 459], — с фамильярным обращением «брат» , которое в контексте лишено снисходительности и несёт эмоционально положительную коннотацию, и с лексемой «живешь» — форма второго лица от глагола состояния «жить» — подчеркивает интерес к текущему положению собеседника, а не к его статусу.

Другая значимая реплика: «Ну, рассказывай, как ты, что ты, бедняга?» [6, т. 2, с. 296] демонстрирует открытость и участие в судьбе собеседника. Повелительное наклонение «рассказывай» не носит приказного характера, а, скорее, выступает в качестве приглашения к диалогу. Употребление слова «бедняга» не имеет уничижительной окраски: согласно толкованию А. П. Евгеньевой, оно выражает сочувствие и доброжелательность [2, т. 1, с. 142].

Таким образом, речь Толстого можно охарактеризовать как открытую, доброжелательную, направленную на коммуникацию, без признаков речевого доминирования или пафоса.

Синтаксис высказываний Толстого в рассказе преимущественно прост, близок к устной разговорной речи. Герой предпочитает полные повествовательные предложения, иногда — сложносочинённые, не перегруженные конструкциями или уточнениями.

Например: «Я, брат, теперь в департаменте, генеральский чин имею» [6, т. 2, с. 293]. Это предложение построено логично и ясно. Лексемы «я» и «теперь» акцентируют настоящее положение говорящего, создавая образ человека, уверенного в себе и не нуждающегося в дополнительной экспликации значимости своей должности. Употребление существительного «чин» без сопутствующих почётных эпитетов говорит о спокойном отношении к своему статусу. Как отмечает Н. И. Козырева, «отсутствие речевого подчеркивания социального положения может рассматриваться как маркер культурной зрелости» [4, с. 87].

Также примечательна фраза: «Обнялись и трижды поцеловались» [6, т. 2, с. 296]. Используемые глаголы — возвратные, совершенного вида, что, согласно «Русской грамматике» [8], подчеркивает завершённость действия и его взаимный характер. Это свидетельствует о естественном, ничем не скованном поведении героев.

С точки зрения прагматики, речь Толстого выполняет не только коммуникативную, но и этическую функцию. Она ориентирована на поддержание дружеского, неформального контакта, создаёт атмосферу доверия и равноправия.

Толстый не использует титулы, обращения по званию, не акцентирует внимание на социальной дистанции. Он говорит на равных, несмотря на наличие у него генеральского чина. Это особенно контрастирует с поведением Тонкого, который, узнав о звании старого друга, резко меняет своё речевое поведение, переходя к низкопоклонству и услужливости.

Такая речевая стратегия Толстого подтверждает его независимость от внешней иерархии, умение сохранять человеческое достоинство и верность дружеским отношениям. Его речевой портрет создаётся через умеренную эмоциональность, сдержанность и лексическую ненавязчивость.

Оценочные элементы в речи Толстого присутствуют, но выражаются мягко, без категоричности. Наречие « приятно » во фразе «Оба были приятно ошеломлены» передаёт умеренную положительную оценку. Здесь используется страдательное причастие «ошеломлены» в прошедшем времени, которое обозначает неожиданную эмоциональную реакцию. Однако даже удивление Толстого выражается сдержанно, в рамках нейтрального стиля.

Важно подчеркнуть, что Толстый не стремится произвести впечатление. Его речь — это средство общения, а не демонстрации статуса. Это соответствует характеристике «естественного речевого поведения», как его определяют современные лингвисты.

Анализ речевого поведения Толстого в рассказе А. П. Чехова «Толстый и тонкий» позволяет сделать вывод о высокой речевой культуре персонажа, выражающейся через простоту, сдержанность и дружелюбие. Используемые им языковые средства — нейтральная лексика, естественные синтаксические конструкции, отсутствие речевых клише и иерархической маркировки — способствуют созданию образа человека уравновешенного, уверенного в себе, социально зрелого и независимого.

Толстый выступает как представитель речевой нормы культурного слоя общества, противопоставленного демонстративной и подчинённой речи Тонкого. Его реплики не только раскрывают индивидуальные черты героя, но и служат примером гармоничного взаимодействия речи и личности.

Литература:

1. Виноградов, В. В. Стиль художественной речи [Текст] / В. В. Виноградов. — Москва: Наука, 1986.
2. Евгеньева, А. П. Словарь русского языка: в 4 т. / АН СССР, Институт русского языка — Т. I [Текст] / А. П. Евгеньева; под ред. А. П. Евгеньевой — Изд. 3-е, стереотипное. — Москва: Русский язык, 1985. — 696 с.
3. Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность [Текст] / Ю. Н. Караулов. — Москва: Наука, 1987. — 261 с.
4. Козырева, Н. И. Языковые средства создания речевого портрета персонажа у А. П. Чехова [Текст] /Н. И. Козырева — Тверь: Вестник ТвГУ. Серия: Филология. — 2010. — № 3. — С. 85–91.
5. Ожегов, С.И., Шведова, Н. Ю. Толковый словарь русского языка [Текст] / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. — Москва: Аз, 2008.
6. Чехов, А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. [Текст] / А. П. Чехов Под ред. Н. М. Белкина. — Москва: Наука, 1974–1983.
7. Чумак-Жунь, И. И. Прецедентный феномен как метатекстовый знак [Текст] / И. И. Чумак-Жунь // Русский язык в поликультурном мире.— Симферополь, 09–11 июня 2020 года. Том 1. — Симферополь: Крымский федеральный университет им. В. И. Вернадского, 2020. — С. 387–392.
8. Русская грамматика [Текст] — Москва: Наука, 1980. — Т. 1.