В настоящее время не только в России, но и во многих зарубежных странах пособничество в должностных преступлениях признается преступным деянием. Данное обстоятельство обусловлено высокой степенью общественной опасности такого поведения, а также его распространенностью. Важно понимать, что привлечение пособника при совершении должностных преступлений выступает в качестве одного из возможных способов избежать уголовного наказания.

Термин «пособничество» не раскрывается в Уголовном кодексе Российской Федерации (далее — УК РФ) [4]. Но при этом российский законодатель определяет понятие «пособник». В частности, его легальное определение сформулировано в ч. 5 ст. 33 УК РФ: «Пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы». Исходя из этой уголовно-правовой нормы, мы можем заключить, что пособничество в должностном преступлении представляет собой содействие совершению должностного преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения должностного преступления либо устранением препятствий, а также обещание скрыть преступника, средства или орудия совершения должностного преступления, следы должностного преступления либо предметы, добытые преступным путем, заранее данное обещание приобрести или сбыть такие предметы.

Подходы зарубежных законодателей к конструированию оснований привлечения к уголовной ответственности за пособничество в должностных преступлениях не идентичны друг другу.

На сегодняшний день для большинства должностных преступлений пособничество признается одной из форм соучастия, а не самостоятельным преступлением. Исключение здесь составляют коррупционные должностные преступления. Так, в ст. 291.1. УК РФ российский законодатель предусмотрел уголовную ответственность за посредничество во взяточничестве.

До появления вышеуказанной уголовно-правовой нормы в УК РФ многие ученые-юристы выражали позицию о том, что посредничество в коррупционных должностных преступлениях выступает в качестве вида пособничества, поэтому нецелесообразно конструировать в УК РФ самостоятельный состав данного преступного деяния [3, с. 348]. При этом в отдельных ситуациях посредник может выполнять функции посредника или организатора. Следовательно, суд, привлекая виновное лицо к уголовной ответственности за посредничество в коррупционных должностных преступлениях, должно ссылаться на нормы из Особенной части УК РФ, устанавливающей составы коррупционных должностных преступлений, и нормы Общей части УК РФ, регламентирующей вопросы соучастия.

Ст. 291.1 была введена в УК РФ российским законодателем посредством принятия Федерального закона от 04.05.2011 № 97-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции» [5]. Посредничество в коррупционных должностных преступлениях было определено как непосредственная передача взятки по поручению взяткодателя или взяткополучателя либо иное способствование взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки в значительном размере.

Представляется, российский законодатель предложил довольно широкое толкование данной уголовно-правовой категории, поскольку были учтены два элемента: 1) физический, который касается поведения по содействию коррупционеру; 2) интеллектуальный, который состоит в подготовительных действиях по заключению соглашения с коррупционером.

Итак, анализ ст. 291.1. УК РФ позволяет сделать вывод о том, что посредничество в коррупционных должностных преступлениях национальный законодатель признает самостоятельной разновидностью пособничества.

Полагаем, что можно выделить как плюсы, так и минусы появления ст. 291.1. УК РФ. Во-первых, введение ст. 291.1. УК РФ упразднило практику применения уголовного закона по аналогии в коррупционных уголовных делах. Так, до 2011 года в преобладающем большинстве ситуаций посредник признавался пособником преступного деяния, установленного в ст. ст. 290 или 291 УК РФ. При этом такая квалификация не всегда согласовывалась с требованиями, сконструированными в ч. 5 ст. 33 УК РФ, раскрывающей закрытый список действий пособника. Так, законодательная дефиниция пособника в ч. 5 ст. 33 УК РФ не предусматривает физическое посредничество. Практические работники зачастую квалифицируют физическое посредничество как преступное деяние, опирая на принципы аналогии уголовного закона [2, с. 133].

Во-вторых, ст. 291.1. УК РФ помогла отойти от увязки квалификации поведения посредника с квалификацией исполнителя коррупционного преступления — взяткополучателя или взяткодателя. До 2011 года такой подход к квалификации был неминуемым, так как, согласно ч. 5 ст. 34 УК РФ, если исполнитель не доводит преступное деяние до конца, то другие его соучастники привлекаются к уголовной ответственности за приготовление к преступному деянию либо покушение на него.

Иначе говоря, раньше посредника привлекали к уголовной ответственности за соучастие в приготовлении/покушении на коррупционное должностное преступление, в том числе тогда, когда посредничество по факту было завершено. Таким образом, до появления ст. 291.1. УК РФ момент юридического окончания данного преступного деяния был тождественен моменту окончания получения или дачи взятки [1, с. 82].

После того, как в УК РФ была введена ст. 291.1, подход поменялся: в настоящее время квалификация участия посредника в осуществлении коррупционного должностного преступления не зависит от квалификации поведения исполнителя коррупционного должностного преступления. Поэтому, если посредник довел до конца деяние, раскрытое в ст. 291.1. УК РФ, он привлекается к уголовной ответственности за оконченное преступное деяние. И на это никак не влияет то, привлечен ли к уголовной ответственности исполнитель коррупционного должностного преступления.

Соответственно, введение ст. 291.1 УК РФ в УК РФ усилило уголовную ответственность за посредничество в коррупционных должностных преступлениях, а также профилактику его совершения.

В-третьих, появление ст. 291.1. УК РФ сократило численность ошибок по квалификации поведения посредника при совершении коррупционного должностного преступления. Так, до 2011 года у практических работников возникали различные сложности при квалификации ими посредничества в коррупционных должностных преступлениях. Например, довольно часто трудности возникали с разрешением вопроса о том, соучастником какого именно коррупционного должностного преступления является посредник [6, с. 91].

Несмотря на все положительные моменты введения в УК РФ ст. 291.1, можно выделить определенные минусы. Во-первых, ст. 291.1. УК РФ устанавливает уголовную ответственность только за посредничество в совершении коррупционного должностного преступления в значительном размере. Таким образом, за аналогичное преступное деяние в незначительном размере виновное лицо к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 291.1 УК РФ не может быть привлечено. Поведение такого посредника будет квалифицироваться как соучастия в коррупционном должностном преступлении с учетом норм ст. 33 УК РФ. Полагаем, что такой законодательный подход является нелогичным и создает трудности у практических работников.

Во-вторых, довольно проблематичным представляется установление уголовной ответственности за обещание или предложение посредничества в осуществлении коррупционных должностных преступлениях. Приготовление к осуществлению преступления всегда влекло уголовную ответственность не само по себе, а вместе с тем преступным деянием, для которого совершалось приготовление. При этом вменялось не преступление определенного вида, а вменялось конкретизированное по степени опасности преступление посредством указания не только статьи, но и конкретной части статьи, в которой содержатся приготавливаемые квалифицированные или особо квалифицированные составы.

Следует иметь в виду, что относительно приготовления к посредничеству в коррупционных должностных преступлениях не была соблюдена соотносимость тяжести уголовного наказания с тяжестью приготавливаемого преступного деяния. В частности, действующим уголовным законодательством предусмотрено более строгое уголовное наказание за приготовление к коррупционному должностному преступлению, чем за оконченное коррупционное должностное преступление: если лицо приготовилось к посредничеству в коррупционном должностном преступлении, то к нему могут применить уголовное наказание в виде лишения свободы на срок до 7 лет, а если имеет место оконченное коррупционное должностное преступление, то максимальное уголовное наказание составляет лишение свободы на срок до 5 лет.

Таким образом, проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что в преобладающем количестве должностных преступлений пособничество рассматривается в качестве одной из форм соучастия, а не самостоятельного преступления. Исключением здесь является ст. 291.1. УК РФ, устанавливающая уголовную ответственность за посредничество во взяточничестве. Введение данной нормы в УК РФ в 2011 году имеет определенные как плюсы, так и минусы. Положительными аспектами конструирования этого законоположения выступают: 1) упразднение практики применения уголовного закона по аналогии в коррупционных уголовных делах; 2) отказ от подхода, при котором посредник должен быть привлечен к уголовной ответственности за соучастие в приготовлении/покушении на коррупционное должностное преступление, в том числе тогда, когда посредничество по факту было завершено; 3) сокращение численности ошибок по квалификации поведения посредника при совершении коррупционного должностного преступления. Проблемными аспектами ст. 291.1. УК РФ являются: 1) неурегулированность вопроса о посредничестве в совершении коррупционного должностного преступления в незначительном размере; 2) несоблюдение соотносимости тяжести уголовного наказания с тяжестью приготавливаемого преступного деяния.

Литература:

1. Гейнце О. В. Новые подходы к оценке посредничества во взяточничестве // Российское правосудие. 2020. № 6. С. 81–85.
2. Герасимова Е. В., Хавдок А. М. Актуальные проблемы уголовной ответственности за посредничество во взяточничестве // Закон и право. 2022. № 5. С. 132–134.
3. Джинджолия Р. С., Жиров Р. М., Эфендиев Э. И. Посредничество во взяточничестве в системе коррупционных преступлений: проблемы законодательной регламентации // Финансовая экономика. 2018. № 9. С. 347–349.
4. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 24.09.2022) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
5. Федеральный закон от 04.05.2011 № 97-ФЗ (ред. от 04.06.2014) «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции» // Собрание законодательства РФ. 2011. № 19. Ст. 2714.
6. Хачиров А. И., Цориева Е. С. Проблемы квалификации посредничества во взяточничестве // Вопросы гуманитарных наук. 2019. № 3 (102). С. 91–94.