В статье анализируются цивилизационные и культурные аспекты современного противостояния стран Запада и Востока
Ключевые слова : противостояние, цивилизационные и культурные аспекты, противостояние Запада и Востока
Многоуровневая напряжённость, наблюдаемая и сегодня в отношениях между Востоком и Западом, глубоко укоренена не только в плоскости политики или экономики: она определяется и фундаментальными культурно-цивилизационными антагонизмами, а также несовпадением исторических нарративов и ценностных парадигм. Запад, традиционно апеллирующий к демократическим идеалам, культивированию рационального мышления и приоритизации индивидуалистических свобод, зачастую воспринимается восточными обществами сквозь призму гомогенизирующей экспансии и культурного давления, стремящегося придать многообразному мироустройству стандартизированные очертания.
Для Востока характерна мозаика культур и мировоззренческих традиций, среди которых конфуцианство, буддизм, ислам и индуизм формируют этическую структуру, где общественное благо, гармония с окружающим миром и духовное совершенствование традиционно доминируют над устремлением к личному успеху. Противоположность этим устоям выражается в трактовке Западом прогресса и успеха, сводящихся к критериям технологической модернизации, материального изобилия и гарантированных свобод личности, что вызывает у восточных культур ассоциацию с гедонизмом и излишней материальностью.
Столкновение ценностных установок обостряет конкуренцию в различных плоскостях — от противоборств в среде медиа и информационных стратегий до геоэкономических и политических конфликтов. Западные средства массовой информации, уделяя большое внимание вопросам прав человека и свобод — часто критикуют восточные правительства за дефицит либеральных институтов, тогда как риторика восточных медиа нередко выстраивается вокруг обвинений Запада в навязывании чужеродных моделей, империализме и утрате идентичности. Именно эти взаимные нарративы подпитывают атмосферу недоверия и идеологическую поляризацию.
Глубина социокультурного разлома проявляется даже в аспектах отношения к институту власти, структуре семьи, подходам к воспитанию, а также к пониманию самой идеи общественного прогресса. Там, где для западных обществ развитие немыслимо без инноваций и динамичного экономического роста, для восточных стран зачастую предпочтительнее сохранение традиционного уклада, духовных скреп и иерархии, формирующих устойчивость социума. Подобная разница порождает альтернативные концепции социальной эволюции, закрепляя различие стратегий коллективного и личностного развития.
Информационное противоборство становится ведущим механизмом влияния, посредством которого стороны стремятся закрепить собственные ценности и представления о справедливости в глобальном дискурсе. Активное манипулирование общественным мнением, тиражирование противоположных оценок и легенд формируют сложную мозаику восприятий и усиливают дистанцию, существующую между западным и восточным сообществами.
Невидимый разлом, пролегающий между консервативной идентичностью Востока и технократической трансформационной моделью Запада, устойчиво сохраняется, несмотря на попытки его нивелировать посредством диалога. Отголоски этой дихотомии звучат не только в острой фазе вооружённых действий или антитеррористических мероприятий, но и на невидимом уровне культурных кодов, где происходит ожесточённая конкуренция за право определять параметры мирового порядка. И дело не только в явном, открытом противостоянии, каким, к примеру, являются военные действия Соединенных Штатов Америки в Ираке или пресловутая борьба с международным терроризмом. Противостояние происходит и на более глубоком, социокультурном уровне между консервативным и чтящим традиции Востоком с одной стороны и антитрадиционной и технократической цивилизацией Запада с другой [2].
Не следует рассматривать взаимоотношения Востока и Запада в качестве неделимого антагонизма: внутри каждого из этих макрорегионов разнообразие интересов и мировоззрений столь велико, что попытка их унификации лишена оснований и перспектив. Столкновение и слияние различных культурных кодов, обусловленные масштабами глобализации и перемещением населения, влекут за собой возникновение новых, смешанных форм самоидентификации, что влечет за собой формирование гибридных моделей восприятия мира.
Если мировое сообщество стремится к гармонизации международных отношений, то принципиальное значение приобретает не столько унификация, сколько поиск взаимопроникновения — поиск компромиссных моделей сотрудничества в сфере решения универсальных вызовов, таких как глобальное потепление, экономическое неравенство или распространение экстремистских идеологий. Реализация потенциала цивилизационного сотрудничества будет зависеть, прежде всего, от умения находить общие смыслы, взаимно признавать легитимность исторически сложившихся различий, а также уважать многообразие культурных традиций.
По мнению А. С. Ахиезера, преодоление барьеров на пути к диалогу между цивилизационными субъектами сопряжено с рядом методологических проблем: одной из них становится трудность перевода значимых ценностных конструкций с одного языка на другой, поскольку лингвистическая система любого народа неразрывно связана с соответствующим культурным контекстом, что неизбежно порождает необходимость интерпретации. Природа межкультурного диалога коренится в дуалистических основаниях культуры, осознаваемой через призму бинарных оппозиций (например, добра и зла), где амбивалентность становится движущей силой столкновения и сближения. Именно в напряжённом взаимодействии противоположностей завязывается пространство продуктивного общения между цивилизациями, задача которых — приближаться к точкам пересечения в целях преодоления изоляционизма и создания предпосылок для сотрудничества [1].
Применение цивилизационного анализа в международной политике становится всё более востребованным в условиях растущей сложности глобальной структуры. Современные парадигмы трактовки понятия «цивилизация» подчеркивают, что ориентация исключительно на западоцентричные модели не способствует конструктивному улаживанию противоречий; напротив, подобная ограниченность зачастую ведёт к усугублению конфликтов. Ключевая проблема — отсутствие консенсуса по вопросам ценностей между Западным и Восточным полюсами мировоззрения, нейтрализовать которую способно, в первую очередь, использование цивилизационного подхода, расширяющего инструментарий прогнозирования и снижения конфликтогенности международной среды.
Характер Востока как самостоятельной культурной формы позволяет рассматривать, к примеру, Россию и Корею как изоморфные, но не идентичные конструкции. Эти государства наглядно демонстрируют, каким образом возможно гармонизировать западные импульсы и восточные традиции на одном национальном пространстве. Сопоставимость их историко-культурных траекторий формирует благоприятные предпосылки для развития партнерства и кооперативного взаимодействия даже в контексте расширения глобальных санкционных режимов [3].
Литература:
- Ахиезер А. С. Возможен ли диалог цивилизаций? // Цивилизации. Вып. 7. Диалог культур и цивилизаций / Ин-т всеобщ. истории РАН, отв. ред. А. О. Чубарьян. М.: Наука, 2006. C. 38–64.
- Васильев Л. Восток и Запад: вечная борьба [Электронный ресурс] // Наша газета № 47 URL: https://www.hse.ru/news/1163627/1126082.html (дата обращения: 16.05.2025)
- Самкаев И. М. Цивилизационная теория в науке международных отношений: противостояние Востока и Запада // Постсоветские исследования. 2023. Т.6. № 4. С. 378–387.
