В статье автор проводит обобщение закономерностей процесса собирания доказательств по уголовному делу следователями через производство следственных и иных процессуальных действий.

Ключевые слова: доказательство, собирание, следы, предварительное расследование, следователь.

Предварительное расследование преступлений по своему функциональному назначению предназначено для собирания доказательств виновности обвиняемого, составления на их основе обвинительного заключения и направлении всех материалов уголовного дела прокурору, а затем в суд. Уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации дифференцирует процесс доказывания на собирание, проверку, и последующую оценку доказательств. Таким образом, собирание доказательств — это структурно предопределенная стадия доказывания, на основании которой следователь или дознаватель принимают процессуальные решения, обусловленные всем ходом и достигнутыми результатами расследования.

Собирание доказательств преследует, в конечном итоге, цель накопления относимых, допустимых, достоверных доказательств в количестве, которое представляется субъекту доказывания достаточным, чтобы выстраивать логические выводы и считать вероятностное знание об обстоятельствах дела достоверным. Как отмечает А. В. Руденко, «на этапе собирания и проверки доказательств соблюдение порядка и формы, установленных уголовно-процессуальным законодательством, является условием получения достоверных знаний о доказательственных фактах» [1, с. 231].

Отсюда можно сделать вывод, что в общей структуре диалектики доказывания, собирание доказательств неотделимо от проверки собранной информации, но, вместе с тем, собирание само по себе есть результат целеопределения — версионного процесса и выделения из версий отдельных следствий, которые подлежат проверке существования.

Предварительное расследование преступлений производится посредством использования совокупности следственных действий и иных процессуальных действий, либо прямо закрепленных в нормах Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, либо юридически производных из правового статуса следователя. Также отмечается, что собирание доказательств при помощи следственных действий позволяет сформировать и познать их содержание непосредственно субъекту доказывания, что впоследствии облегчает ему составление обвинительного заключения и повышает осведомленность и общее качество расследования [2].

Субъектом собирания доказательств является только следователь или дознаватель, что выходит из смысла норм уголовно-процессуального закона. Это означает, что любая информация об обстоятельствах преступления, если она не стала предметом проверки со стороны указанного субъекта расследования, не может относиться к доказательствам. Любое из доказательств по делу образуется только после восприятия следовой информации руководителем расследования, и формированию им доказательства или назначения одного из видов судебной экспертизы.

Собирание, с точки зрения деятельностных начал, выражается совокупностью двух направлений работы следователя: обнаружении сведений, следов, истребованию документов, предметов с одной стороны, и их правильному процессуальному закреплению, с другой.

Обнаружение — это этап поисковой деятельности следователя, когда он активизирует все возможные с его стороны организационные и когнитивные ресурсы, и в рамках выдвинутых версий проводит лично или в группе со специалистами действия по отысканию следов, предметов, документов, иной информации, относящейся к расследуемому событию [3]. Следователь обнаруживает изначально не доказательство, а следы (сведения, информацию, данные), которые могут стать доказательством после необходимого исследования свойств относимости, допустимости и достоверности выявленного следа.

Чтобы обнаружить следы или иную информацию, обладающую вещественным отражением, следователи привлекают специалистов из разных отраслей техники и технологий. Они применяют технико-криминалистические средства поиска и изъятия следов происшествия, что дает возможность выявлять невидимые и слабовидимые материальные следы, а также следы, образующиеся в памяти электронных устройств обработки информации.

И. И. Литвин по этому поводу отмечает, что «с помощью технических средств можно как зафиксировать, так и проверить идеальные образы, например, аудио-, видеозапись может подтвердить или опровергнуть показания потерпевшего или свидетеля. Сказанное позволяет прийти к выводу, что полученные с помощью технических средств сведения влияют на повышение качества доказывания» [4, с. 63].

Содействие специалиста не только ускоряет отыскание следовой информации, но и освобождает следователя для дальнейшей организационно-поисковой работы и фиксации обнаруженных сведений.

Собственно, собирание доказательств, в прямом понимании, происходит на втором этапе, ‒ закреплении следов, которая в современной криминалистике и теории доказывания рассматривается в качестве способов правильной процессуальной фиксации обнаруженных следов. Фиксация предполагает, что установленная доказательственная информация определяется в один из предусмотренных в законе источников доказательств, в наибольшей степени подходящих под сущность формализуемого следа (доказательственной информации).

Отечественная криминалистика имеет в своей структуре общих научных положений отдельное учение о способах фиксации доказательственной информации, куда относятся четыре вида фиксации: фиксация словесная, путем описания в протоколах следственных действий; фиксация графическая — составление схем, планов, графиков, компьютерных моделей, статистических расчетов; фиксация предметная — изъятие следов-предметов или документов в натуре, либо изготовление копий следов, документов, слепков; фиксация наглядно-образная предполагает фотосъемку, видеозапись следов. Однако нельзя исключать, что дальнейшее развитие и внедрение компьютерных средств объемного моделирования и сравнения параметров объектов приведет к появлению новых способов фиксации доказательственной информации.

Как показывает практика изучения материалов уголовных дел, общей закономерностью является приоритет протокольной формы закрепления доказательств, если следы обнаружены следователем или иным лицом, или заключением эксперта, если доказательственная информация вводится в уголовное дело субъектом специальных знаний через форму судебной экспертизы.

Другой закономерностью в собирании доказательств выступает то, что важна не только сущность доказательства, но не менее важно и закрепление источника происхождения доказательства. Это необходимо для того, чтобы следователь, прокурор, суд имели возможность проверить достоверность и допустимость доказательства, выяснить пространственные и временные характеристики формирования и обнаружения сведений, составляющих существо данного или иных, связанных с ним доказательств [5].

Предварительное расследование обеспечивает интересы судебного разбирательства, что предусматривает обязанность субъектов расследования по фиксации не только содержательной стороны доказательства в формируемых процессуальных документах, но и указание на человека или объект, от которого такие сведения получены. Впоследствии, если в суде возникнут вопросы относительно допустимости использования доказательства, суд вправе вызвать и допросить участника предварительного расследования по вопросам, вызвавшим противоречия в оценке спорного доказательства.

Поэтому на досудебных стадиях уголовного судопроизводства следователь обязан разрешать потенциальный тактический риск неполноты или недостоверности доказательственной информации с помощью установления одних и тех же обстоятельств разными доказательствами, которые при этом не являются производными друг от друга. Мы считаем, что полное и надежное установление проверяемых по делу обстоятельств в предварительном расследовании повышает его качество и снимает множество вопросов стороны защиты в судебном разбирательстве.

Таким образом, собирание доказательств — это процессуально регламентированная первая стадия процесса доказывания по уголовным делам, оно осуществляется следователем или дознавателем. Собирание содержит в себе два хронологически последовательных направления работы субъектов: первое, ‒ это поиск и обнаружение информации, которая должна образоваться в соответствии с выдвинутыми версиями; второе, ‒ это процессуальное закрепление найденной информации в источниках доказательств, как правило, это протокол следственного действия.

Мы отмечаем, что параллельно с собиранием, следователи и дознаватели производят постоянную проверку и оценку содержания всех имеющихся в их распоряжении доказательств. Это делается с таким расчетом, чтобы по завершении предварительного расследования иметь субъективную уверенность в виновности обвиняемого, и необходимости передачи уголовного дела в суд для решения вопроса о привлечении к уголовной ответственности за совершенное преступление.

Собирание можно представить в виде комплекса действий по накоплению доказательств, что связано с необходимостью для субъекта доказывания в предварительном расследовании обеспечить такое количественное закрепление доказательственных сведений, чтобы впоследствии сам этот субъект, а также прокурор и суд были в состоянии осуществить переход от вероятностного знания к достоверному.

Литература:

1. Руденко, А. В. Содержательная логика доказывания: монография / А. В. Руденко. ‒ Москва: Проспект, 2011. ‒ 280 c. ‒ Текст: непосредственный.
2. Давыдовская, М. В. Судебно-следственные действия как способ собирания доказательств / М. В. Давыдовская. ‒ Текст: непосредственный // Евразийский юридический журнал. ‒ 2022. ‒ № 2. ‒ С. 369–372.
3. Самойлов, А. Ю. Закономерности следообразования как основа криминалистической деятельности следователя / А. Ю. Самойлов. ‒ Текст: непосредственный // Научный компонент. ‒ 2021. ‒ № 3. ‒ С. 150–154.
4. Литвин, И. И. Современные технические средства и проблемы их применения в доказывании на досудебных стадиях уголовного судопроизводства: специальность 12.00.09 «Уголовный процесс»: диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук / Литвин Илья Ильич. ‒ Екатеринбург, 2018. ‒ 219 c. ‒ Текст: непосредственный.
5. Смолин, А. В. Становление и развитие института уголовно-процессуального доказывания / А. В. Смолин. ‒ Текст: непосредственный // Сибирское юридическое обозрение. ‒ 2024. Т. 21. ‒ № 1. ‒ С. 93–106.