В статье исследуется проблема регионального неравенства в системе подготовки адвокатских кадров в исторической ретроспективе и современных условиях. На основе анализа нормативно-правовой базы, статистических данных и сравнительного метода выявлены системный характер проблемы и тенденции ее регрессии, проявляющиеся в диспропорциях обеспеченности адвокатскими кадрами и критически низкой эффективности института стажировки как основного механизма воспроизводства кадров в большинстве регионов. Показано, что существующие экономические барьеры входа в профессию и региональные диспропорции создают риски для будущего адвокатского корпуса. Обоснована необходимость комплексного подхода к решению проблемы, включающего экономические стимулы и унификацию требований, с учетом исторического опыта.

Ключевые слова: адвокатура, стажировка, региональное неравенство, присяжный поверенный, помощник присяжного поверенного, адвокатская палата, профессиональная подготовка адвокатов.

The article examines the problem of regional inequality in the lawyer training system in historical retrospect and modern conditions. Based on the analysis of the regulatory framework, statistical data and comparative method, the systemic nature of the problem and its regression trends are revealed, manifested in disproportions in the provision of lawyers and the critically low efficiency of the internship institution as the main mechanism for the reproduction of personnel in most regions. It is shown that the existing economic barriers to entry into the profession and regional disparities create risks for the future of the lawyer corps. The need for an integrated approach to solving the problem, including economic incentives and unification of requirements, taking into account historical experience, is substantiated.

Keywords : advocacy, internship, regional inequality, attorney, assistant attorney, bar association, professional training of attorneys.

Проблема подготовки квалифицированных адвокатских кадров традиционно является одной из ключевых для российской адвокатуры. Особую остроту она приобретает в контексте регионального неравенства, когда возможности профессионального становления молодых адвокатов существенно различаются в зависимости от географического фактора.

История отечественной адвокатуры свидетельствует, что данная проблема носит системный характер, прослеживаясь с момента становления профессиональной адвокатуры в России и имеет глубокие исторические корни. Понимание генезиса регионального неравенства в системе подготовки адвокатских кадров позволяет выявить устойчивые проблемы и тенденции, наметить эффективные пути их решения в современных условиях.

Уже сама территориальная организация присяжной адвокатуры после судебной реформы 1864 года заложила основы неравенства в подготовке кадров. Советы присяжных поверенных, игравшие ключевую роль в допуске к профессии и организации стажировки (института помощников присяжных поверенных), создавались только при судебных палатах, которых в Российской империи было всего четырнадцать [9, с. 310].

Это приводило к концентрации адвокатуры в столичных и крупных губернских городах. Как отмечал К. К. Арсеньев, «Они группируются почти исключительно в столицах и в немногих провинциальных городах, хоть сколько-нибудь подходящих к столичному типу. Тяга к этим центрам умственной деятельности так сильна, что в некоторых из них начинает уже чувствоваться переполнение сословия — и тем не менее продолжают находиться лица, предпочитающие жить в Москве или Петербурге почти без дел, чем искать их в глухом провинциальном городе» [1, c. 10].

Система юридического образования того времени также способствовала неравномерности. Университеты, диплом которых требовался для поступления в присяжные поверенные, преимущественно совпадали с расположением судебных палат (С.-петербургский университет, Московский, Харьковский, Казанский и др.) и выпускали до 90 % всех юристов.

Анализируя развитие системы подготовки адвокатских кадров того периода, исследователи отмечают, что этот «процесс развивался неравномерно... и имел существенные различия по степени и уровню компетенции внутри сословия как в столичных, так и в региональных адвокатских организациях» [3, с. 78].

Различия в регламентации подготовки будущих адвокатов между Санкт-Петербургским и Московским Советами присяжных поверенных наглядно иллюстрировали глубину проблемы. В Петербурге была создана строгая система отбора: наличие высшего юридического образования, сдача специального экзамена, получение рекомендаций от членов Совета. В Москве действовали менее жесткие правила, отдававшие приоритет практическому опыту над формальными требованиями.

В условиях нового судоустройства острая нехватка присяжных поверенных привела к тому, что помощники, формально призванные лишь содействовать в «практических занятиях», фактически стали самостоятельными участниками судопроизводства. При этом будущие адвокаты в отдаленных от центра регионах, формально относясь к тому или иному Совету, были лишены возможности полноценного участия в корпоративной жизни и системной профессиональной подготовке.

Как отмечал М. М. Винавер, распространенной стала практика, когда присяжные поверенные брали «фиктивных» помощников, не передавая им реально дела и не применяя разделение труда. В результате многие помощники лишь числились при своих патронах, не имея возможности полноценно овладевать профессиональными навыками [4, с. 68].

Несмотря на эти проблемы, дореволюционная система обеспечивала значительный приток кадров в профессию: на 5658 присяжных поверенных приходилось 5489 помощников [21, с. 322]. Более того, большинство новых адвокатов приходило именно через институт помощников. В Петербургском округе в 1876–1880 годах из 123 вступивших в сословие 103 были бывшими помощниками, а в целом по стране доля бывших помощников среди новых присяжных поверенных составляла от 64 до 82,7 % [5, с. 16].

Советский период ознаменовался кардинальным изменением всей правовой системы и организации адвокатуры. Декрет о суде № 1, формально демократизируя институт судебной защиты через допуск «неопороченных» граждан, фактически стал инструментом замены дореволюционных специалистов на политически лояльных лиц. Наряду с эмиграцией значительного числа присяжных поверенных, это привело к резкому сокращению профессиональных юристов. Показателен пример Витебска, где из 35 присяжных поверенных остался работать только один [6, с. 72].

В период НЭПа численность адвокатов начала восстанавливаться, однако их распределение демонстрировало крайнюю неравномерность. По данным 1927 года в Москве работало 1206 адвокатов, в Ленинграде — 583, в Харькове — 222, тогда как в большинстве регионов их число было критически малым: в Новгороде — 54, в Оренбурге — 37, в Якутске — 6, в Мурманске — всего 5 адвокатов. В восьми регионах Центральной Азии адвокаты отсутствовали полностью [20, с. 98].

Система подготовки юридических кадров была ориентирована на нужды государственных органов, а немногочисленные юридические факультеты располагались неравномерно, преимущественно в центральных городах, оставляя огромные территории без собственных центров образования. В РСФСР действовало лишь три факультета советского права (Москва, Ленинград, Казань) и два смешанных факультета (Иркутск, Саратов). Огромные территории Сибири и Дальнего Востока оставались без собственных центров юридического образования — подготовка велась только через центральные вузы. Причем государственное распределение выпускников преимущественно направляло их в органы суда и прокуратуры — показательно свидетельство Д. И. Каминской о том, что из всего выпуска Московского юридического института 1937 года она одна выбрала адвокатуру [7, с. 20].

Экономические факторы также усугубляли проблему регионального неравенства. Разница в доходах между центром и периферией была существенной — в отчете Костромской коллегии за 1923 г. отмечалось, что адвокаты в районном центре получали 58 рублей, а в отдаленных уездах лишь 10–11 рублей в месяц [20, с. 133]. При этом защитники из Московского региона имели ежемесячный доход от 112 до 150 рублей. В сочетании с территориальной рассредоточенностью населения и транспортными проблемами это делало адвокатскую практику в сельской местности финансово нежизнеспособной. Была утрачена и эффективная система воспроизводства кадров через институт помощников — в 1939 году в Свердловской области на 101 адвоката приходилось всего 7 стажеров [17, с. 132].

Создание в 1937 году ВЮЗИ с 29 филиалами и последующее расширение сети юридических факультетов в областных центрах к 1970-м годам не решило проблему полностью. К началу 1960-х годов более 100 районов РСФСР все еще оставались без адвокатов [19, с. 4].

В конце 1980-х количество адвокатов в СССР было в 3–4 раза меньше, чем в странах Восточной Европы, что, наряду с сохранявшейся диспропорцией их территориального размещения, свидетельствовало о системной проблеме обеспечения адвокатуры кадрами в целом, включавшей недостаточный общий масштаб и неравномерность их подготовки и распределения по регионам на протяжении всего советского времени.

Начало постсоветского периода не внесло каких-либо существенных изменений в преодолении проблемы концентрации адвокатов в крупных территориальных центрах. Вместе с ростом количества адвокатов увеличивалось и количество районов, в которых нет адвокатов. Их было в 1992 году — 82, в 199З — 132, в 1994 году — 179. Указанные цифры свидетельствуют о продолжающейся тенденции к концентрации адвокатов в городах и промышленных центрах и неспособности адвокатского корпуса предоставить юридическое обслуживание всему населению [16, с. 42].

Современный этап развития адвокатуры, начавшийся с принятием Закона об адвокатуре в 2002 году, характеризуется, на первый взгляд, достижением количественных показателей обеспеченности населения адвокатами, сопоставимых с развитыми странами (1 адвокат на 1933 жителя в 2023 г.). Это разительно отличается от ситуации начала XX века, когда, по данным Я. Л. Бермана, в среднем по всей стране на одного адвоката приходилось в 1897 г. — 29,8 тыс. жителей, в 1910 г. — 17,9 тысяч [4, c. 16]. Однако за этим количественным прогрессом скрывается качественный регресс в системе воспроизводства профессиональных кадров.

Примечательно, что в XIX веке при ограниченном числе юридических факультетов система подготовки адвокатских кадров демонстрировала более высокую эффективность, чем сегодня, когда юридическое образование доступно практически повсеместно. По данным председателя Ассоциации юристов России С. В. Степашина, ежегодно около 300 тысяч выпускников получают диплом юриста [8], тем временем количество стажеров адвоката остается критически малым. По данным реестров, которые ведут только 13 из 85 региональных палат, зарегистрирован всего 201 стажер на 75825 действующих адвокатов. При этом 92 стажера (45 %) сконцентрированы в одном только Санкт-Петербурге, а на все остальные регионы, где ведутся реестры, приходится лишь 109 стажеров [13].

Современные различия в образовательных возможностях между столичными и региональными центрами адвокатуры во многом повторяют историческую модель. Санкт-Петербургская палата адвокатов располагает собственным Институтом адвокатуры, развитой системой профессионального обучения и устойчивыми связями с ведущими вузами. Однако даже здесь, где сосредоточено большинство стажеров страны, путь через стажировку выбирают немногие: по данным А. А. Старцева, лишь 8 % получивших статус адвоката в 2020 году прошли стажировку. В большинстве же региональных палат система стажировки фактически отсутствует [18, с. 161].

Современные технологии отчасти сглаживают эту диспропорцию — вебинары ФПА, дистанционные курсы повышения квалификации делают базовые образовательные программы доступными для всех регионов. Однако это не может полностью компенсировать отсутствие системной очной подготовки, живого общения с опытными наставниками, погружения в профессиональную среду.

Демографическая структура современной адвокатуры вызывает серьезную озабоченность. По состоянию на начало 2023 года 15,4 % (12779) адвокатов старше 60 лет, в то время как доля адвокатов со стажем до одного года составляет всего 4,2 % (3485) [14]. Учитывая естественные демографические процессы и низкий темп обновления корпуса в среднесрочной перспективе адвокатура может столкнуться с сокращением численности, что особенно критично для регионов, уже испытывающих дефицит адвокатских кадров.

Анализ путей входа в профессию показывает, что на 3485 начинающих адвокатов официально зарегистрировано лишь 201 стажер. Даже с учетом возможного числа стажеров в Москве (где данные не публикуются), их общее количество вряд ли превысит 500–600 человек. Это означает, что около 2900 человек (более 80 % новых адвокатов) пришли в профессию альтернативным путем, минуя систему профессиональной подготовки. При этом даже из тех, кто проходит стажировку, только 50 % успешно сдают квалификационный экзамен.

Актуальные данные за 2024 год подтверждают критическое состояние системы воспроизводства кадров: адвокатское сообщество уменьшилось на 123 адвоката. Сокращается и количество претендентов на статус адвоката: если в 2016 году их было 6386 человек, то в 2024 году — 3910 [15]. Фактически адвокатура находится в состоянии стагнации или даже упадка, не успевая восполнять убыль кадров.

Ключевой причиной низкого притока молодых кадров и регионального неравенства в системе подготовки служит комплекс взаимосвязанных факторов: экономические, институциональные и правовые.

Основным барьером выступает экономическая составляющая стажировки. Современная система создает ситуацию «двойной невыгодности»: стажеры вынуждены сами финансировать свое обучение, а адвокаты-наставники несут дополнительную финансовую нагрузку без гарантии возврата вложений.

Как отмечается в диссертационном исследовании И. Т. Рагулиной, «расходование взносов, получаемых от стажеров, осуществляется на нужды адвокатских образований, при этом полученные взносы используются на выплату стажеру оплаты труда в минимальных размерах для соблюдения условий трудового договора» [7, с. 136]. Фактически складывается ситуация, когда стажер сам оплачивает свою минимальную зарплату.

Финансовые барьеры входа в профессию весьма существенны. Помимо необходимости самофинансирования в период стажировки, кандидаты должны внести значительные взносы за получение статуса адвоката, размер которых варьируется от 50000 до 400000 рублей в разных регионах. При этом, как отмечает И. Т. Рагулина, «большинство стажеров воспринимает этот взнос как искусственный барьер для вступления в адвокатское образование» [12, с.136].

В этих условиях молодые юристы рационально выбирают накопление необходимого стажа в других юридических профессиях. Такой путь, хотя и не избавляет от необходимости уплаты взноса за квалификационный экзамен, позволяет получать полноценную заработную плату в период накопления необходимого стажа, в отличие от стажеров адвоката, вынужденных довольствоваться минимальной оплатой труда при одновременной необходимости самофинансирования стажировки.

Наряду с общими экономическими барьерами (низкая оплата, высокие взносы), существенное влияние на неэффективность института оказывают и особенности правового регулирования статуса стажеров и помощников, в частности, в части возможности совмещения стажировки/работы с иной оплачиваемой деятельностью.

Как отмечалось, получение статуса адвоката связано со значительными экономическими затратами (сдача квалификационного экзамена, уплата вступительного и ежемесячных взносов). При этом сама стажировка часто предполагает минимальную или нулевую оплату труда.

Закон об адвокатуре прямо не запрещает стажеру или помощнику заниматься иной оплачиваемой деятельностью (за исключением определенных ограничений для адвокатов). Однако, неоднозначность подхода к этому вопросу на практике и отсутствие четкой правовой регламентации создают риски.

Недавние случаи, как, например, ситуация с недопуском стажера к сдаче квалификационного экзамена из-за работы по совместительству, свидетельствуют о том, что правоприменительная практика по данному вопросу может быть не в пользу претендента, несмотря на отсутствие прямого законодательного запрета [10, с. 19].

Такая ситуация, когда стажер или помощник вынужден нести значительные расходы, получая при этом минимальный или нулевой доход от основной деятельности в адвокатуре, и при этом сталкивается с препятствиями или неопределенностью в возможности законно получать доход из других источников, делает путь в профессию через стажировку экономически непривлекательным и практически невозможным для большинства.

Справедливо отмечается о необходимости установить право стажера и помощника работать по совместительству [11, с. 30]. До тех пор, пока трудо-правовой статус стажера и помощника не будет урегулирован таким образом, который позволит совмещать получение необходимых профессиональных навыков с возможностью законно получать достаточный для жизни доход, не стоит ожидать существенного притока молодых специалистов в адвокатуру.

Принятая в 2023 году Концепция развития молодежной политики ФПА РФ признает существование проблемы и предлагает ряд мер по ее решению. Однако предложенные механизмы — от популяризации профессии до сотрудничества с вузами — не затрагивают ключевого экономического аспекта проблемы. В условиях существующих финансовых барьеров никакие меры по повышению престижа профессии не способны радикально изменить ситуацию.

Показательно, что при наличии 59 советов молодых адвокатов в регионах и активной работе по повышению престижа профессии, количество стажеров остается критически низким. Как справедливо отмечает А. А. Старцев, «существующий интерес к прохождению стажировки в адвокатуре более характерен для отдельных субъектов РФ, тогда как в большинстве рассматриваемых регионов интерес к стажировке выражен слабо, что не позволяет в полной мере использовать данный механизм для формирования адвокатского сообщества» [11, с. 161]. Очевидно, что проблема лежит не в плоскости привлекательности профессии, а в области экономической доступности входа в нее.

Впрочем, вопрос о причинах существующих барьеров входа в профессию требует отдельного исследования. В рамках данной статьи следует констатировать объективный факт: современная система подготовки адвокатских кадров не обеспечивает необходимого притока молодых специалистов. При этом исторические параллели показывают, что проблема регионального неравенства в подготовке адвокатских кадров, несмотря на все технологические возможности XXI века, не только не решена, но и усугубилась по сравнению с дореволюционным периодом.

Проведенный анализ выявил, что основными причинами сложившейся ситуации являются комплекс взаимосвязанных факторов.

Экономические барьеры входа, связанные с высокими вступительными взносами и незначительным доходом во время стажировки, делают этот путь в профессию финансово не привлекательным для большинства молодых юристов. Наряду с этим, недостатки нормативно-правовой регламентации и правового статуса стажеров и помощников, такие как отсутствие необходимых гарантий, нечеткость полномочий и неопределенность правового регулирования возможности совмещения стажировки/работы с иной оплачиваемой деятельностью, создают дополнительные организационные и правовые барьеры, снижающие привлекательность и эффективность института.

Преодоление регионального неравенства и стагнации в системе подготовки адвокатских кадров требует комплексного подхода, включающего как разработку экономических механизмов стимулирования института стажировки и работы помощником, так и целенаправленное совершенствование правового статуса стажеров и помощников. Необходима разработка экономических механизмов стимулирования института стажировки. Предлагаются такие меры, как отмена или существенное снижение уплаты членских взносов для стажеров за первый год. Важнейшим шагом является приведение системы оплаты адвокатских услуг государственными органами к единому стандарту, чтобы труд адвоката по назначению в любом регионе оценивался сопоставимо. Это создаст финансовое пространство для адвокатов в дефицитных регионах для найма помощников и стажеров. Также необходима система премирования для адвокатов-кураторов, желающих быть наставниками.

Наряду с экономическими мерами, требуется совершенствование правового регулирования статуса стажеров и помощников. Необходимо наделить помощника и стажера такими правомочиями, которые бы позволяли обеспечить их устойчивое положение и полноценное профессиональное становление в корпорации до получения ими статуса адвоката. Одной из таких мер может служить закрепление в Законе об адвокатуре права работать по совместительству при условии, что это не наносит вред адвокатуре. Комплексное совершенствование статуса также включает прояснение их полномочий, усиление гарантий деятельности и прочее.

В дискуссии о путях решения проблемы также высказываются иные подходы. Например, А. Д. Бойков, признавая проблему избытка адвокатов в крупных городах и недостатка их в сельской местности, предлагает вернуться к советской системе распределения молодых специалистов [2, с. 168]. Начинающий адвокат по назначению Совета палаты должен будет отработать определенное количество лет в этой палате, прежде чем захочет сменить членство. Однако реализация такой модели в адвокатуре, основанной на принципах независимости и самоуправления, требует глубокого изучения и обсуждения, особенно в части обеспечения экономического интереса молодых специалистов.

Надеемся, что вышеперечисленные меры позволят сделать этот путь в профессию реально доступным для талантливых молодых юристов вне зависимости от региона их проживания и достатка. От решения этой задачи зависит не только будущее адвокатской корпорации, но и реализация конституционного права граждан на получение квалифицированной юридической помощи.

Литература:

1. Арсеньев К. К. Заметки о русской адвокатуре. С.-Петербург 1875. — С. 10.
2. Бойков А. Д. Статус адвоката: содержание, квалификационные требования и принципы адвокатской деятельности. Монография. — М.: Юркоммпани, 2010. — 168 с.
3. Варфоломеев Ю. В. «Серебряный век» русской адвокатуры: в 4 ч. Ч. 1. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2020. — С. 78.
4. Винавер M. Очерки об адвокатуре. С — Пб, 1902. — С. 68.
5. Гернет М. Н. История русской адвокатуры. Т. 2. / под ред. М. Н. Гернет. — Москва: Издание советов присяжных поверенных, 1916 г. — С. 16–17.
6. Ильина, Т. Н. Отечественная адвокатура на сломе эпох: к вопросу об организации советской адвокатуры в первые годы советской власти / Т. Н. Ильина, И. Н. Куксин // Историко-правовые проблемы: новый ракурс. — 2017. — № 4. — С. 69–81.
7. Каминская Д. И. Записки адвоката М.: Новое издательство, 2009 — С. 20.
8. Куликов В. Сергей Степашин: Российские вузы готовят слишком много юристов. URL: https://rg.ru/2022/02/02/sergej-stepashin-rossijskie-vuzy-gotoviat-slishkom-mnogo-iuristov.html (дата обращения: 22.04.2025).
9. Курас Т. Л. Судебные палаты в Российской империи: создание, сравнительная характеристика // Вестник ИрГТУ. 2011. № 10 (57). — С. 310. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sudebnye-palaty-v-rossiyskoy-imperii-sozdanie-sravnitelnaya-harakteristika (дата обращения: 24.04.2025).
10. Отчет Совета Адвокатской палаты города Москвы о работе за 2022 год, С. 19.
11. Рагулин А. В. Проект федерального закона № 469485–7 «о внесении изменений в федеральный Закон «об адвокатской деятельности и адвокатуре в российской федерации»: основные позиции представителей адвокатского сообщества и предложения по совершенствованию / Евразийская адвокатура 2018, № 5 (36). — С. 30.
12. Рагулина И. Т. Правовой статус стажера адвоката и помощника адвоката в Российской Федерации (анализ законодательства и практики его применения): дис. … канд. юрид. наук. М., 2017. — С. 136.
13. Реестр стажеров. Адвокатская палата Санкт-Петербурга. URL: https://apspb.ru/trainee/reestr.php (дата обращения: 19.04.2025).
14. Сведения о составе адвокатского сообщества в Российской Федерации за 2023 год. ФПА РФ. URL: https://fparf.ru/practical-information/statistics/svedeniya-o-sostave-advokatskogo-soobshchestva-v-rossiyskoy-federatsii-za-2023-god/ (дата обращения: 20.04.2025).
15. Сведения об адвокатуре в Российской Федерации за 2024 год: Министерство Юстиции РФ. URL: https://www.minjust.gov.ru/ru/pages/svedeniya-ob-advokature-v-rossijskoj-federacii-za-2024-god/ (дата обращения: 21.04.2025).
16. Смирнов С. «Наши» проблемы и адвокатура. Российский адвокат № 1,1995 — С. 42.
17. Соломатин, Е. Н. Социальный портрет советского адвоката в 1920–1930-е гг / Е. Н. Соломатин, Н. Е. Пирязева // История. Историки. Источники: электронный научный журнал. — 2016. — № 3. — С. 129–140.
18. Старцев, А. А. Эффективность института стажировки в адвокатуре // Юридические чтения: Сборник докладов по результатам XX Юбилейной региональной научно-практической конференции, Ханты-Мансийск, 03 июня 2022 года / Под редакцией И. Н. Федулова. — Ханты-Мансийск: Югорский государственный университет, 2022. — С. 158–163.
19. Сухарев, А. Я. Актуальные задачи советской адвокатуры. Советское государство и право, № 10 (1964), с. 3–14.
20. Хаски Ю. Российские адвокаты и советское государство: происхождение и развитие совет. адвокатуры, 1917–1939: [монография: пер. с англ.] / Ю. Хаски; [отв. ред.: д-р юрид. наук А. М. Ларин, канд. юрид. наук М. М. Славин]; Рос. акад. наук, Ин-т государства и права. — М.: [б. и.], 1993. С — 98.
21. Юридический календарь М. Острогорского на 1915 год. М., 1915. С. 322.