В статье рассматривается феномен кризиса трёх лет у детей раннего возраста как важнейший этап становления Я-концепции — субъективного образа себя. Цель исследования заключается в выявлении взаимосвязи между сформированностью компонентов Я-концепции (самооценка, возрастно-половая идентификация, самосознание) и характером проявлений кризиса. Теоретическая основа включает взгляды Л. С. Выготского, Л. И. Божович, С. Л. Рубинштейна, Ч. Кули, А. Дамасио и других. Эмпирическая часть построена на исследовании формирования самосознания с использованием зеркального теста, методиках «Лесенка» для выявления уровней самооценки и притязаний, возрастно-половой идентификации Н. Л. Белопольской, социально-биографической анкеты, опросниках В. Е. Василенко и Т. В. Гуськовой для родителей для выявления выраженности кризиса 3 лет у детей. Результаты показали, что у детей с более сформированной Я-концепцией (адекватной самооценкой, сформированной половой и возрастной идентичностью) кризисные проявления имеют конструктивный характер: они стремятся к самостоятельности, проявляют инициативу, активны в социальном взаимодействии. Напротив, у детей с недостаточно сформированной Я-концепцией преобладают деструктивные черты кризиса: негативизм, упрямство, эмоциональная нестабильность.

Ключевые слова: Я-концепция, кризис трёх лет, раннее детство, самосознание, самооценка, идентификация.

Развитие самосознания представляет собой фундаментальный этап в онтогенезе личности ребёнка. Уже ко второму году жизни фиксируются начальные проявления рефлексивного отношения к себе: дети начинают узнавать собственное отражение в зеркале, проявляют интерес к своим действиям, овладевают личными местоимениями («я», «мой») и начинают вербализовывать внутренние состояния [1]. Эти когнитивные и аффективные сдвиги коррелируют с возрастным кризисом трёх лет, который, согласно Л. С. Выготскому, сопровождается комплексом характерных поведенческих реакций, известных как «семизвездие кризиса» — упрямство, негативизм, стремление к автономии и пр. [5]. Данный кризис интерпретируется как первая масштабная перестройка самосознания, отражающая переход от гетерономной регуляции к становлению волевой самодетерминации.

Становление Я-концепции обусловлено, прежде всего, межсубъектным взаимодействием. В классической теории Ч. Кули самопредставление ребёнка формируется как «зеркальное Я» — результат интериоризации оценок, получаемых от значимых других [9]. Эмпирические исследования подтверждают, что самооценка и идентичность ребёнка развиваются в контексте эмоциональной отзывчивости со стороны родителей, педагогов и сверстников [15]. В теоретическом дискурсе Я-концепция определяется как интегративная структура, включающая когнитивные, эмоциональные и поведенческие компоненты, формирующие образ собственного Я. У. Джеймс предложил дихотомическую модель Я: как субъекта действия и как объекта самонаблюдения, а в гуманистической парадигме К. Роджерса и Р. Бернса Я-концепция выступает центральным звеном самоидентификации, регулирующим поведение и мотивацию [8,13].

Согласно Л. И. Божович и С. Л. Рубинштейну, именно в дошкольном возрасте формируется так называемая «система Я», которая объединяет представления ребёнка о себе и эмоционально-оценочное отношение к собственной личности [7]. В этот период ребёнок активно осваивает социальные нормы, осознаёт собственную индивидуальность, а также начинает формировать гендерную и социальную идентичность [10]. Современные нейрокогнитивные концепции, в частности модель А. Дамасио, акцентируют биологические основания формирования самосознания: от первичных уровней сознания до сложных форм саморефлексии, развивающихся к рубежу трёхлетнего возраста [14].

Таким образом, формирование Я-концепции представляет собой многоуровневый процесс, интегрирующий когнитивные, аффективные и социальные компоненты. В возрастной точке трёх лет наблюдается качественный скачок в развитии самосознания, сопровождающийся кризисными проявлениями. Их выраженность и специфика зависят от успешности интеграции внутреннего и внешнего опыта. Особую значимость в этот период приобретает поддержка со стороны взрослых, способствующая становлению позитивного образа Я [6].

Настоящее эмпирическое исследование направлено на комплексное изучение процессов формирования Я-концепции у детей раннего возраста в контексте возрастного кризиса трёх лет. В рамках работы проанализированы следующие параметры: уровень самосознания с использованием зеркального теста, особенности возрастной и половой идентификации, самооценка и уровень притязаний, характеристики Я-концепции, проявляющиеся в речевой продукции и подражательной деятельности, а также выраженность симптомов кризисного поведения с учётом пола и возраста испытуемых. В исследовании применён широкий спектр валидированных психодиагностических методик, включающий: зеркальный тест, методику Н. Л. Белопольской, проективную методику «Лесенка» (В. Г. Щур), опросники на выявление выраженности симптомов кризиса трех лет для родителей, разработанные В. Е. Василенко и Т. В. Гуськовой, что обеспечило всестороннее рассмотрение феномена Я-концепции [12, 2, 11, 4, 3]. Центральная гипотеза исследования заключается в предположении о наличии положительной взаимосвязи между зрелостью Я-концепции и преобладанием конструктивных форм кризисного поведения, таких как стремление к самостоятельности, инициативность и позитивное самовосприятие.

Эмпирическая база исследования представлена выборкой из 21 ребёнка в возрасте от 2 лет до 4 лет и 2 месяцев, обучающихся в одном из дошкольных образовательных учреждений города Санкт-Петербург. Гендерное распределение составило 42,9 % мальчиков и 57,1 % девочек. 90,5 % респондентов воспитывались в полной семье, 9,5 % в неполной. 66,7 % респондентов имели братьев или сестёр. Выборка репрезентативна для целей исследования, охватывая как ясельную, так и младшую дошкольную возрастные группы.

Результаты зеркального теста продемонстрировали высокий уровень выраженности элементарных форм самосознания у большинства детей. Так, 76 % испытуемых сохраняли устойчивое внимание к собственному отражению на протяжении более 15 секунд в условиях свободного взаимодействия. При этом 81 % фокусировали зрительное внимание непосредственно на своём изображении, а 95 % демонстрировали позитивную аффективную реакцию (улыбка, проявление радости). Эти данные интерпретируются как показатели развития первичных форм телесного Я и базового самопризнания. На втором этапе, включающем предъявление детям ваты на голове, зафиксированы изменения в эмоционально-поведенческих реакциях: хотя сохранялось высокое внимание к зеркальному отражению, доля положительных реакций снизилась до 71 %. При этом у 24 % детей проявились признаки смущения, а у 5 % — тревожности. Подобная динамика свидетельствует об активации более сложных когнитивных механизмов саморефлексии и начала осмысления изменений внешнего образа. Гендерные и возрастные различия в реакции на зеркальный стимул в данной выборке статистически значимы не были.

Анализ возрастно-половой идентификации выявил ряд характерных закономерностей. Только 19 % детей корректно соотнесли себя с карточкой, соответствующей их актуальному возрасту, в то время как 62 % идентифицировали себя с младшим возрастом, а 9 % — с более старшим. При ретроспективной оценке («кем ты был раньше?») 67 % респондентов давали адекватный ответ, а при прогнозе будущего возраста («кем ты будешь?») — 81 %. Это указывает на определённую когнитивную диспропорцию в понимании текущего и потенциального временного положения Я. Полоролевая идентичность оказалась сформированной у 76 % детей, в то время как 14 % допускали ошибки в самоопределении. Было установлено, что дети старшей возрастной группы (3–4 года) демонстрируют значительно более устойчивую гендерную идентификацию по сравнению с детьми младшего возраста (2–3 года). Таким образом, формирование половой идентичности интенсифицируется на третьем году жизни и достигает относительной устойчивости к четырём годам.

Согласно данным методики «Лесенка» (В. Г. Щур), испытуемые в целом демонстрировали завышенный уровень самооценки: среднее значение по выборке составило 4,10 балла из 5 возможных, а уровень притязаний — 4,29. Девочки характеризовались более высокими показателями как самооценки, так и уровня притязаний, что соответствует нормативным возрастным тенденциям. У мальчиков преобладали значения в пределах средней нормы. Сравнительный анализ возрастных групп выявил тенденцию к росту самооценки у детей 3–4 лет по сравнению с младшими детьми (2–3 года), однако статистическая значимость данной разницы находится на границе уровня значимости, что требует дальнейшего подтверждения на расширенной выборке.

В рамках изучения кризисных проявлений использовался опросник В. Е. Василенко, позволивший провести типологизацию симптоматики. Наиболее выраженными оказались конструктивные формы кризисного поведения, включая стремление к автономии, инициативность, интерес к предметной и социальной среде. Менее выражены были негативистские проявления — упрямство, строптивость, своеволие. Минимальное представительство имели невротические симптомы, такие как эмоциональная лабильность, нарушения сна и психосоматические реакции. В целом, интегральный уровень выраженности кризисного поведения оказался ниже среднего по шкале опросника для обеих гендерных и возрастных подгрупп. Отмечены также специфические гендерные и возрастные различия. У девочек достоверно чаще регистрировались признаки психоэмоционального напряжения, в то время как у мальчиков преобладали внешне поведенческие формы кризиса. У детей младшей возрастной группы чаще фиксировались соматические симптомы, в то время как в ясельной подгруппе такие проявления практически не встречались. Эти различия могут свидетельствовать о различной динамике переработки кризисного напряжения в зависимости от возраста и пола ребёнка.

Результаты, полученные с применением анкеты Т. В. Гуськовой, подтвердили преобладание конструктивной симптоматики в поведении детей, находящихся в фазе кризиса трёх лет. Большинство испытуемых демонстрировали выраженное стремление к самостоятельности, продуктивную речевую активность, интерес к воображаемым сюжетам и ролям, а также высокую потребность в одобрении и оценке со стороны взрослых. Эти параметры интерпретируются как индикаторы активного становления субъектной позиции и роста самосознания. Негативистские проявления — сопротивление требованиям, игнорирование, упрямство — были представлены в умеренной степени. Половые различия в проявлении кризисной симптоматики выявлены по одному из параметров: девочки значимо чаще демонстрировали стремление к самостоятельности, что может быть связано с более ранним созреванием социально-ролевых представлений. Кроме того, у детей ясельной группы была зафиксирована значительно более выраженная потребность во внешней оценке, что указывает на ещё сохраняющуюся зависимость от взрослого в начальной фазе формирования автономного Я.

Корреляционный анализ выявил тесные взаимосвязи между показателями Я-концепции и выраженностью различных форм кризисного поведения. Так, позитивная реакция на собственное отражение в зеркале, включая ситуацию с модификацией внешности (ватой на голове), отрицательно коррелировала с уровнем соматической симптоматики, что может указывать на защитную роль самопринятия. Адекватная возрастная и гендерная идентификация положительно коррелировала с такими проявлениями, как своеволие и эпизоды обесценивания взрослого. Это интерпретируется в контексте нормативности определённых форм негативизма, отражающих рост автономии и развитие способности к социальной дифференциации.

Таким образом, полученные данные позволяют утверждать, что не все кризисные проявления следует трактовать как деструктивные или девиантные. Некоторые из них, напротив, могут быть маркерами активного личностного становления, особенно в аспекте развития когнитивного и аффективного компонентов Я-концепции. Проведённое исследование позволило выявить значимые взаимосвязи между формированием компонентов Я-концепции и спецификой проявлений кризиса трёх лет у детей раннего возраста. Установлено, что такие параметры, как половая и возрастная идентичность, самооценка, речевая активность и способность к подражательным действиям, оказывают существенное влияние на поведенческий репертуар ребёнка в условиях возрастного кризиса. Формирующееся самосознание выступает не только фактором индивидуальной адаптации, но и важным прогностическим индикатором успешности преодоления нормативных кризисных стадий.

Дети с более зрелыми характеристиками Я-концепции продемонстрировали меньшую выраженность невротической симптоматики, большую эмоциональную устойчивость и способность к продуктивной социальной интеграции. Это подтверждает положения теоретических моделей, согласно которым конструктивные поведенческие проявления в кризисный период сопряжены с внутренней когнитивной и эмоциональной зрелостью.

Основная гипотеза исследования — о существовании прямой связи между уровнем развития Я-концепции и преобладанием конструктивных форм поведения в условиях кризиса — подтвердилась частично. Хотя дети с развитой системой Я действительно демонстрировали более адаптивные формы поведения, неожиданным результатом стало выявление положительной корреляции между формированием гендерной идентичности и рядом негативистских реакций (своеволие, обесценивание взрослого). Этот феномен может указывать на сложную и неоднозначную природу нормативных кризисов, включающих как прогрессивные, так и конфликтные аспекты личностного развития.

Таким образом, кризис трёх лет следует рассматривать как многоаспектный этап онтогенеза, сопровождающийся взаимодействием конструктивных и деструктивных форм поведения. Уровень развития Я-концепции в этот период выступает важным регулятором поведенческой динамики и требует пристального внимания со стороны психологов и педагогов при диагностике и сопровождении развития ребёнка. Полученные данные подчёркивают необходимость учёта индивидуальных особенностей в формировании образа Я при анализе возрастных изменений и выстраивании развивающей среды в дошкольных учреждениях.

Литература:

1. Howe M., Courage M. The emergence and early development of autobiographical memory. // Psychological Review. 1997. № 104. P. 499–523.
2. Белопольская Н. Л. Половозрастная идентификация. Методика исследования детского самосознания. Серия: Выпуск 2. Изд. 2-е испр. М.: Когито-Центр, 1998. 24 с.
3. Василенко В. Е., Манукян В. Р. Возрастные кризисы жизненного цикла: Практикум. СПб.: СПбГУ, 2011. 96 с.
4. Василенко В. Е., Уланова Ю. Ю. Опросник выраженности симптомов кризиса трех лет: психометрические характеристики [Электронный ресурс] // Психологическая наука и образование psyedu.ru. 2016. Том 8. № 4. С.185–198
5. Выготский Л. С. Собрание сочинений. В 6 т. Т. 1. М.: Педагогика, 1982.
6. Горбунова Е. В., Хаидов С. К. Концепция самосознания Декарта в приложении к формированию образа я дошкольников // ЭСГИ. 2016. № 4 (12). С. 1–4
7. Гуськова Т. В., Елагина М. Г. Личностные новообразования у детей в период кризиса 3 лет // Вопросы психологии, № 5, 1987
8. Заславский Д. А. Эволюция подходов к сознанию и трактовке образа «Я» в исторической ретроспективе // E-Scio. 2022. № 3 (66).
9. Кокорева О. И., Башинова С. Н., Тараскина И. В. Коррекция негативных проявлений у детей трех лет в условиях детского сада // Гуманитарий: актуальные проблемы гуманитарной науки и образования. 2022. № 1 (57).
10. Маланчук И. Г., Залевская А. Г. Развитие образов «Я» и «Другой» в раннем детском возрасте: гендерный аспект // Вестник КГПУ им. В. П. Астафьева. 2019.
11. Практикум по детской психологии: Пособие для студентов педагогических институтов, учащихся педагогических училищ и колледжей, воспитателей детского сада / Под ред. Г. А. Урунтаевой, М.: Просвещение: Владос, 1995. 291 с.
12. Психическое развитие воспитанников детского дома / Под ред. И. В. Дубровиной, А. Г. Рузской. М., 1990. С. 58–59.
13. Романова И. О. Особенности формирования образа Я у детей дошкольного возраста // Успехи современного естествознания. 2013. № 10. С. 162–164;
14. Третяк Я. Д. Концепции самосознания и самооценки // Форум молодых ученых. 2019. № 9 (37).
15. Шувалова Н. В., Чапурин М. Н., Леженина С. В. Формирование мотивационной сферы личности в контексте возрастных и индивидуальных особенностей развития Я-концепции // Проблемы современного педагогического образования. 2023. № 79–1.