Статья исследует влияние пандемии 2020 года на формирование международного права в сфере здравоохранения, акцентируя внимание на проблемах равенства, защиты прав человека и эффективности международных договоров. В работе анализируются пробелы в Международных медико-санитарных правилах (ММСП 2005), недостатки программы COVAX, а также ограничения прав человека в условиях чрезвычайных ситуаций. Пандемия обнажила необходимость усилить правовую базу глобального сотрудничества, закрепить механизмы принуждения для справедливого распределения ресурсов и уточнить рамки соразмерности ограничений прав. В статье также рассматриваются последние реформы ВОЗ, включая поправки к ММСП, которые вступят в силу в 2025 году, и их роль в повышении готовности к будущим кризисам

Ключевые слова: международное право, пандемия 2020, Международные медико-санитарные правила, ММСП, COVAX, права человека, чрезвычайные ситуации, глобальное сотрудничество, справедливое распределение вакцин, ВОЗ, Всемирная организация здравоохранения.

Международное право, как система норм, регулирующих отношения между государствами и другими субъектами международного сообщества, неизбежно отражает динамику глобальных процессов. В XXI веке одним из ключевых вызовов стало распространение пандемия COVID-19, которая выявила пробелы в существующих международно-правовых механизмах и одновременно послужила импульсом к их развитию.

Актуальность темы исследования обусловлена глобальными вызовами, ставшими следствием пандемии 2020 года, которые подчеркнули уязвимость международно-правовых механизмов в области здравоохранения. Вирусная пандемия не только стала тестом для эффективности международных договоров, таких как Международные медико-санитарные правила 2005 года (далее –ММСП), но и обнажила фундаментальные диспропорции в распределении ресурсов, а также противоречия между национальными интересами и принципами солидарности, закрепленными в Уставе Организации объединенных наций (ООН).

Основная цель работы — проанализировать, как пандемия COVID-19 повлияла на развитие международного права, выявив пробелы в регулировании трансграничных угроз здоровью и защите прав человека. Для достижения цели поставлены следующие задачи:

– оценить эффективность ММСП 2005 в условиях глобального кризиса;

– исследовать правовые аспекты неравномерного доступа к вакцинам и роль программы COVAX;

– проанализировать соответствие ограничений прав человека в период локдауна международно-правовым стандартам;

– обосновать необходимость реформирования норм международного права для предотвращения подобных кризисов.

Международно-правовое регулирование в сфере здравоохранения . Сфера медицины в современном мире становится ключевым элементом международно-правовых отношений, отражающим принципы сотрудничества и защиты прав человека. Глобальные вызовы, такие как пандемия COVID-19, подчеркивают необходимость устойчивых механизмов регулирования, которые способны обеспечить доступ к медицинским технологиям и скоординировать усилия государств. В контексте последних событий, включая распространение коронавирусной инфекции, актуальность этой темы резко возросла, что привело к пересмотру норм международного законодательства.

Одним из центральных документов, регулирующих вопросы реагирования на трансграничные угрозы здоровью, является Международные медико-санитарные правила (ММСП) 2005 года, принятые Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ). Согласно статье 2 ММСП «Цель и сфера применения настоящих Правил состоят в предотвращении международного распространения болезней, предохранении от них, борьбе с ними и принятии ответных мер на уровне общественного здравоохранения, которые соизмеримы с рисками для здоровья населения и ограничены ими и которые не создают излишних препятствий для международных перевозок и торговли» [1].

Однако пандемия COVID-19 показала, что данные положения не обеспечивают реального механизма принуждения и координации между странами. ММСП основывается на добросовестном уведомлении о вспышках болезней (ст. 6), но не содержит действенных санкций за сокрытие или искажение информации. Примером тому может служить критика в адрес Китая, обвинённого рядом государств в запоздалом предоставлении данных ВОЗ в начале 2020 года.

Как отмечает Нечаев Д. Д. «действительно, вспышка COVID-19 наглядно продемонстрировала такие важные пробелы в ММСП, как узкая сфера применения (в первую очередь сосредоточенная на отчетности), отсутствие эффективного механизма контроля за правоприменением, постоянная необходимость улучшения коммуникации между заинтересованными сторонами, а также в укреплении связи между национальными координационные центры и другими заинтересованными сторонами» [2].

ВОЗ оказалась ограничена в своих возможностях не только юридически, но и финансово. Это вновь поставило вопрос о необходимости реформирования глобальной системы охраны здоровья, включая создание международной конвенции о пандемиях, работа над которой была инициирована в 2021 году. Согласно проекту такой конвенции, предполагается создание правовых обязательств государств по обмену данными, обеспечению равного доступа к медицинским ресурсам, а также созданию механизмов мониторинга и правовой ответственности [3].

В январе 2022 года Исполнительный комитет ВОЗ в решении EB150(3) рекомендовал «внедрить необходимые меры для оценки потенциальных изменений к Международным медико-санитарным правилам (2005 г.)», что направлено на повышение глобальной готовности и эффективности реагирования на чрезвычайные ситуации в сфере общественного здравоохранения. Пакет предложений по поправкам к ММСП был согласован государствами-членами с 29 мая по 1 июня 2024 г. при участии редакционной группы, созданной Комитетом А на 77-й сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения. В настоящее время поправки в ММСП не вступили в законную силу. Согласно статье 59 ММСП (с изменениями от 2022 года), поправки, одобренные на 77-й сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения (2024 года), вступают в действие через 12 месяцев после направления Генеральным директором ВОЗ уведомления государствам-участникам. Уведомление было отправлено 19 сентября 2024 года, следовательно, поправки вступят в силу 19 сентября 2025 года [4].

Права человека в условиях чрезвычайных ситуаций. Распространение коронавирусной инфекции привело к беспрецедентному ограничению прав и свобод человека. Практически все правительства ввели ограничения на свободу передвижения, собраний, предпринимательскую деятельность и конфиденциальность частной жизни (в связи с отслеживанием контактов через цифровые приложения).

Согласно статье 4 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года (далее — МПГПП), «во время чрезвычайного положения в государстве, при котором жизнь нации находится под угрозой и о наличии которого официально объявляется, участвующие в настоящем Пакте Государства могут принимать меры в отступление от своих обязательств по настоящему Пакту только в такой степени, в какой это требуется остротой положения, при условии, что такие меры не являются несовместимыми с их другими обязательствами по международному праву и не влекут за собой дискриминации исключительно на основе расы, цвета кожи, пола, языка, религии или социального происхождения» [5].

Однако при этом подчёркивается, что такие меры:

1. не должны носить дискриминационного характера;
2. должны быть официально объявлены;
3. не затрагивают неотъемлемые права (например, право на жизнь, запрет пыток и рабства).

Как подчёркивает В. Л. Толстых: «Реагируя на пандемию, многие государства ограничили права человека; при этом были сделаны заявления о возможности временного отступления от правозащитных обязательств в чрезвычайной ситуации и ограничения прав человека в интересах национальной безопасности, охраны здоровья и защиты прав других лиц» [6].

В условиях коронавирусной инфекции возникли вопросы о правомерности ряда решений. Например, в 2020 году в Европейском суде по правам человека (дело Communaute genevoise d’action syndicale v. Switzerland) рассматривалась жалоба на ограничение права на митинги. Суд подчеркнул, что даже в условиях пандемии государства обязаны учитывать принцип соразмерности, и каждая мера должна быть обоснована научно и юридически [7].

Итак, во многих странах пандемия послужила основанием для ограничения основных прав и свобод, таких как свобода передвижения, собраний, трудовая деятельность. Эти меры, хоть и носили временный характер, породили споры о соразмерности ограничений. Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 года допускает возможность ограничения прав в чрезвычайных ситуациях, но требуют соблюдения принципов необходимости, пропорциональности и недискриминации. Мировое сообщество до сих пор обсуждает, в какой мере государства соблюдали эти принципы.

Ещё один аспект влияния коронавирусной инфекции на формирование межгосударственного права — неравномерный доступ к вакцинам . Пандемия SARS-CoV-2[1] 2020 года выявила глубокие диспропорции в распределении вакцин между государствами, что стало серьезным вызовом для международного права. По данным Международного чрезвычайного фонда помощи детям при ООН (ЮНИСЕФ) и ВОЗ, к середине 2021 года 75 % всех доз вакцин были распределены среди 10 стран, в то время как развивающиеся страны получали лишь остатки [8]. Это вызвало критику в адрес государств, обладающих технологическим и экономическим преимуществом, и породило обсуждение справедливости в международном публичном праве.

Программа COVAX [9], запущенная ВОЗ и Глобальным альянсом по вакцинам (GAVI), была призвана обеспечить равный доступ к вакцинам, но оказалась недостаточно эффективной. Ее механизм, основанный на добровольных пожертвованиях и соглашениях о поставках, оказался недостаточным для борьбы с монополией фармацевтических компаний и протекционистскими мерами государств. Это свидетельствует о пробелах не только в техническом, но и в правовом обеспечении глобальной солидарности, что указывает на необходимость закрепления правовых обязательств в международных договорах, включая:

– обязательства по технологическому обмену (аналогично статье 73 Устава ООН, регулирующей интересы зависимых территорий);

– механизмы принуждения для выполнения обязательств по справедливому распределению ресурсов.

Появление коронавирусной инфекции продемонстрировало, что система международных норм права недостаточно адаптирована к глобальным вызовам, особенно в сфере здравоохранения. Несмотря на декларативные нормы, такие как право на здоровье (ст. 12 Международного пакта о гражданских и политических правах), отсутствие юридически обязывающих механизмов приводит к нарушению принципов справедливости. Для преодоления этого кризиса представляется целесообразным:

– усилить правовую базу COVAX, превратив ее из добровольной инициативы в обязательный институт;

– принять соглашения о временной отмене патентов на медицинские технологии в условиях глобальных угроз;

– внедрить санкции за нарушение принципов солидарности, как это предусмотрено в статье 2(4) Устава ООН, запрещающей угрозы международному миру.

Пандемия COVID-19 оказала следующее влияние на развитие международного права.

1. Усиление акцента на международное сотрудничество. Коронавирусная инфекция обнажила несовершенства существующих механизмов, таких как недостаточная координация в разработке вакцин и слабая система экстренного реагирования. Это привело к пересмотру договоров, например, с усилением статуса ВОЗ как координатора.
2. Рост ответственности государств. Пандемия укрепила позицию права на здоровье как неотъемлемого элемента международно-правовых обязательств. Многие правительства стали более активно включать в соглашения нормы о доступе к лекарствам и технологиям, а также о прозрачности в случае эпидемий.
3. Проблемы и вызовы. Несмотря на прогресс, остаются вопросы:

– неравномерный доступ к ресурсам между развитыми и развивающимися странами;

– недостаток санкционных механизмов для принуждения государств к соблюдению норм;

– необходимость уточнения правового статуса глобальных кризисов в международном праве.

Таким образом, пандемия COVID-19 выявила ряд недостатков международного права в области здравоохранения и защиты прав человека. Она продемонстрировала необходимость разработки более жёстких и юридически обязывающих механизмов международного реагирования, а также акцентировала внимание на важности баланса между правами человека и необходимыми ограничениями в условиях глобальной угрозы.

Литература:

1. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ). Международные медико-санитарные правила (2005 г.) [Электронный ресурс]. Международное соглашение от 23 мая 2005 г. № А58/55. Вступил в силу 15 июня 2007 г. URL: https://docs.cntd.ru/document/901947562 (дата обращения: 08.04.2025).
2. Нечаев, Д. Д. Проект конвенции ВОЗ по подготовке к пандемиям и реагированию на них («Pandemic» treaty) / Д. Д. Нечаев. — Текст: непосредственный // Молодой ученый. — 2023. — № 14 (461). — С. 223–226. — URL: https://moluch.ru/archive/461/101443/ (дата обращения: 08.04.2025).
3. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ). Постатейный сборник предлагаемых поправок к Международным медико-санитарным правилам (2005) [Электронный ресурс]. Представлен в соответствии с решением WHA75(9) (2022). URL: https://apps.who.int/gb/wgihr/pdf_files/wgihr2/A_WGIHR2_7-en.pdf (дата обращения: 08.04.2025).
4. . Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ). Внесение поправок в Международные медико-санитарные правила [Электронный ресурс]. URL: https://www.who.int/ru/news-room/questions-and-answers/item/international-health-regulations-amendments (дата обращения: 08.04.2025).
5. Международный пакт о гражданских и политических правах: принят резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи ООН от 16 декабря 1966 г. // Официальный сайт ООН. URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pactpol.shtml (дата обращения: 08.04.2025).
6. Толстых В. Л. СOVID-19 и международное право: общие вопросы. Московский журнал международного права. 2021;(3):45–62. URL: https://doi.org/10.24833/08690049–2021–3–45–62 (дата обращения: 08.04.2025).
7. Правовые позиции Европейского Суда по правам человека в контексте пандемии // Отчеты Института прав человека. URL: http://reports.ilpp.ru/covid-and-human-rights/ecthr-practice/ (дата обращения: 08.04.2025).
8. Материалы Всемирной организации здравоохранения и других международных организаций [Электронный ресурс]. URL: https://pl.spb.ru/readers/covid_19/page_4.php (дата обращения: 09.04.2025).
9. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ). COVAX: сотрудничество в интересах справедливого доступа к вакцинам против COVID-19 во всем мире [Электронный ресурс]. URL: https://www.who.int/ru/initiatives/act-accelerator/covax (дата обращения: 09.04.2025)

[1] Научное название вируса, вызвавшего пандемию COVID-19.