Институт мер пресечения в отечественном уголовном процессе до сих пор остается таким, который постоянно порождает многочисленные дискуссии и такое внимание является весьма оправданным, так как сами меры пресечения всегда сопряжены с принуждениями и с ограничениями конституционных прав граждан. В связи с чем, перед органами предварительного следствия и судами часто встает непростая задача относительно обеспечения разумных компромиссов между применениями принуждений и обеспечением основоположных прав и свобод граждан.

На данный момент уже сложилась некоторая судебная практика относительно избрания новой меры пресечения в виде запрета определенных действий, при избрании которой судам необходимо следовать общим правилам, то есть в первую очередь убедиться о невозможности применения иных, более мягких мер пресечения.

Законодательством, в процессе принятия решения касательно введения новой меры пресечения, было учтено, что в правоприменительной практике часто используется заключение под стражу на досудебном производстве, а часть домашнего ареста или залога не превышает и нескольких процентов [1].

Судя по всему, для изменения ситуации с заключением под стражу, увеличения практики применения домашнего ареста и залога законодатель решил упростить жизнь следователям, вычленив из домашнего ареста новую меру пресечения. Как это должно было повлиять на количество заключенных под стражу, не понятно [2].

И все же, практика может показывать, что часто в отечественной практике все идет собственным путем, при этом без учета анализа иных зарубежных стран. Как, например, в Казахстане успешно применяются некоторые дополнительные ограничения, которые содержаться в российской мере пресечения в виде запрета определенных действий в процессе применения домашнего ареста.

В целом, не было необходимости выделять новую меру пресечения, так как можно было всего лишь шире распространить ограничения, которые накладываются в процессе домашнего ареста, на иные меры пресечения, например, на залог, наблюдение командования воинской части и отдачу обвиняемых несовершеннолетних под присмотр. А так получилось, что создана новая мера пресечения, отдельные положения которой применимы и для домашнего ареста, и для залога.

Введение новой меры пресечения, можно утверждать, похожа на ситуацию с введением статьи 186.1, касающейся получения информации о соединениях между абонентами и/или абонентскими устройствами. Законодательством были введены новые следственные действия, которые можно было осуществить в рамках самой статьи 186 (контроль и запись переговоров), при этом, только дополнив ст. 186 УПК РФ новым абзацем.

Имеется также и нецелесообразность в использовании такой меры пресечения в процессе расследования уголовных дел, в связи с тем, что ограничения, которые накладываются этой мерой, мало что могут дать органам следствия или же слабо связаны с нормой ч. 1 ст. 97 УПК РФ, что регламентирует основания применения мер пресечения.

Запретить обвиняемому скрываться от дознания, предварительного следствия или суда путем наложения запрета на совершение действий нецелесообразно. Если обвиняемый склонен к побегу, то необходимо ставить вопрос о заключении под стражу или домашнем аресте, залоге как более эффективных мерах по предупреждению побега, а в остальных случаях хватит и подписки о невыезде, решение об избрании которой принимает следователь самостоятельно, а не по решению суда как в случае с запретом определенных действий.

Похожей является ситуация, изложенная в п. 2 ч. 1 ст. 97 УПК РФ, которая дает основание выбрать меру пресечения тогда, когда обвиняемый может продолжать заниматься преступной деятельностью.

«Действующим» основанием к избранию новой меры пресечения выступает п. 3 ч. 1 ст. 97 УПК РФ, который ограничивает общение обвиняемых с определенными лицами, а также запрещает совершать действия касательно уничтожения доказательств и посещать определенные места.

По уголовным делам, связанным с нарушением Правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, возможно лишение лица права управления автомобилем. По сути п. 3 ст. 97 УПК РФ — единственное реально возможное основание применения запрета совершения действий.

Достаточно интересным случаем избрания новой меры пресечения было дело сестер Хачатурян, которые обвинялись в убийстве. Им было заменено заключение под стражу на запрет определенных действий, при этом, сестры должны были проживать в двух съемных и одной государственной квартире, им было запрещено покидать квартиры с девяти вечера до семи утра, запрещено общаться со всеми, даже друг с другом, кроме органов следствия и близких родственников, запрещено пользоваться интернетом и мобильной связью [3].

Анализ вышеуказанного позволяет сделать вывод, что любые ограничения, которые налагаются на обвиняемых в процессе применения такой меры пресечения, как запрет определенных действий, ранее также применялся в рамках домашнего ареста (предыдущая редакция) как возможность не накладывать полный запрет покидать жилища и также который давал возможность накладывать дополнительные ограничения. Законодательная регламентация применения аудиовизуальных, электронных и других технических средств в процессе избрания запрета определенных действий и домашнего ареста, как раз и подтверждают изложенное.

Как вариант, законодательством будет доработано положения ст. 105.1 УПК РФ, которая регламентирует порядок и основания применения новой меры пресечения, неким образом упростив порядок ее избрания, при этом, дав возможность следственным органам самостоятельно наложить некоторые ограничения, как например, в процессе назначения подписки о невыезде запретить чиновникам по уголовным делам о коррупции посещать место работы и / или общаться с сотрудниками.

Из всего вышеизложенного также следует, что запрет определенных действий, целесообразно исключить, и часть новой меры пресечения перенести в иные как дополнительные обязанности, для назначения которых необходимо решение суда.

Литература:

1. Квык A. B. Запрет определенных действий: что нужно знать о новой мере пресечения // Уголовный процесс. 2018. № 7. - С. 34-35.
2. Загвоздкин Н. Н., Кузора С. А. Запрет определенных действий. Анализ правоприменительной практики // Закон и право. 2018. № 12. – С. 84-86.
3. Сестер Хачатурян освободили в зале суда // URL: https://tass.ru/proisshestviya/5613284 (Дата обращения: 02.11.2020 г.)