Внимание, уделяемое крайне правыми силами Франции строительству Европы, в первую очередь отвечает интересам выборов во французский парламент и является частью краткосрочной политической стратегии. В этом смысле перспектива крупного единого рынка или вызовы Маастрихтского договора, дают этим группам возможность использовать упрощенную, но эффективную идею о том, что сообщество усугубляет угрозы национальной идентичности. Эта проекция фантазий об идентичности на европейском уровне в настоящее время иллюстрируется правым движением, именуемым себя «Национальный фронт».
Однако если задуматься, что может грозить европейской идентичности и отдельно взятой Франции? От какого зла страдает нация? Иммиграция, безработица, отсутствие безопасности, терроризм и СПИД — мнение приверженцев «национального фронта». Что предполагает возможное применение Маастрихтского договора? Больше иммиграции — и «право голоса», предоставленное иностранцам — больше терроризма и небезопасности, мафиозные этнические группировки, которые могут спокойно и официально поселиться в нашей стране, больше безработицы, больше наркотиков и больше СПИДа. Так рассуждают французские националисты.
Более того, тема сюжета, широко используемая на национальном уровне для стигматизации различных «антифранцузских интернационалов» адаптирована к требованиям кампании за нератификацию договора европейского экономического союза. Для Жан-Мари Ле Пен «евростократы» находятся в повиновении «международной и космополитической олигархии», целью которой является уничтожение нации, «битва при Маастрихте», лицом к лицу между иностранцами и правыми силами Франции, таким образом, иллюстрирует постоянную войну, которую ведут «темные силы» и лоббисты против Наций. Эта попытка воспользоваться неопределенностью в отношении экономических и социальных последствий применения различных стратегий сообщества заставляет «Национальный фронт» изменить свою программу в свете текущих европейских событий. Таким образом, ознакомление с избирательной программой, кандидатов от «Национального фронта», 1984 года напоминает о том, что в то время, когда речь еще не шла об укреплении рамок сообщества, «Национальный фронт» выступал за «сильную Европу», которая подразумевала общую валюту, общую оборону и общую внешнюю политику. Поэтому, пытаясь оценить «Европейский " аспект пропаганды этой партии, необходимо иметь в виду, что «Национальный фронт» это прежде всего фронт неприятия, способный скорее осудить, чем предложить последовательную политику. Этот недостаток доктрины партии объясняет противоречивый характер ее отношений с Европой, и случайную эксплуатацию ее ярко выраженного национализма.
В 1984 году сохранение национальной идентичности потребовало возвращения в Европу ее «истинного измерения»; в 1992 году возрождение динамики европейского сообщества поставило под угрозу национальную идентичность. Между этими двумя датами единственное, что абсолютно неосязаемо в дискурсе типичного «лепениста», это осуждение иммиграции, сама по себе тема, которая в высшей степени пористая и подверженная бесконечным вариациям.
Национализм французских крайне правых групп черпает свою силу из многообразия концепций, которые он охватывает. Экстремистский национализм является ключевым элементом в наборе лозунгов или предложений этих партий. С этой артикуляцией между так называемым классическим национализмом, который уже является носителем отчуждения, и миксофобским национализмом, национальная идеологизация, имеет широкий размах и соблазняет принять его взгляды за пределами узких кругов, в которых он был до сих пор ограничен.
Дискурсивная стратегия «Национального фронта» прекрасно иллюстрирует этот феномен абсолютизации различий и радикализации в защиту национальной идентичности. Изначально нация определяется в ее составных элементах, таким как общность судьбы, основанная на однородной коллективной памяти и культурном наследии. Действительно, «Национальный фронт» считает натурализацию искусственной и выступает против нее как против «жертвенного акта пролития крови». Национальная идентичность, однако, поддерживает прибытие иностранцев в первоначальную общину в ограниченном масштабе, при условии, что, если они не умрут за Отечество, то тогда примут ассимиляцию. Стать полностью французами или уйти, то есть знать и любить Францию, и принять ее ценности и ее гражданское право. Это не исключает сохранения верности ни своему происхождению, ни своим традициям до тех пор, пока они не противоречат культурным нормам и французскому праву.
Эта концепция, отчасти соответствующая Республиканской идеологии, постепенно заменяется чистой и простой миксофобией. В первую очередь, определенные категории иностранцев рассматриваются как неассимилируемые по своей природе — «из стран третьего мира», или, например, в силу их «культурно-религиозной специфики». Затем дискурс об историческом и культурном наследии сменяется экзальтацией кровных уз, в то время как признание разнообразия живых существ трансформируется в квазибиологический аргумент об иерархии рас. Такое возобновление социального дарвинизма сопровождается эксплуатацией фантазий на чистоту социального тела («нашествие» + примесь = патологическая дегенерация). Многие примеры подтверждают, что национально-популистская риторика, представленная как простое выражение народного здравого смысла и не имеющая иной цели, кроме защиты интересов французских граждан, ведет к фундаментализму идентичности, основанному на антифранцузском расизме и на рефлексе самообороны.
Перед лицом «крайне правых», сообщество находится в слабом положении, хотя оно располагает наравне с государствами-членами Европейского союза набором политических, правовых и экономических средств, препятствующих росту фундаментализма, основанного на самобытности, и осуждающих логику исключения. В своем докладе комитет Европейского парламента подчеркнул активную роль Совета Комиссии, а также Совета Европы в вопросах связанных с социальной адаптацией эмигрантов на территории Европейского союза.
По сути, крайне правые партии противостоят сообществу, поскольку оно оказывает сопротивление националистически настроенным партиям, их мифическому идеалу Европы, с неопределенными контурами. Полиморфная концепция, этого мифа объединяет всех тех, кто прибегает к теории «козла отпущения» и успокаивается образом очищенной Европы, освобожденной от зла, которое они называют в своих пропагандах источником упадка и неуверенности.
Литература:
- Marine Le Pen Leads Far-Right Fight to Make France «More French» // The New York Times. URL: https://www.nytimes.com/2017/04/20/world/europe/france-election-marine-le-pen.html (дата обращения:18.01.2019)
- http://annuaire-fr.narod.ru/statji/VasilievaN-2003.html // «Национальный фронт» вчера и сегодня (дата обращения 17.01.2019), Н. Ю. Васильева
- Андресян В. М. «Национальный фронт» во Франции как тенденция подъема праворадикальных политических настроений в современной Европе // Молодой ученый. — 2018. — № 41. — С. 78–80. — URL https://moluch.ru/archive/227/53038/ (дата обращения: 19.01.2019).
