Оронимы, образованные из монгольских словарных единиц. Исследования оронимов Юга Узбекистана показали, что в их составе, встречаются и монгольские лексические единицы. В настоящее время эти слова, проявляющиеся в качестве архаических элементов, имеют особое место и значение в образовании оронимов.

Ключевые слова: алтайские языки, лексические единицы, тюркские и монгольские языки, фонетические и семантические, имя существительное, орографические объекты, ороним, семантические изменения, индикатор, перевал, возвышенность.

Древние связи и взаимоотношения тюркских и монгольских языков и в его основе отпечатки в лексике, фонетике и грамматике современного узбекского языка до сегодняшнего дня специально не изучены.

В последнее время появился ряд работ и исследований, посвящённых вопросам влияния монгольского языка на узбекский язык, а также заимствованным в узбекском языке лексическим единицам на уровне аппелятива и ономастики и их исторически–лингвистическим особенностям. Но не все они смогли целиком и полностью воплотить эти особенности. В некоторых из них встречаются определенные недостатки и неясности. Эту проблему можно видеть также в вопросе топонимов, образованных из лексических единиц, относящихся к монгольскому языку. В исследованиях, посвящённых этой теме, до сих пор существуют споры об особенностях генетического происхождения, использования и распространения лексических единиц, относящихся к тюркским и монгольским языкам. Причина в том, что лексические единицы, которые считались, относящимися к монгольским языкам, встречаются и в тюркских языках; это видно в существовании схожести их лингвистических особенностей.

Действительно, многие слова и аффиксы, используемые в тюркских и монгольских языках по форме, значению и использованию являются схожими. Основы их схожести следует связать (и толковать) с самой древней эпохой развития этих языков, т. е. с эпохой алтайских языков. Топонимические, в частности, оронимические материалы служат источником для определения языковых отношений между тюркскими и монгольскими языками, а также изучения, как следствие этих взаимоотношений, особенностей заимствованных лексических единиц в узбекском языке, относящихся к монгольскому языку. В составе оронимов Южного Узбекистана встречаются морфемы, имеющие сходства в тюркском и монгольском языках, свойственные алтайской эпохе. В процессе последней эпохи развития узбекского языка они претерпели различные фонетические, семантические и грамматические изменения, были образованы новые названия прибавлением различных морфем, свойственных узбекскому языку. Известно, что в определенную эпоху общественно-исторического развития из монгольского языка в узбекский язык были заимствованы некоторые слова. В эпоху монгольского нашествия этот процесс ещё более усилился.

В прошлом было много монгольских слов, используемых в тюркском (узбекском) языке, но многие из них в последующий период исторического развития вышли из употребления.

В современном узбекском языке, многие устаревшие слова, активно использовавшиеся в прошлом, впоследствии вышедшие из употребления, и сейчас используются в словарном фонде монгольского языка с некоторыми фонетическими и семантическими различиями. Некоторые слова, особенно относящиеся к существительным, имеют в обоих языках одинаковые значения.

Эту особенность можно видеть во всех сферах лексики узбекского и монгольского языков.

Среди таких слов существует также множество слов-терминов, выражающих орографические объекты, которые впоследствии служили материальной основой образования оронимов узбекского языка.

Оронимы юга Узбекистана, образованные из монгольских лексических единиц, целесообразно изучать, разделив на следующие группы:

1.      Основная часть — оронимы, вышедшие из использования в современном узбекском языке, но образованные из слов, существующих в монгольском языке: кўба, по-монгольски Гоби «песчаная пустыня, с малым количеством камней, песчаная степь, пустыня, в общем, пустыня [7: 170]: Куба (название села в Камашинском районе, ранее появился в качестве оронима), Каттакуба (название села в Камашинском районе, ранее был оронимом); дурсун, по-монгольски дэрсэн «чий, камыш»: Дурсун (название села в Чиракчинском районе) кун, «скала, вершина горы, берег обрыва», Кунакай (название села в Яккабагском районе, возвышенность); бур, бури, “склон, спуск: Бурлик» (название возвышенности в Чиракчинском районе), Бурижар (название обрыва в Шахрисябзком районе), Бурикапчигай, (название ущелья в Гузарском районе); нура, нур имеет значения: «обрыв, глубина; груда камней, провалившаяся часть горы;горная цепь»: Нуркай, Нуракай, Каттануркай (название горы в Гузарском районе) [7:277].
2.      Неиспользуемая в современном узбекском языке основа слова, но оронимы, образованные из слов, существующих в монгольском и других тюркских языках: по–монгольски байр «комната, здание, дом, место, место остановки» [7:57]; в казахском языке байыр возвышенность, вышина, холм низкой возвышенности; по–азербайджански байыр «возвышенность, холм»; как видно из примеров, по–монгольски слово байр претерпело некоторые семантические изменения, в некоторых тюркских языках оно выражает орографическое понятие, благодаря этим особенностям это слово образовало оронимы, некоторые из них впоследствии перешли на наименования другого рода объектов: Чулибайр (местность в Гузарском районе), Карабаир (село в Касанском, Шахрисябзком районе, сначала был оронимом); одним из часто встречающихся индикаторов в составе оронимов Узбекистана является «довон». Довон — место, удобное для перехода через горы. В Узбекистане вместе с названием довон также используются термины бел, ошув. Встречающиеся в исторических источниках слова арт, акба, кутал, пушта, арба являются также синонимами слова довон. Довонлар — место для перехода. Поэтому в прошлом и сейчас они используются в значении «дорога, место для перехода»: переход Камчилик, переход Тахтикарача. По происхождению это слово считается относящимся к монгольскому языку. Оно заимствовано в узбекский язык в качестве аппелятива, в последующем служило для образования оронимов.

В монгольском языке «дабан», по–бурятски «дабан» — довон (место перехода через гору) [7:137]. В тюркских языках оно используется в форме даван~дабан~даба: н ~ довун. Эти формы образованы прибавлением аффикса -н к корню глагола дабамоқперейти через гору [12:112]. В ряде специальных исследований, посвящённых Среднеазиатским монгольским топонимам, отдельное внимание уделено термину добон // довон. Как подчёркивает Э. М. Мурзаев, термин довон можно встретить в любом районе Киргизстана, особенно много встречается в бассейнах Иссык Куля, Кучкара, Суусами и Джумгаля, сравнительно меньше — на юго-западе [8:65].

По предположениям В. А. Никонова, слово «добон» — использовалось в XIII — XIV веках как индикатор в Оше и примыкающих к нему территориях. До этого периода в письменных источниках не существует ни единого упоминания об использовании слова довон. Начиная с этого периода, слово довон начало вытеснять с использования активно используемый в Киргизстане индикатор «арт». Этот процесс продолжался до XVIIIвека [10:103].

Следовательно, с начала XIII — XIV веков термин довон начал потихоньку входить в использование. Широкое распространение на территории Узбекистана термина довон и вытеснение терминов: тюркского «кутал», арабского «укба», персидско — таджикского «пушта», как указывал В. А. Никонов, возможно продолжалось до XVIII века. В последующие периоды термин довон при выражении этого понятия (путь, дорога) продолжает использоваться в качестве основного термина.

Также, в Дехканабадском районе есть гора под названием Нуркай. Она делится на Большой Нуркай и Маленький Нуркай. Название имеет строение в форме нур+кай, её основой считается монгольское слово нур, которое означает «груда камней, обвалившиеся с горы». Форма нураа означает — овраг, обваленное место, небольшое углубление, глубина [7:277]. Возможно, глагол нурамоқ (обвалиться) в узбекском языке (корень — нура) тоже относится к этому слову. Встречающийся в составе названий –кай и его фонетические формы аффиксы –кай, -гай дают значение местоположения: терскай — обратная сторона, т. е. сторона, куда не падают солнечные лучи; кунгай — сторона, куда падают солнечные лучи. Значит, Нуркай — каменная местность, местность, с обвалившимися с горы крупными камнями.

В Яккабагском районе имеется возвышенность с названием Нура, а также холм с названием Кушнура. Также в Гузарском районе есть село и холм с названием Акнура. Генезис этого названия тоже примыкает к монгольскому слову нураа. Это слово, кроме монгольского, используется в нескольких тюркских языках: в казахском языке нура — обрыв, место, смытое водой [4:29]. А. З. Будагов указывает, что нура в киргизском языке означает обрыв, прямой, крутой, бездонно–глубокий, отдельно подчеркивает его древность [1:II 295]. Также у слова нура есть значение долина (6:175). В речи Вахша о репрессированных узбеках, слово нура употреблено в значении — «обрыв, смытый водой» [3:104]. Значит, ороним Нура образован от слова нура, характерный тюркскому и монгольскому языкам, который означает «обрыв»; «возвышенность». В орониме Кушнура это слово является вторым компонентом, выражало основу названия объекта. Кушнура — имеет значение холма, состоящей из двух возвышенностей.

Слово оқ (белый) в составе оронима Окнура имеет два значения:

1) большой, великий 2) цвет земли объекта (холма).Следовательноокнура — 1) «высокий холм»; 2) холм, с белой землей (глиной, почвой).

Впоследствии значение слова нура было позабыто, к ней был прибавлен индикатор тепа (возвышенность, холм). Окнура, бывшее названием орографического объекта, впоследствии перешло на название села.

Кроме этого, в Дехканабадском районе есть ороним Нурали (дара). Он по форме похож на имя Нурали. Но он не имеет связи с этим словом.

Строение этого слова в форме нура+ли. Как мы говорили выше, нура по-монгольски «обрыв, глубина, высота, возвышенность: аффикс –ли означает существование, (наличие). Следовательно, ороним Нурали выражает понятие отверстия, похожего на глубокий обрыв, который выглядит (кажется) глубоким обрывом вокруг которого имеются возвышенности».

Слово ола, являющееся первым компонентом в составе оронимов Олабел (возвышенность в Дехканабадском районе) и Олатоғ (общее название Китабской, Шахрисябзской, Яккабагской, Дехканабадской частей Гиссарской цепи) по происхождению связаны с монгольским языком.

Используемый в современном узбекском языке цвет ола (белый, черный и смесь других цветов) не имеет связи с ним.

Это слово связано с используемым в современном узбекском языке словом улуғ (большой, огромный, великий). Этапы его фонетического развития можно показать в следующем: улуғ(большой, великий)> улу>ули>ала~ола.

Это слово, обычно выражающее значение объёма (размера) в оронимии выражало высоту, возвышенность орографического объекта, отсюда и произошли понятия «возвышенность, гора». Ола, ала — один из самых древних слов свойственных тюркско-монгольским языкам. Это слово в монгольском языке имеет значения: аула~ўла~ула~«гора, высота». [9:270]. Со временем форма этого слова изменилась, потеряв значение «гора, большая возвышенность» к ней прибавился индикатор тоғ. С этим связано и толкование оронима Олабел. Слово бел тоже выражает значения «высота, гора, горная цепь». Следовательно, Олабел означает — очень высокая возвышенность.

Ещё одним древним похожим словом, относящимся к тюркским и монгольским языкам является тарағай. Это слово используется в форме тарағай ~ толағай, является термином орографического характера, выражающим такие понятия, как «холм, единственная возвышенность, вершина горы, горный пик». Благодаря этой особенности оно служило образованию оронимов. В Киргизстане (в бассейне реки Норин, дара) существует ороним, образованный из этого слова. В Киргизском языке тарағай означает, «местность, где не растёт дерево карагай» [2:36]. В Монголии и Казахстане этот ороним имеет форму Талагай. В оронимии Казахстана он часто встречается в качестве названия единственных возвышенностей [5:94]. Тарағай вначале появился как ороним и имел значения «горный пик, большая возвышенность». Тарагай сохранился в названии села, относящегося к Чиракчинскому району. Он делится на такие части, как Большой Тарагай, Средний Тарагай, нижний Тарагай. Это название, вначале появилось как ороним, позднее перешло на название села. Оно встречается и как этноним. Например, в селе Бошқоп, на востоке Шахрисябза проживает население, относящееся к племени Тарагай.

В Чиракчинском районе встречается название села Увада, в Мубарекском Увалик (пастбище), Яккабагском Уват (село). По строению они образованы из морфем по форме Ува+да, Ува+лик, Ува+т. Слово ува, которое является его основой в современном узбекском языке не используется. В говоре Нижней Кашкадарьи слово ува используется в значении «маленький холм в степи, ровной местности, плоская возвышенность». Это слово свойственно общетюркским языкам и используется в формах ува~уба~ўба. В том числе на татарском языке уба — имеет значения — «маленькая возвышенность, высокая местность»; на башкирском — «холм»; на карачаево-балкарском, караим, татарском языках оба — «груда камней»; «холм, возвышенность» [11:114]. Генезис этого слова упирается на слово, со значениями: на монгольском, тунгусско-маньчжурском ўбо~ўво «холм, бугор, возвышенность, единственная возвышенность»; «груда камней, куча камней». По его значениям во всех перечисленных языках, видно, что это слово выражает понятия орографического характера. Ранее оно служило образованию оронимов, связанных с этим понятием. Согласно сегодняшней (современной) форме, топоним увада имеет сходство со словом увада, выражающим состарившуюся вату в одеяле (матрасе). По строению увада имеем форму ува+да. Второй компонент слова –да, упрощенная форма слова о:та~ о: да ~а: да в значении «холм, возвышенность»; «холмик, возвышенность, видная из-под воды».

Следовательно, оба компонента названия считаются орографическим термином, выражающим почти одинаковые понятия. Причина принятия названием такой формы в том, что первоначально оно состояло со слова ува, позже форма слова изменилась, значение тоже стало непонятным, к ней опять прибавился последний компонент, выражающий вид орографического объекта.

Согласно генезису, ещё одним словом, имеющим отношение к монгольскому языку является сайхон. В узбекском языке оно используется в форме земля сайхон, выражает понятия «ровная земля, широкая земля, широкое место». Я. Худжамбердиев, подчеркивая, что это слово монгольское, показывает, что оно имеет значения «красивый, прекрасный, прелестный, изумительный и к использованию приводит следующий пример: дорога сайхон — «красивая дорога» [13:17]. Это слово в форме земля сайхон, связано с понятием, выражающим противоположную форму рельефа, относящуюся к орографическому объекту. Согласно этому свойству оно служит образованию оронимов. Ороним Сайхон, (пастбище, расположенное на горе Бабатаг, в Сурхандарье) также произошло от этого понятия. Это слово встречается в названиях объектов другого вида. Примером этому может быть название села Сайхан, расположенное в Кумкурганском районе. Это название означает по-узбекски сайхон — означает название села, расположенное «на ровном со всех сторон, широкой местности».

Таким образом, наличие в оронимах Южного Узбекистана элементов, соответствующих монгольскому языку, свидетельствует о непосредственной или непрямой роли этих языков на основе историко-лингвистического исследования изучаемого региона. Их исследование в историко-лингвистическом аспекте создаёт возможность для принятия соответствующих заключений.

Литература:

1.      Будагов Л. З. Сравнительный словарь турецко-татарских наречий. I-II, СПб, 1869, 1871.
2.      Исаев Д. Жер-су аттарынынг сыры. Фрунзе, 1977.
3.      Кармышева Б. Х. Очерки этнической истории южных районов Таджикистана и Узбекистана. М., 1976.
4.      Конкашпаев Г. К. Казахские народные географические термины. — Известия АН Казах. ССР, сер. Геграфическая, вып. 3. Алма-Ата, 1951.
5.      Конкашпаев Г. К. Географические названия монгольского происхождения на территории Казахстана. — Известия АН Казахской ССР. Серия филологии и искусствоведения, вып. I (II), 1959, c. 85- 97.
6.      Конкашпаев Г. К. Общие особенности тюркоязычной терминологии Средней Азии и Казахстана. — Вопросы географии, сб. 81, М., 1970.
7.      Монгольско-русский словарь. М., 1957.
8.      Мурзаев Э. М. Монгольские элементы в топонимии Киргизии. — Географические исследования в Киргизии. Фрунзе, 1970.
9.      Наминханов Ц. Д. Монгольские элементы в этнонимике и топонимике Узбекской ССР. — Записки … Элиста, 1962, вып. 2.
10. Никонов В. А. Заметки по оронимии Киргизии // Ономастика Средней Азии. Москва, 1978. стр. 86–105.
11. Саттаров Г. Ф. Монголизмы в топонимии Татарии. — В кн.: Тюркская ономастика. Алма-Ата, 1984, с. 111–120.
12. Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков. М., 1974; Б. 1973; В-Д, 1980.
13. Хужамбердиев Я. Историко-этимологическое исследование топонимии Сурхандарьинской области. АКД, Т., 1974.